— Эй, ты чего, заснул?!
— А? Да нет, просто устал.
— И куда-то снова уезжаешь?
— Ты как узнал?
— Угадал! Дерганый какой-то. Пойдем сядем на скамеечку. Намотался сегодня!
— Где?
— Не ты один в делах и заботах. На жизнь зарабатываю. Пива будешь?
— Спасибо, и так с утра еле отошел.
— В Москве угощали?
— Типа того. Соки все выжали, сволочи.
— Ну так столица. Там не зевай!
— Колян где?
— Вот друг еще называется! — Паша посмотрел на Кешкину сигарету и вздохнул. Сам он после операции курить бросил. — Колька же свое училище закончил и в армягу сразу загремел. Сейчас в Североморске в учебке.
— Во как! А где я был?
— За городом в земле копался. Мы тебе звонили, но маман сказала, что ты и не бываешь дома. Так что отвальную, извини, без тебя провели. Кстати, тебя там Дашка Морозова спрашивала.
— Да ну её! Тоже мне свет в окошке.
— Ого! Наш пострел никак и в столице поспел?
— А если да, то что?
Парни переглянулись и дружно заржали. Кеша выпустил облако дыма и заметил:
— Раньше бы не поверил, но сейчас думаю, что наш половой гигант вполне могёт!
— Да ладно вам! Я пока человек свободный, имею право налево.
— Пиво пей! Все лето завозят хорошее с Прибалтики. Торговля, как с ума сошла. Дефицит за дефицитом прёт. Знакомая фарца жаловаться начала, что их менты конкретно щемят. Ну и времена пошли лютые!
— Ну чего, нашли твои археологи клад?
— Нашли.
Паша сразу оживился:
— Много там было золота, серебра?
— Ага и бриллиантов! Хлебальник захлопни, Паш. Клад имеет в первую очередь историческое значение. Из серебра немного украшений и те позеленели от времени.
— А-а-а.
Иннокентий бросил на меня внимательный взгляд:
— Ты, гляко, серьезно по науке пошел?
— Ага, — я решил начать создавать легенду. В первую очередь для Кеши. Ведь снова будет предлагать халтуру. — Для того в Москву и ездил.
— И как?
— Дали две полставки, буду помогать в местном музее. Заодно учиться писать умные тексты. Там такие величины в университете, с бухты-барахты не подкатишь. Но наколку к кому подойти дали. Так что пока в шоколаде.
— Ни фига себе! Ну ты маладца! — Паша искренне был рад за меня, а Иннокентий еще больше задумался.
— Завтра ты где. Серый?
— Завтра, парни, я улетаю в Лешуконское, работать на благо Родины.
— Не понял.
— В стройотряд еду к Кольке Истомину. Зимой на что-то жить надо? Девушки нынче дорого обходятся, да обувь новая нужна. Старые сапоги каши просят. Видел какие цены на импорт?
— Кусаются! Даже в магазинах. Ну в принципе правильно. Только сам ты еще не заколебался столько вкалывать?
— В сентябре отдохну, пока остальные будут на картошке чалиться.
— Ты не поедешь?
— Это льгота за народную дружину.
— Ты смотри, Паша, какой у нас прошаренный кореш! А мы то его бессребреником считаем!
— А чего, Кеша? Правильно он все делает. Комсомолок на сене оттянет и еще деньгу заработает. Слышал я об этом Истомине. У него самые высокие зарплаты. А там море, бархатный сезон, длинноногие красотки.
— Паша, я не узнаю тебя в гриме!
Мы засмеялись и продолжили разговоры обо всем и ни о чем одновременно. Мне было хорошо с этими парнями. Пусть они и не совсем мои друзья, но было между нами некое братство, которое многое прощает. Просто сидеть летним теплым вечером, смотреть на родной двор и не думать хоть пару часов ни о чем серьезном. Раньше бы я много дал за подобную возможность. Вот сейчас и пользуюсь подарком судьбы. Пью лимонад, узнаю свежие новости, впитываю в себя родной ночной город. И внезапно понимаю, что никуда отсюда уезжать не хочу. Вот не хочу и все! Все эти будущие блестящие перспективы мне по барабану. Желаю ощутить, прожить, прочувствовать свое родное. Еще раз, по-иному.
Посидели, в общем, хорошо аж за полночь.
Чуть не перепутал аэропорта. Да, у нас их два. Большой в Талагах для дальних рейсов. Там же расположен полк сверхзвуковых Миг 31. И на другом берегу реки небольшой аэропорт местных авиалиний Васьково. Добираться туда даже сложнее, но ничего, приехал вовремя. Хорошо, что мама почти все приготовила заранее. Я, толком не выспавшийся и всклокоченный не сразу сообразил, куда идти и что сдавать. Багаж ведь мы тащили в самолет сами и складывали сзади под бдительным надзором экипажа. Я сдал технику большущий рюкзак, прихватив папку с документами в салон. Элька, Л-410 чешского производства напоминала рейсовый автобус. Ну примерно таким он и был, по сути.
Прямого лета до поселка Пинега минут сорок. Погода стояла хорошая, потому можно было без напряга рассматривать бескрайние северные леса, голубые зеркала озер и темные ленты таежных речушек. Вот блеснула водами и плёсами относительно широкая река Пинега, зажелтели обрывами берега. Пинега вроде как переводится с чудского как вода ветров. И где-то там под толщей карстовых пород ждут человека еще неисследованные им пещеры. Эх, я ведь должен был в следующем году ехать туда. Но ни меня в этом мире, ни той судьбы уже не будет. Проживаю отчасти чужую, а бедный братец где-то свою в параллельном мире. И мы именно такие никогда не пересечемся. Во всяком случае так считает Проф, а его мнению в темпоральных проблемах я доверяю. Слишком уже много он подсказал товарищам в тесных фуражках.
