- Что тебе, стрекоза? – матушка отвернулась от плиты, поцеловала меня в нос и мягко засмеялась, - с утра уже неймётся? И до сих пор не одета. Иринка, марш в комнату и быстро приведи себя в порядок, - мама шутливо погрозила мне кухонной лопаткой и повернулась к пригоравшей яичнице.
- Что за шум, а драки нет? – на кухню с газетой под мышкой вошёл отец, шаркая растоптанными тапками.
- Папа! - я повисла у него на шее, поцеловала в заросшую щетиной щёку. Какой чудесный сон, вот бы он длился как можно дольше!
А может, я умерла и это рай? Заслуживает же моя жизнь такого рая? Где всё, как прежде. И счастье не мимолётный миг молодости.
- Ира, ты в порядке? – отец кинул взгляд сверху вниз, вытащил газету и шлёпнул меня по спине, - мать кому сказала одеваться?
- А она вечно так, - пожаловалась на меня Алка из нашей комнаты, - сейчас ещё и ванную займёт на полчаса. Семнадцать лет уже, а в голове как у одуванчика – один ветер.
- Алка! – я влетела в комнату, - как я рада тебя видеть!
Сестра посмотрела на меня из-под накрученной чёлки и аккуратно отодвинула плойку:
- Ты чего Ирка? Будь осторожней, обожжёшь ещё.
- Рада тебя видеть, вот и всё, - я села на кровать и принялась натягивать простенькую белую блузку, пальцы дрожали, сердце ходило ходуном. Какой сон замечательный, всё будто настоящее!
- Каждый день видимся, - буркнула Алла, густо намазывая на глаза синие тени.
Я надела школьную форму, которая досталась от сестры, повязала фартук с приколотым к груди значком комсомольца. Заплела непослушные пряди в короткую косу. Взяла с трюмо заколку.
- Ты чего? – возмутилась Алла, - бант завязывай, - выхватила заколку у меня из рук и надула губы, - вечно на чужое заришься!
Пожав плечами, взяла длинный бант и долго пристраивала его к прядям, сноровки не хватало.
- Ма-ам! Заплети меня, пожалуйста.
- Идём, горе луковое, когда уже научишься сама? Дождёшься, отведу к тёте Зине, да и обрежу тебе волосы.
И всё же, какое чудесное видение! Наверное, смерть подобралась так близко, что грёзы, как настоящие, и боль от щипка кажется всамделишной. Но я была рада шансу прожить хотя бы день тут, прочувствовать то давно позабытое счастье.
Я сидела на кухне, дожёвывая яичницу с сосисками и прихлёбывая из щербатой кружки сладкий чай. Рядом были все мои родные: мама, подкладывающая нам сосиски со сковороды, Алла, недовольно ковырявшаяся в тарелке, отделяя желток - она с детства не ела белок, папа, медленно жующий свою порцию, уткнувшись в газету, нет-нет строго поглядывающий на нас поверх очков в роговой оправе.
Снова раздался перезвон «Подмосковных вечеров», отец глянул на часы:
- Девчонки, бегом, опоздаете. Алла, тебе сегодня к какой паре?
Сестра училась в педагогическом институте на первом курсе.
- К первой - отозвалась она с набитым ртом, дожёвывая последнюю сосиску, - уже бегу.
- Иринка, бери портфель и топай, нечего рассиживаться, - мама отвернулась от раковины, вынимая на ходу бигуди из волос.
- Иду, мам, - подхватила в комнате свой ранец, надеюсь, там собрано всё, что надо. Даже во сне выглядеть глупо не хотелось. А с домашкой как-нибудь разберусь!
Расцеловала родителей на прощанье, чем вызвала их недоумённые взгляды и, накинув куртку, выскочила в подъезд, окрашенный в такой знакомый синий цвет напополам с белым.
На улице ярко сияло мартовское солнце, вокруг спешили люди, кто на работу, кто на учёбу. На лавках присаживались бабульки, что «дежурили» у подъезда до самой темноты.
Вот и наша соседка – Клавдия Ивановна, по сравнению с ней Джеймс Бонд - просто неумелый школьник, любопытный нос активной старушки вынюхивал все перипетии нашей дворовой жизни.
Я приветственно кивнула ей и заспешила на автобус. Вот и моя остановка, сложённая из тяжёлых бетонных блоков, словно в ней готовились выдержать осаду.
Скоро подкатил жёлтый автобус, лязгнул дверьми и выпустил пассажиров. Внутри пахло бензином и женскими духами. Так, теперь бы вспомнить какая моя остановка по счёту, вроде третья. Ладно, буду смотреть, где больше школьников сойдёт.
Вот и знакомая аллея, голые ветки слегка покачивались на ветру, словно зазывая быстрее весеннее тепло, чтобы одеться в свои зелёные одежды и прикрыть зимнюю наготу.
По дорожке семенили дети с мамами за руку, неподалёку от школы был детский сад. Кто топал сам, а кто хныкал и протягивал к матери ручонки. Галдели, как стаи сорок, мальчишки. Десятиклассники степенно шагали, не маленькие, чтобы орать на всю улицу. Кто-то нёс портфель за понравившейся одноклассницей, ловя на себе завистливые или насмешливые взгляды одноклассников. Девчонки поправляли друг другу банты, или делились первыми в нашей жизни тенями и тушью-самоплюйкой «Ленинградской», красясь на лавках втайне от родителей.
