Вздохнув, я повернула к своим. Коля обескураженно наблюдал за мной, Светка уже болтала с Юркой, смешно жестикулируя. Не иначе опять спорят.
- Эй, выходим! Все в сборе! – крикнул Ярик и мы направились к скверу.
Я плохо помнила, где он находился, наш городок был не в пример многим очень зелёным, тут и там попадались то скверы, то широкие тенистые аллеи, то небольшие парки. Какой из них нам выпал в этот раз? На месте разберёмся.
Шумной ватагой прошагали несколько кварталов и вышли к пустырю, где шла разметка будущих асфальтированных дорожек. Нас уже ждали пару учителей из школы и несколько незнакомых мужчин.
- А, вот и ребята, - улыбаясь, помахала нам рукой Ольга Владимировна, преподаватель химии, - подходите, разбирайте саженцы и инструменты, сейчас вам покажут, где сажать деревья.
Нас распределили по территории будущего сквера, отвели для каждой группы свой участок. Признаюсь, даже ковыряться в земле вместе с одноклассниками было весело. Как всегда балагурил Юрка, по учёбе звёзд он не хватал, но был тот ещё затейник и активист. Всегда учувствовал во всех школьных подготовках к праздникам, распределял шефство над двоечниками, сам же виртуозно от этого шефства уклоняясь. Высокий, но очень худой, с вечной улыбкой на лице и хитрыми глазами. Ему бы оценки приличней, стал бы комсоргом класса, но, кажется, он и сам к этому не стремился.
- Девчонки, вы что ковыряетесь возле этой лунки? Решили все саженцы разом туда запихнуть? - Юрка подошёл к нам, критически разглядывая наши потуги: - Шагай вперёд, комсомольское племя! – потешно продекламировал он, - ждут нас ещё деревья, - и ткнул пальцем в охапку кленовых саженцев.
- Сам иди сажай, - надулась Светка, - ходишь, только указываешь.
- Э, нет, уговор был, что мы лунки копаем, вы садите, - повернулся к ней Юрка, - так что, не ленись, Зорина, а то ночью будете здесь досаживать. Ольга Владимировна сказала, пока последнее деревце не займёт своё место, никто никуда не расходится.
Тряхнув локонами, Светка пошла за новыми саженцами, бурча что-то нелестное про активистов.
Я огляделась вокруг, времени работа займёт немного. С удовольствием вдохнула аромат исходящий от перекопанной земли, лёгкий ветерок кружил по скверу, поднимая мелкий мусор и ероша нам волосы.
- Иванова, - Юрка, совсем по-птичьи наклонив голову набок следил за мной, - саженцы там, как и твоя подруга.
- Да иду я, иду, сорока-ворона, - вспомнила я школьную кличку Юрки.
Он незлобиво ухмыльнулся:
- Там вон, тебя возле лунок уже ждут.
Я оглянулась. Переминаясь с ноги на ногу, опёршись на лопату, чуть в стороне стоял Коля. Настроение сразу упало. Надо поговорить. Я понимала всю ирреальность происходящего, не знаю за что высшие силы подарили мне такое счастье. Но даже если я проведу в прошлом всего несколько дней, тратить время на Николая нет совершенно никакого желания. Хотя может сейчас и есть тот самый подходящий момент для разговора.
Подхватив несколько тоненьких деревцев, направилась к Коле. Он с улыбкой наблюдал за мной:
- Вы долго возитесь со Светкой, давай я помогу, - он протянул руку за саженцами. Вместе мы стали аккуратно опускать их в лунки.
- Послушай, Коля, - набравшись храбрости начала я, - не надо больше провожать меня со школы.
Замерев над очередной лункой, Николай перевёл взгляд на меня, потом медленно опустил лопату и выпрямился:
- Почему? – он ждал ответа, а я не знала, что сказать.
- Просто – это моё решение, - пролепетала, опустив глаза, всё же разговор давался тяжело.
- Объясни, - коротко бросил он.
- Тут нечего объяснять, просто не надо и всё, - со злостью воткнула саженец в очередную лунку.
Коля зло отбросил лопату и зашагал прочь. За нами с немым изумлением наблюдали Юрка и Светка.
- Ты чего? – подошла подруга.
- Ничего, не хочу больше, чтобы он провожал меня.
- Сама же мне все уши о нём прожужжала, какая муха тебя укусила? – Светка стояла, наматывая локон на палец.
- Давай работать, или ты в самом деле хочешь тут до ночи в грязи ковыряться? – зло бросила подруге и подняла лопату, принявшись закапывать посаженное деревце.
- Знаешь, если тебе никто в друзья не годится, копайся здесь сама! - вспылила Светка и пошла прочь.
Ну, вот, ругаться с ней в мои планы не входило. На душе стало тоскливо, как-то не так начинаю я новую жизнь. Подошёл Юрка, молча взял у меня лопату и принялся помогать. Потом поднял глаза, подмигнул:
- Не переживай, Иванова, всё будет хорошо, топай ещё за саженцами.
