ствием выступала, в остальное время занимаясь домашним хозяйством. К слову, нашему комфортному проживанию мы были обязаны именно ей. Не зная толком языка, она умудрилась не только найти нам подходящий дом, но и купить мебель, бытовую технику, посуду и всё прочее, необходимое для жизни.
Она могла уйти на рынок и полдня выбирать там шторы, потом со смехом рассказывала, как озадачивала торговцев своим языком, являвшимся жуткой смесью русского и испанского.
- Ага! – воскликнула Марина, - попался твой принц. Только погодите, разберусь, как эта штуковина работает, - она ткнула пальцем в монитор.
Мы подошли к компьютеру, затаившись у неё за спиной.
- Дорогие мои, идите в патио (прим. автора – внутренний двор дома), как будут результаты, я сообщу. Не стойте над душой.
Мы, прихватив кружки с кофе, вышли во двор. Наш домик был необычным для традиционного латиноамериканского строения. Вернее, надо сказать, что вся архитектура Буэнос-Айреса нетипична для Латинской Америки, эдакое лоскутное одеяло Аргентины. Здесь много приезжих, каждый строил на свой лад и стиль. Зато подобрать дом можно на любой вкус.
Наш находился в районе Бельграно, тихом и очень уютном. До центра отсюда было далековато, но зато спокойно. А наша улица - Avenida Melián (исп. Авенида Мелиан) сказочно красива. Попадая сюда, словно оказываешься в зачарованном царстве. Вдоль улицы растут деревья с такими раскидистыми кронами, что, кажется, будто попал в зелёный туннель. Вдоль дороги расположены жилища: от помпезных особняков до небольших, но необычайно уютных домиков.
Бельграно район не из дешёвых, но на удобстве и безопасности мы решили не скупиться.
Наш дом был традиционной «латиноамериканской планировки», с патио по центру и мог бы считаться вполне обычным, если бы не одно «но». За домом раскинулся шикарный сад, что нехарактерно для здешнего типа построек. Мама отвоевала у цветов часть земли под огородик и с удовольствием ковырялась теперь на своих грядках.
Сейчас мы сидели в небольшом внутреннем дворе за маленьким круглым кофейным столиком и ждали результатов. Минут через тридцать показалась расстроенная Марина:
- Я не очень разобралась в этом интернет-лабиринте. Но удалось написать сообщение разработчикам. Может, и передаст кто весточку твоему Петру, всё же его знают.
Настала моя очередь успокаивать подругу:
- Не переживай. Если это всё-таки судьба, то и сообщение до него дойдёт. Там есть хоть какие-то номера телефонов или адрес? Где-то же их офис «прописан»?
Марина развела руками:
- Если и есть, мне этого найти не удалось. Ничего, это только первая попытка. Я ещё поковыряюсь, непременно хоть что-то да сыщется.
Зная подругу, в этом можно было не сомневаться. И после того, как я поделилась с родными, на душе стало спокойнее. Прошла жуткая нервозность, терзавшая меня в последние дни. Не всё потеряно, можно отыскать координаты. Пусть уже лучше сам мне скажет, что забыл сразу после той ночи, чем потом мучиться неизвестностью.
Будни закрутили своей однообразной суматохой. Мы решились и сняли тут же неподалёку, в Бельграно маленький магазинчик. Пока наш товар хорошо шёл в известных бутиках косметики, почему бы теперь не попробовать самим. К тому же товар у нас будет дешевле, без наценок торговцев.
Не мудрствуя лукаво назвали его «Iris», нашли пару бойких девушек в продавцы, и дело пошло. Но теперь на мне висела не только бухгалтерия цеха, но и магазина. Иной раз я засыпала над бумагами. Всё дело в том, что с документами здесь была несусветная волокита. Однако, кто привык к русской бюрократии, того трудно уже чем-то удивить. Как-то вечером, после трудоёмкого оформления поставок в Штаты, я, как обычно, корпела над бумагами. Послышался дверной звонок и мама поспешила к двери.
Не обращая внимания на посторонние шумы, с остервенением сводила дебет и кредит.
- Ириша, это к тебе, - послышался мамин голос.
Оторвавшись от бумаг, пошлёпала на выход, запахнув поплотнее короткий халат и недовольно бурча под нос. Аргентинцы иногда бывают начисто лишены тактичности и зайти в неурочное время для них в порядке вещей.
Выйдя в небольшую прихожую, шокировано замерла, не веря своим глазам: прямо передо мной стоял Пётр и, смущённо улыбаясь, теребил в руках огромный букет.
- Я решил, что объяснения по телефону – это неправильно. Могу поговорить с тобой, всё рассказать?
- Д-да, - только и смогла выдавить из себя. Мама тактично вышла на кухню.
- Проходи, - указала рукой в сторону гостиной.
- Прости меня за ту ночь, - прошептал Пётр, когда мы прошли в комнату, - меня выдернули в пять утра, проблема с сервером требовала моего присутствия. Неотложного. Я улетел ближайшим рейсом и даже не смог позвонить в гостиницу. Потом обнаружил, что и номеров твоих не осталось. Да и связь здесь, скажу я тебе – он досадливо поморщился, - а перелёт из России, та ещё морока. Прямых рейсов нет, я уже решился лететь через Европу, на свой страх и риск, адрес офиса у меня ведь был. И тут мне принесли сообщение твоей подруги, - Пётр достал клочок бумаги, где карандашом был нацарапан телефон и домашний адрес с припиской: «Вас ждёт Ирина».
