- Так мне звонить? – я так и стояла обутая в дверях.
- Как ты? – папа присел рядом с мамой.
- Лучше, Петенька, не волнуйся.
Отец шумно выдохнул:
- Ладно, не надо скорой. Неси аптечку, где-то была валерьянка.
Отыскав нужные таблетки, отнесла их маме, потом прошла в свою комнату. Чувство стыда жгло в груди, из-за меня мама сегодня перенервничала. И как я могла забыть про обследование? Всё затмило собой и поступление, и нежданная встреча с Андреем.
Села на кровать, перебирая вещи, рядом возилась Алка, лицо её было грустным и напряжённым:
- Как ты думаешь, обойдётся? – шёпотом спросила она.
Я лишь пожала плечами.
- Ничего, - продолжила сестра сама с собой, - врачи у нас отличные, вмиг на ноги поставят. Всё будет хорошо.
Утром, едва забрезжил рассвет, мы уже стояли у дороги в ожидании автобуса. Вот мелькнули блики солнечных зайчиков, отражаясь от стёкол, и вскоре мы уже мчали по направлению в город.
Заскочив в квартиру и побросав сумки, папа с мамой сразу отправились в больницу. Нам же оставалось только ждать. Совесть, притихшая ночью, с утра вгрызлась в меня острыми клыками голодного зверя. Как я могла забыть о её инсульте? Ведь даже если не будет потрясения из-за разрыва с папой, останутся мелкие неприятности, трудности на работе. И каждая неувязка может стать тем самым спусковым крючком. Не находя себе места, я металась по дому и в итоге Алла не выдержала:
- Ира! Успокойся ты уже, в глазах рябит. Сколько можно?! – она схватила меня за руку и усадила на кровать, - перестань сейчас же, мы все переживаем.
Я не стала спорить с сестрой, взяла в руки книгу, но читать не получалось, так и сидела, переворачивая одну страницу за другой, текст плыл перед глазами.
Наконец, в дверях показался папа. Мы подлетели к нему:
- Что? Как? Где мама?
Отец устало опустился на обувную полку, снял очки, потёр глаза:
- У мамы подозрение на инсульт. Но мы успели вовремя, так врач сказал. Сейчас она пройдёт все необходимые обследования. Завтра нас ждут в больнице. Аля пока останется там.
Мучительно потянулись часы, мы все слонялись по квартире, не зная, чем себя занять. Первая не выдержала Алка, убежав к подругам. Мне идти было не к кому, все разъехались. Андрей! Я совсем забыла о нём, а ведь мы договорились о встрече. Отбыли никого не предупредив. А вдруг он решит, что я не хочу его видеть? От этих мыслей стало ещё хуже. Забравшись на кровать и завернувшись в одеяло, тихонько лежала, гадая, что же будет дальше, пока сон не сморил меня. Проснулась на рассвете, когда солнце только-только показалось из-за облаков. Вышла на кухню, там уже папа заваривал чай.
- Тоже не спится? – бросил он взгляд на меня, - не переживай, скоро начнётся приём, поедем все вместе.
Чтобы занять себя, начала готовить завтрак: достала и обжарила сосиски, взбила омлет, нарезала салат. Чуть позже на кухню пришла отчаянно зевающая Алла.
- Что это у нас за банкет? – оглядела она подозрительно стол.
- Ира сегодня в ударе, - ответил вместо меня папа, - завтракай, скоро поедем.
Глава 20
Мы ввалились в больничный вестибюль перед самым началом приёма, взяв халаты, направились к кабинету лечащего врача. Мама уже ждала нас, сидя на небольшой скамейке перед дверьми.
- Алечка, - отец подошёл к ней, бережно обнял с тревогой всматриваясь в глаза, - ну, что?
- Пока не знаю. Вас ждала, пойдёмте. Антон Владимирович уже у себя.
Постучавшись, папа заглянул в кабинет:
- К вам можно? – услышав утвердительный ответ, он махнул нам рукой.
Пожилой, представительный доктор, увидев всю нашу компанию, удивился, но ничего не сказал. Взял в руки бланки с результатами анализов и повернулся к нам.
- Что ж, приступим. Сразу хочу сказать, что инсульта не было, с чем вас и поздравляю, но ситуация крайне нестабильна, поэтому рекомендую пройти курс лечения. Недельки две полежите, - посмотрел он на маму поверх круглых очков, - и ваше состояние придёт в норму.
- Конечно, доктор, всё, что вы считаете нужным, - кивнул папа, лицо его посветлело, - мы так переживали!
Антон Владимирович улыбнулся:
- Люблю пациентов, которые не спорят с врачами. Тогда везите все необходимые вещи, место в палате мы уже подготовили.
- А как же дача? - робко возразила мама.
Папа строго взглянул на неё:
- Аля, ну какая дача? Ну, уж если тебе так дороги твои помидоры, отвезу туда девочек, попрошу соседку приглядеть за ними.
Алла от возмущения подавилась воздухом:
- Вот уж нет, я не хочу куковать там без вас!
Мама подняла на нас молящий взгляд:
- Пропадёт же всё.
Наш маленький участок обеспечивал всю семью зимними соленьями, вареньем и салатами и мамина тревога была мне понятна.
- Хочешь, я сама поживу там?
- Одна? – удивилась родительница, - нет.
- Решено, - хлопнул по колену папа, - вы вдвоём отправитесь на дачу, а я буду приезжать по возможности. Пока маму не выпишут. На выходные вернётесь домой. Всё, это не обсуждается.
