- Здравствуй. Ты к нам из Европы? – не смогла удержаться от сарказма.
Глаза Андрея забегали:
- Нет, всё гораздо скромнее, меня направили в Таджикистан.
- О, вот как. Что же родители не купили тебе местечко потеплее? – болезненная горечь превращалась в яд. И я ничего не могла с собой поделать. Меня несло на волнах обиды.
- Не надо так, земляника, - опустил он потухший взгляд, - не всё сложилось так, как мы мечтали.
- За тебя всегда мечтали другие, - едко добавила я.
- Прости меня. Если бы ты только знала, как сложно мне было пережить разлуку.
- Тебя было кому утешить. Например, молодая жена.
- Ты всё знаешь… Таня ушла от меня, сразу после института. Не захотела ехать в Таджикистан.
- Предательство всегда возвращается бумерангом, - я и не пыталась быть вежливой. Ничего не забылось. Ни горечь утраты, ни злые слёзы безысходности, ни боль, тогда меня оглушившая.
- А ты стала другой. Великолепная и …злая, - Андрей с тоской смотрел на меня, - может, ещё не поздно нам начать всё сначала?
И вот тут туго натянутая струна словно лопнула – меня вдруг отпустило. И взор прояснился: передо мной стоял просто старый знакомый. По сути совершенно чужой человек.
- О чём ты? Ты сам оставил меня ради роскошной жизни. Испугался коммуналки. А знаешь, что было, то прошло. Не принимай близко к сердцу на излитый яд слов, я просто устала…
- Андрей, - послышался оклик, обернувшись, увидела Наталью Петровну собственной персоной, только её здесь и не хватало!
- Мама приехала в Ригу, чтобы увидеться со мной, выбила себе командировку.
- И тебе её устроила тоже, - усмехнулась я.
Она подошла к нам:
- Сынок, представь меня своей собеседнице, - подняла глаза и поперхнулась. – Вы?! Эм-м-м, здравствуйте, - женщина недовольно поджала губы, оглядев меня с головы до ног.
- Здравствуйте, Наталья Петровна. Не могу сказать, что рада нашей встрече. Ваших связей, как погляжу, на Европу всё-таки не хватило?
- Да как ты смеешь? – визгливо воскликнула она.
- Ирочка, вот ты где, - к нам подошёл Яков Иванович, как я была рада ему в этот момент, словами не передать! - Мы уже заждались тебя. Добрый вечер, - шеф едва заметно кивнул моим собеседникам. Его знали все в этом зале, ведь он был главным устроителем мероприятия.
- Какой чудесный приём, - залебезила перед ним Наталья Петровна, расплывшись в приторно-сладкой улыбке.
- Спасибо. Извините, нам надо идти. Ирочку ждут наши гости из Испании и Кубы, боюсь, если не приведу её, они просто похитят мою лучшую сотрудницу, - и задорно хохотнул.
Лицо женщины вытянулось, глаза полыхнули ненавистью.
- Я был рад тебя видеть, - негромко сказал Андрей.
- Прощай, - только и сказала я, после, подхватив Якова Ивановича под руку, направилась к гостям - жизнерадостные кубинцы уже спешили нам навстречу.
Мне было легко и спокойно, словно сбросила груз, давивший на плечи. Мой гештальт закрыт. Недаром говорят, что злорадство – самая чистая радость. Да, я именно злорадствовала. К чёрту мораль. Я наслаждалась своей победой, ведь это была именно она. Долго ещё с удовольствием буду вспоминать лица Натальи Петровны и Андрея. С улыбкой на губах.
Глава 29
- Как твоя матушка? – спросил мужчина сидевшую рядом с ним женщину.
- Что-то лучше не становится. Врачи говорят, кости очень хрупкие, перелом будет долго заживать. А она мучится, не может спать ночами, охает, ахает…
Я сидела на соседней скамейке и внимательно прислушивалась к разговору двух незнакомцев. Я не забросила свою тетрадку, но и не колдовала открыто. Мне не хотелось принимать людей, как баба Нина, безропотно выполняя чужие желания, которые могли быть не просто меркантильными, но и разрушительными. Я же хотела сама решать, кому помочь. И каждый раз, когда выдавалось свободное время, проводила вот так: наблюдая и подслушивая. Старые заклинания давным-давно были переписаны и заучены.
Поглядев на вечернее солнце, перевела взор на бутылку с чистой водой, что сжимала в руках.
Вдох-выдох. Сосредоточиться. Нужные слова сами нашлись: губы беззвучно зашептали, и сила послушно потекла по рукам, стекло нагрелось, голова слегка закружилась, и через минуту всё было готово. Устало отерев мелкую испарину со лба, медленно встала, чтобы подойти к парочке.
- Прошу прощения, - глядя прямо в глаза несколько растерявшейся женщине, негромко сказала я, - я случайно услышала ваш рассказ. Возьмите эту воду, я её привезла из святого места и пью сама. Мне очень помогло, уверена, поможет и вашей матушке.
- С-спасибо, - вяло откликнулась девушка, находившаяся под моим ведьмовским влиянием.
Отойдя в сторонку, услышала:
- Ника, зачем ты взяла это? А вдруг там отрава? А ну, выбрось!
- Нет, - упрямо блеснули карие очи, - мне надо спешить. Увидимся завтра.
Удовлетворённо улыбнувшись, я направилась вглубь парка – сегодня будет долгий вечер.