Глава 3
Я вдыхала горьковатый весенний запах, медленно брела по аллее, наслаждаясь такими новыми и одновременно знакомыми ощущениями. В молодом теле бурлила жизнь, не ломило спину и суставы. До чего же хорошо!
- Ирка, - окликнул меня сзади девчачий голос, да это же Светка! Закадычная подруга, живущая в соседнем подъезде, - ты почему ушла без меня? - Светка поправила крупные локоны, что вились от рождения и были её гордостью и завистью всех девчонок в классе.
- Прости, боялась опоздать и совсем забыла, - я виновато развела руками.
- До уроков ещё пятнадцать минут, - Светка неодобрительно покачала головой, - опять книжку до утра читала?
- Каюсь, - что ещё ответить, сразу и не придумала.
- Ну, ты даёшь, подруга, - Светка взяла меня под руку и потащила к школе, - пошли быстрее, первым английский.
- Ты не учила? – я вспомнила, как подтягивала подружку в школе по-иностранному, который никак не хотел задерживаться в её прекраснокудрой голове.
- Ирка, ты же знаешь, не дано это мне, и на что мне тот дурацкий инглиш, я на переводчика идти не собираюсь. Дай списать, - так было каждый раз, в той, прошлой моей жизни.
- А я вот взяла и не сделала домашку.
Светка замерла на дорожке:
- Да ладно! Не-е-е… Шутишь, что ли?
Я и сама не знала, шучу или нет. И вообще, хотелось свернуть дальше по аллее, где призывно блестело стёклами маленькое кафе-мороженое. Это всё же мой сон, пусть и невероятно реалистичный, так что могу и прогулять! Хотя нет, хочется увидеть всех одноклассников снова и учителей, посидеть за партой.
- Пошли, подруга, - подтолкнула я Светку, - разберёмся с английским.
Родная и давно забытая школа встретила нас весёлым гомоном голосов и толкучкой возле гардероба. В последний раз я была здесь на вечере встречи выпускников, который спонтанно организовал наш внезапно разбогатевший однокашник Юрка Сорокин. Через несколько лет старенькую школу отправили под снос и сейчас на её месте сверкал глянцевыми боками очередной торговый центр.
В коридорах, разрисованных нашим учителем ИЗО, царила суета, все торопились по классам, а кто-то списывал уроки, сидя на подоконнике. Вот и наш кабинет, набрав в грудь воздуха и зажмурившись, я переступила порог большой классной комнаты. Замерла. Огляделась.
За партами уже рассаживались девчонки и мальчишки, в ласковых лучах солнца игриво плясали еле заметные глазу пылинки. Через большие окна потоки света заливали класс, заставляя невольно жмуриться.
Кто-то толкнул в спину:
- Иванова, чего встала на пороге? — это Витька Басов, наш хулиган, который еле-еле тянул из класса в класс, списывая отобранные домашки у субтильных «ботаников».
Светка дёрнула за рукав:
- Ну, Ирка, инглиш же, - и жестом указала на нашу парту.
- Да, иду, - я всё ещё осматривалась, разглядывая молодые, не испорченные жизнью, лица ребят.
Достала учебники, Фух, английский сделан:
- Пиши, - протянула я тетрадь Светке.
Подруга засопела, выводя иностранные буквы. Смешно закусив губу и нахмурив лоб. Так хотелось сгрести её сейчас в охапку и крепко обнять.
Радостные впечатления переполняли меня – я была полна любви ко всем сразу.
Наши пути с подругой разошлись после школы: её отца перевели работать в иную страну нашей некогда огромной державы. Первое время мы обменивались письмами, но потом сообщений стало всё меньше, взрослая жизнь расставила свои приоритеты, и в итоге связь пропала насовсем.
Раздался звонок и в помещение вошла Галина Николаевна, преподаватель иностранных языков. Класс поднялся, я пихнула Светку в бок. Та, оторвала взгляд от моей тетрадки:
- Ой, - тихонько пискнула подруга, - не успела.
Поздоровавшись и рассевшись по местам, в классе началось обычное перешёптывание.
- Разговаривать здесь можно только с моего разрешения, - сердито оборвала нас учительница. Наступила тишина.
- Сдаём тетради. Готовимся к пересказу диалога.
Про диалог я не знала. Может, повезёт и она не вызовет меня? Суровый взгляд Галины Николаевны скользил вниз по журнальному списку.
- К доске пойдёт, - ручка неумолимо опускалась к моей фамилии, - Зорина!
Глаза Светки стали круглыми от страха. Она вся сжалась под взглядом учителя:
- Я не готова, - тихо прошелестел её голос.
- Следовало ожидать, - поджала губы иностранка, - Иванова, выходи, покажи своей подруге, как надо выполнять домашнее задание.
Я судорожно сглотнула, хоть бы примерно представлять, что там за диалог! Английский я знала неплохо, училась в эпоху перестройки, хотела устроиться в элитный бутик, прошла многомесячные курсы. Вообще, языки всегда хорошо мне удавались. Не все знания сохранились за давностью лет, но худо-бедно объясниться я могла. Молча прошла к доске, встала за спиной Галины Николаевны. Она держала учебник в руках, где была открыта необходимая страница. Бегло прочитав нужные мне реплики, я уже представляла, как можно ответить. Начала рассказывать.
- Иванова, ты немного путаешь текст, - поправила меня иностранка в конце моего монолога, - а так, неплохо. Заслуженная четвёрка, хотя ты можешь гораздо лучше, садись, - взглянув на меня поверх больших очков, иностранка указала головой на моё место.