Вот промелькнули золотистые купола Красногорского Богородицкого монастыря, основанного еще в 1606 году. Самолет начал заходить на посадку. В такую прекрасную погоду чего не летать? Так что сели на взлетное поле без проблем. Прихватив рюкзак, двигаю сразу к зданию аэропорта. Как давно я здесь не был! Невольно поворачиваюсь в сторону деревни Кулогоры. Она высится своими старинными избами над ровным полем, расположившись на карстовом угоре.
Наверное, нигде в мире нет больше такого! Чтобы буквально в километре от аэропорта расположилась цепочка внушающих уважение пещер. Кулогорская 1, 2, 13-Троя, Водная К4. Вроде еще какие-то мелкие есть. Где-то там наверху в логе вскоре встанет базовый лагерь ребят студентов. Они ведь в этом августе собьют, то есть соединят первые две пещеры Кулогорской системы. Через несколько лет будет исследовано пятнадцать километров, а позднее и больше тяжелейших карстовых лабиринтов. Постоянная температура в два градуса, залитые ледяной водой узкие ходы, а в Трое раскинулись целые озера, по которым можно передвигаться лишь на надувных лодках.
Нахлынули воспоминания, это ведь моя прошлая судьба. Я буквально ощутил стылое дыхание пещеры, этот непередаваемый запах мокрой глины, давление кромешной тьмы. Затем перед глазами появились лица старых товарищей, некоторые из них после стали друзьями на всю жизнь. А ведь их у меня сейчас не будет. Да и существуют ли они в этом варианте реальности, я не знаю, даже не интересовался. А надо ли мне это знать? Торить дорогу придется сызнова или все будет напрасно. Гибель тех миров ни к чему не приведет. Стало на мгновение страшно.
Непередаваемо грустный я подошел к зданию аэропорта, чтобы узнать, есть ли билеты до Лешуконского. Отсюда во все стороны нескольких окружающих районов летали работяги «Аннушки». Маршрутки бескрайнего Русского севера. Видимо, на мою печаль и обратил внимание один из работников аэродрома, щеголяющий пышными усами.
— Что, парень, опоздал? Куда торопишься?
— Да вот к ребятам в Койнас. В стройотряд. И так задержался на пару дней.
— Загулял никак?
— Нет. Я на историческом учусь, на археологических раскопках работал.
Усач глянул на меня внимательней:
— Вот даже как? Похвально. Ты подожди здесь, парень. Сейчас как-нибудь устроим.
Минут через десять усатый мужчина подошел ко мне с моложавым летчиком в модных «Райбанах».
— Вот Виктор тебя довезет. Полетишь с ним в кабине. Второй пилот заболел, так что место есть.
Я малость испугался.
— Так я ведь не летчик, не умею.
Виктор засмеялся:
— Да не ссы. Поведу я. Лечу через Лешуконь до твоего Койнаса. По пути еще в два места заскочим.
Усатый глянул на летчика и заявил:
— Только смотри, Витя, ни копейки со студента не бери. Они там у вас клуб новый строят.
— Да что я, дядя Григорий, не русский человек, что ли?
— Ну тогда бывай!
Виктор оглянулся на меня, показал на рюкзак и скомандовал:
— Давай за мной! Будешь помогать на посадке. Не ссы, ничего сложного, зато мне хлопот меньше.
Честно говоря, в подготовке к полету толку от меня было немного. Разве что поручили проверку билетов и порядок в салоне. Самолет был заполнен под завязку, люди куда-то летели, спешили по делам. Все-таки двадцатый век на дворе, человек стал намного мобильней. Убрал лесенку, захлопнул люк и двинул в кабину.
— Пристегивайся!
Виктор начал многочисленные манипуляции, что-то мне попутно объясняя. Но за ревом мотора я мало чего услышал, хотя было любопытно. Это не автомобиль водить, намного сложнее. Вот Ан-2 разбежался по полю и незаметно для меня поднялся в воздух. Первая остановка произошла минут через двадцать пять. Говорю же, маршрутка. Один раз Виктор, повернувшись в салон, заорал:
— В Усть-Чулоса есть выходящие?
Таковых не нашлось, потому мы полетели сразу до Лешуконского. Там на борт погрузили «заболевшего» второго пилота. Выхлоп от него был будь здоров, так что сидел он в салоне, приходя в себя после свадьбы брата. Еще посадка в Ценогоре и станция конечная — Койнас. Разузнав у местных, где найти стройотрядовцев, спешу к автобусу. «ПАЗик» несся по улицам, как по гоночной трассе. Почему-то в наших деревнях все так ездят. Хотя им-то куда спешить?
И первым, кого я увидел около стройки, была Верка со спортфака. Чую, ох ждут меня тут горячие деньки!
Глава 7Август месяц урожайный
До чего теплое было сей год лето, но север остается севером. Пора белых ночей миновала, с каждым днем вечера становились холоднее. С севера по реке Мезени свежим дыханием ветра то и дело пробивало Арктикой. Но работа от этого не становилась менее горячей. На самом деле новый поселковый клуб строили не только мы студенты, но и подразделение районной строительной мехколонны. Ведь для такого серьезного сооружения требовалось немало техники. Бульдозеры, краны, грузовики, бетономешалки. Мы же просто рабочие руки, коих всегда на Руси не хватало. Что не сказать о земле и ресурсах.