Увидев эти каракули, не выдержала и облегчённо рассмеялась.
Пётр сделал стремительный шаг ко мне, остановился так близко, что я увидела крапинки в его глазах. Поднял руку и медленно убрал прядку моих волос мне за ушко, после чего взял в ладони моё лицо, и прошептал:
- Я ведь с мыслью о тебе засыпал и просыпался. Корил себя, что не посмотрел визитку, сунул сразу в карман. Потом думал, что нарочно дала мне такую, без номеров. Чего только не вообразил себе… Ира, ты роскошная, успешная девушка и я пойму, если услышу отказ. Но лишь в твоих глазах я вижу рассвет, мне даже дышать без тебя трудно. Мой бизнес может работать где угодно. Одно твоё слово и я переведу все свои дела в Аргентину…
И ещё тише, интимнее:
- Согласна ли ты стать моей женой?
Как льдинка под июльским солнцем, таяла я под светом этих бирюзовых глаз. И пусть мы совсем недолго знакомы. Родство душ проверять не надо. Оно чувствуется сразу: во взгляде, прикосновениях, каждой интонации.
- Я согласна, - прошептала любимому.
За дверью послышалось негромкое мамино всхлипывание, родители самым бессовестным образом подслушивали нас из кухни и, наверняка с Мариной вместе.
Не удержавшись, снова рассмеялась, устремившись в родные и такие долгожданные объятия.
Эпилог
Буэнос-Айрес, как завзятая сплетница, не спал ночами, чтобы утром поделиться со своими обитателями последними новостями. Жизнь в нём всегда била ключом, такова природа Латинской Америки, здесь никогда не бывает тихо и гладко. Здесь всегда ярко, суматошно и весело.
Вот и сегодня первые полосы газет пестрили красочными фотографиями прошедшего накануне карнавала. Сочные заголовки были подкреплены не менее эффектными изображениями, где молодые ослепительные девушки танцевали в ярких нарядах, которые были украшены стразами, вышивкой, перьями и едва прикрывали их обнажённые тела.
И на четвёртой странице среди новостей о богеме столицы притулилась короткая заметка, о том, что сегодня известная пара Пётр и Ирина Ильн стали родителями ещё одного малыша, имя новорождённого пока не разглашается. Молодая мама чувствует себя превосходно.
- Да, отлично себя чувствую после двенадцати часов схваток, - я отложила газету и посмотрела на мужа, который баюкал нашего кроху.
- Не ворчи, родная, - Пётр взглянул на меня полными любви и обожания глазами, - ты просто устала. Поспи, я пока присмотрю за Петькой.
- Неет, - простонала я, - ну, сколько можно повторять, никаких Петь. Вы меня с ума сведёте. Отец – Пётр, муж – Пётр, племянник – Пётр, теперь ещё и сын. Пощадите…
- И всё же, согласись, Пётр Петрович звучит…
- Гордо, - вздохнула я. Спорить с мужем об имени ребёнка мы начали с первого месяца беременности, обычно он всегда охотно шёл на компромисс, но тут оказался просто непрошибаем.
Наша жизнь в Буэнос-Айресе была давно налажена и сейчас, как говорил Юрка, мы занимались «активным размножением». Три года назад родилась наша дочь, Эвелина. Коротко все на местный манер называли её Эва. И когда малышка подросла, мы решились на второго ребёнка.
Мама с папой и обожаемой tia (исп. тётя) Мариной помогали мне справляться с беременностью и с дочкой, пока Пётр почти круглосуточно корпел над своими проектами.
Мы купили дом недалеко от родителей, на той же Авенида Мелиан. Наш бизнес, именно наш, процветал.
Я недооценивала всю мощь интернета, Пётр помог мне разместить рекламу на сайтах и вскоре вместо одного магазинчика, мы открыли целую сеть по всей территории Латинской Америки. Люди охотнее скупали косметику напрямую от производителя.
Проекты Петра также росли как на дрожжах, каждый новый день был ещё одним витком развития. Я всегда верила в мужа и уже давно не проверяю наши активы: во-первых, там царство мужа, во-вторых, разорение нам не грозит.
Со временем Алка и Ярик тоже перебрались к нам, со своими двумя детьми. У них родился второй сын Владислав. Такой же очаровательный и взбалмошный как мама.
Годы перестройки прошли для них нелегко, Ярик пытался открыть своё дело, но не очень успешно. Деньги в целом не потерял, но заработать не удалось. Своими старыми связями он пользоваться опасался. Как рассказывала сестра, все партийные шишки быстро переквалифицировались, кто в народных избранников, а кто и в откровенных бандюков. Впрочем, иногда это означало одно и то же.
Мы редко поддерживали с ними связь, цены на международные разговоры были просто баснословными, но, узнав, что они едва держатся на плаву, не раздумывая отправились с мужем в Россию, помогли им продать квартиру и перебраться в Аргентину.
Здесь они с Аллой открыли свадебное агентство и не прогадали. Яркая сестра и рассудительный Ярослав были идеальным тандемом для организации таких торжеств.
Звали с собой и Сорокиных. Но Юра и Люба наотрез отказались уезжать. Впрочем, их жизнь сложилась неплохо. Проныра Сорокин, был как поплавок, которого не сможет потопить ни одна волна. Он всегда отыскивал выход из любого тупика.