Алка скуксилась, но промолчала, а я в душе радовалась такому повороту событий. Маму вылечат, мы же увидимся с Андреем.
Обговорив с доктором весь процесс лечения, отец попрощался с ним и поманил нас за собой в коридор.
- Сейчас едем, собираем вещи для мамы, я их отвезу, а вы соберётесь на дачу. Сегодня отправлюсь с вами, предупрежу Клаву, чтобы приглядела за вами. Смотрите, спрошу строго за малейший проступок, особенно с любительниц гуляний! - он сурово глянул на меня.
Мы лишь вздохнули, тётя Клава была женщиной одинокой и не в меру заботливой. На лето она приезжала с племянниками, двумя мальчишками, Пашкой и Вовкой. Через забор то и дело слышались её окрики: не лезьте, крапива, Вовочка, надень панамку, голову напечёт и всё в том же духе. Даже купаться мальчишки ходили строго с ней, плескаясь на мелководье в объятиях больших надувных кругов, снимать их категорически запрещалось.
Не теряя времени, пошли на остановку, дома приготовили всё необходимое и, дождавшись отца, отправились на дачу. Папа пробыл с нами недолго, последний автобус уходил в город часов в пять. Наведался к тёте Клаве, дал дополнительные наставления и был таков.
- Ну вот, сиди тут теперь до выходных, - пробурчала Алка, в сердцах запинывая папин тапок под диван.
- Не злись, пошли огород поливать.
Делом это было нелёгким, воду таскали из колодца, затопляя каждую грядку. К вечеру ломило руки, ноги и спина нещадно ныли. Кое-как помывшись, мы, даже не ужиная, завалились спать. Надо ли говорить, что всё это время голова бдительной соседки, словно поплавок, виднелась над нашим забором.
Проснулась я от Алкиных стонов:
- И так всё лето, что ли? Да я тут помру на этих грядках, - сестра, шаркая ногами, протопала на кухню, вскоре запел чайник, зазвенели тарелки.
Подхватив полотенце, я вышла во двор, к умывальнику, висевшему на стволе старой яблони.
- Иванова, привет! Вы куда пропали? – из-за забора показалась взлохмаченная Юркина голова.
- Привет! Маму в больницу положили, вот и мы с ней ездили. Теперь снова здесь.
- Что случилось? – нахмурился друг.
- Обошлось, - успокоила я его.
- Это хорошо. Ты на озеро-то пойдёшь сегодня, тебя там вчера полдня ухажёр ждал, - Сорокин лукаво подмигнул.
- Не знаю, - я с досадой оглядела грядки, - трава росла так же бодро и радостно, как и рассада, знай, пропалывай, - может, в обед сбегу ненадолго. Вечером тётя Клава не пустит.
- Понятно, - хмыкнул Юрка, - на осадном положении?
Тётю Клаву знал весь посёлок, её трубный голос, когда она разыскивала своих хулиганистых мальчишек, то и дело сиреной разносился по улицам.
- Ладно, мы зайдём за тобой к часу, - Сорокин махнул рукой и направился к Любе.
На крыльце показалась Алла:
- Что, уже собралась гулять? Не выйдет. Сначала обязанности.
- Я знаю, - перекинув полотенце через плечо, пошла в дом завтракать.
Управившись с делами к назначенному времени, пошла переодеваться. Алла уже была в комнате:
- На озеро?
- Ага, сейчас Юрка с Любой придут.
- Я тоже пойду искупаюсь, не всё же нам на грядках ползать, скоро сами корни пустим. Будь дома не позже трёх, а то соседушка наша воздушную тревогу поднимет, - сестра усмехнулась и вышла из дома, - дверь закрой, - раздалось уже с улицы.
Подхватив плед, вышла вслед за сестрой.
- Далёко собрались? - тётя Клава была на боевом посту.
- Искупаемся. Мы ненадолго. После обеда вернёмся.
- Хорошо. Я буду ждать.
Попрощавшись с нашей охранницей, вышла за ворота и присела на лавку, под тенью раскидистой липы. Решила дождаться ребят там.
Не прошло и получаса, как на дороге показались Юра и Люба. По пути к озеру подробнее рассказала им о маме.
- Слушай, а как же наша запись? Вдруг она сильно переживать будет? Может, и не стоит за это браться? – с сомнением произнёс Сорокин.
- А может, наоборот, - возразила я, - радостные эмоции всегда лечат.
- Как скажешь, Иванова, наше дело маленькое. Кстати, тебя там Андрей ждёт. Утром я встретил его на улице, он интересовался, почему вы так быстро исчезли.
От одной мысли о встрече ноги сами понесли меня вперёд.
- Стой, Ира, - Люба остановилась, переводя дыхание, - мы же не стометровку сдаём, куда так припустила?
Остальной путь был долгим, я чувствовала себя ползущей улиткой. Наконец, впереди показался пляж. Отдав плед Любе, пошла к старому дубу.
Под ним сидел Андрей, обкусывая сорванную травинку. Повернув голову, заметил меня. Подскочил и в три шага преодолел разделявшее нас расстояние:
- Я искал тебя, - он нежно сжал мои ладони в своих.
- Юра сказал, но нам пришлось срочно уехать.
Теперь уже ему пересказала все прошедшие события.
- Мне жаль, что так вышло с твоей мамой, - Андрей провёл ладонью по моей щеке.
- Главное, что вовремя успели. Теперь её вылечат.
- Конечно, уверен, так и будет, - он тепло улыбнулся, - пошли искупнёмся.