Кроме вот таких прогулок, я часто ходила в больницы не только здесь, в Риге, но и когда приезжала к родителям в гости. И чаще всего предпочитала отделения, где лежали дети. Раздавала заговорённые сладости, воду и даже иногда мелкие украшения в виде бус или браслетиков. И пусть на одно такое посещение я тратила две недели: ведь нужно было как следует подготовиться и заговорить продукты, на что тратилась прорва энергии, плюс ко всему мне нужно было время для восстановления сил. Но я точно знала, что всё не зря: после клиники всегда чувствовала невероятное облегчение – завтра многие вернутся домой здоровыми и счастливыми. В таких «походах» Марис старался неизменно меня сопровождать, за что я ему была искренне благодарна.
- Бог наделил тебя не только красивой внешностью, Ирина, но и необыкновенной душой. Никогда не видел, чтобы молодые и успешные базам отдыха предпочитали больницы, - как-то сказал он мне, восхищённо блестя глазами.
После встречи с Андреем ничего особо не переменилось, разве что теперь по ночам я спала, как младенец. И, наверное, вскоре об этой истории можно было бы забыть. Но жизнь, как всегда, распорядилась по-другому.
Вечером, спустя несколько дней, я поздно возвращалась домой одна, вымотанная, ведь, кроме рабочего дня, пришлось немного поколдовать в соседнем с домом парке.
Жила я в районе Кенгарагс на берегу Даугавы, снимала квартиру в пятиэтажном доме у тихой, миловидной женщины. Конечно, мне было положено общежитие, но, как только хватило денег на аренду, съехала - жизнь коммуной была не по мне.
На улицах уже темнело, воздух нёс свежий речной аромат. Задумавшись, неспешно брела по тротуару, глядя, как блики света от фонарей стелются под ноги. Мимо не спеша прогуливались, взявшись за руки, влюблённые, пожилые пары совершали вечерний променад, шли с работы прохожие. Вот и мой двор, немноголюдный в этот час. Какая-то неясная тревога заставила меня насторожиться, слегка убавив шаг, прислушалась. За спиной, в такт мне, кто-то шёл. Я обернулась, позади маячил мужской силуэт. Развернувшись, прибавила скорости, звуки чьих-то шагов пугали. Стало не по себе, руки похолодели от страха. Вот и мой дом, маленькая квартирка находилась на пятом этаже. Осторожно оглянулась, преследователь не отставал, но и не приближался, держа дистанцию шагов в двадцать.
Впереди замаячила гостеприимно распахнутая подъездная дверь, влетев на первый пролёт, ускорилась, топот гулко разносился по этажам. Эхом вплелись шаги мужчины, я бежала, надеясь, что выйдет хоть кто-то из соседей. Промелькнул третий этаж, на ходу шарила руками в сумочке, пытаясь достать ключи, которые, как назло, затерялись где-то в кармашках. Площадка четвёртого. Ещё немного…
Тут меня с силой потянули назад, мужчина вцепился в плечо, рванув на себя. Я потеряла равновесие, скатившись под распахнутое подъездное окно:
- Кто вы, что вам надо?! – жутко болела рука, в голове шумело. Тёмный силуэт поравнялся со мной, - возьмите, - протянула сумку, надеясь, что это грабитель. Послышался странный смешок, больше похожий на карканье. Он выбил сумочку и, взяв меня за шиворот, как котёнка, поставил меня на ноги, прижав к оконному стеклу. Было тепло и окна стояли распахнутыми. Молча, отчего становилось ещё страшнее, незнакомец сдавил мне горло, заскрипела рама. Вслед за паникой нарастал гнев. Не знаю, что придало мне сил, в отчаянии я оттолкнула преследователя. Он отступил на пару шагов. Развернувшись, снова бросилась вверх. Но вдруг почувствовала, как мужик схватился за мою блузку. Да так, что затрещали швы и снова с силой потянул на себя. Посыпались маленькие пуговки, бойко застучав по ступеням, ужом вывернувшись из его рук, я потеряла равновесие, и мне пришлось ухватиться за бандита.
По инерции мы оказались снова неподалёку от окна. В отчаянии вцепилась изо всех сил ему в лицо, под ногтями потеплело от крови. Судорожно всплыли в голове какие-то слова защиты, но мозг тонул в панике, не давая мне сосредоточиться.
В тишине раздалось рычание и громила отшвырнул меня спиной на подоконник, потеряв равновесие, начала, как в замедленной съёмке, заваливаться назад, пытаясь ухватиться за рамы руками. В этот момент в глазах нападавшего промелькнул страх, он шагнул ко мне, пытаясь поймать за руку. Я же схватилась за борт его куртки, потянула на себя, стремясь удержать равновесие. Ноги уже оторвались от пола, под распахнутую блузку проник свежий ветерок, перед моими глазами стояло лицо преследователя, растерянное и испуганное. Мёртвой хваткой, ничего не соображая, я тянула его за собой.
Не знаю, кто успевает увидеть всю жизнь перед своими глазами. Но весь полёт у меня занял краткий миг, отпечатавшийся в памяти чёрной бездной ужаса.
Мы упали на козырёк подъезда, спину и грудь опоясала оглушающая боль. Бандит смотрел на меня стеклянными глазами, его голова была неестественно вывернута. А потом его тело прошелестев, грузно, словно куль, с глухим стуком упало на тротуар. Я ничего не соображала, мир словно разбился на кадры. А спустя мгновение на меня обрушилась запоздалая боль. Острая до крика, до бешеного стука крови в ушах. Эту боль я не смогла терпеть – сознание сжалилось и отключилось