Так мы с ним и посадили оставшиеся деревца. Когда вернулись к выходу из сквера, почти все уже собрались. В толпе прохаживалась Ольга Владимировна, проверяя, чтобы все сдали лопаты. Коля, увидев меня, демонстративно отвернулся и ушёл на другой конец нашего сборища. Как и Светка. Странно, откуда у подруги такая реакция? Ничего ведь обидного в моих словах не было.
Пожав плечами, я отошла к Юрке, с ним мы и дошли до дома.
Войдя в квартиру, увидела мечущуюся из ванны в комнату Алку. Когда она успела вернуться?
- А что у нас происходит? - спросила я у мамы, которая крутилась на кухне с обедом.
- Будто не знаешь. Танцы, - махнув рукой ответила она.
- Тебе помочь? – обняла я её.
- Нет, Иришка, иди отдыхай. Всё почти готово.
Урвав с тарелки блинчик, я пошла к себе.
Сестра вступила в неравную борьбу с чёлкой, на трюмо стоял стакан с крутой заваркой, служившей нам тогда заменителем лака для волос.
- Во сколько начинаются танцы? - спросила сестру.
- В семь, как обычно, - не поворачиваясь, бросила Алка.
Я подошла к трюмо. Мама дорогая! Сестра напоминала дурного клоуна из знаменитого ужастика: ядовито-синие тени, размазанные толстым слоем до самых бровей, подводка толстая и кривая, тушь, от обилия слоёв, комками повисшая на ресницах. На губах ярко-оранжевая помада. От неожиданности я икнула.
Глава 7
- Ты чего? - обернулась Алка, в её глазах отразилось искреннее недоумение моим возгласом.
- Тебя мама видела? – только и выдавила из себя.
- Отстань, сейчас все так ходят, - сестра насупилась, резко отвернулась, и с удвоенной энергией принялась терзать свою чёлку.
- Алла, ты только не обижайся, - робко начала я, - но ты же на буфетчицу в годах похожа, а не на молодую красивую девушку.
Сестра повернулась, отставив плойку в сторону. Потом снова глянула на себя в зеркало.
- Ты правда так считаешь? – неожиданно присмирев, спросила она.
- Хочешь, помогу тебе накраситься?
- Тебе-то откуда знать, как надо? Ты и туши в руки не брала никогда, - Алка, расстроенная, села на кровать.
- Если у меня не получится, то буду целую неделю убирать за тебя в квартире.
- Идёт, - оживилась сестра и побежала в ванную, умываться.
Я разложила всю её косметику. М-да, огрызки маминых карандашей, помады с воткнутыми в них спичками и ленинградская тушь, не густо. Отыскала небольшую коробочку с тенями, где на донышке виднелись их остатки.
Вернулась сестра, уселась на стул перед трюмо:
- Ну, не тяни время.
- В чём ты собираешься идти?
Хотелось подобрать что-то соответствующее наряду. Пусть и в прошлой жизни хорошей косметикой я была не избалована, но краситься не хуже девушек в журналах умела.
- Вон всё, - кивнула Алка в сторону шкафа.
Я обернулась, на вешалке висела шёлковая мамина блуза глубокого изумрудного цвета и юбка оттенка горького шоколада. Сочетание было удачным. Осталось лицо привести в порядок.
Повернула сестру к себе и принялась за дело.
Немного карандаша нанесла на брови, чуть изменила их форму, нанесла под брови и на внутренний уголок века светло-персиковые тени. Кое-как, слюнявя высохший грифель и матерясь про себя, нарисовала стрелки, выведя их чуть выше линии верхнего века, так глаза сестры стали гораздо глубже и выразительнее. Распределила на подвижных веках тени цвета кофейной гущи, хорошенько растушевала. Далее в ход пошла тушь.
- Плюй сама, - протянула её Алке. Та, вздохнув, принялась рьяно возить пластмассовой щёткой по коробочке.
Аккуратно, стараясь не слепить ресницы, прокрасила их по всей длине, дала высохнуть, и нанесла ещё один слой, отчего каждая ресничка стала объёмнее и длиннее. Если научиться пользоваться «самоплюйкой», можно получить невероятно красивые «опахала». Одно но, попадёт вода – пиши пропало, глаза выедало, словно туда плеснули кислоты. Критически оглядела результат своих трудов. Выбрала помаду, приятного пудрово-розового цвета. Нанесла капельку вместо румян, ею же подкрасила и губы. Алла была красивее меня, тонкие, как у мамы, черты лица, вкупе с большими тёмно-карими глазами. Много косметики такая внешность не требовала, лишь подчеркнуть природную привлекательность.
- Смотри, - отошла я в сторону.
Сестра развернулась к зеркалу, придвинулась ближе. На её лице отразилось неверие вперемешку с удивлением, а после карие очи полыхнули радостью.
- Ирка, это же просто невероятно. Я такая красивая! – любуясь она поворачивала голову из стороны в сторону, то приближаясь, то отдаляясь от зеркала.
- Давай с причёской тоже помогу, - взглянула на вздыбленную чёлку Алки.
- Давай, - она повернулась ко мне гораздо более охотно и распустила волосы.
Я принялась распутывать её начёсы, приводя всё в порядок. Наши волосы были густыми и уложить их было трудно. Собрав высокий пучок, я аккуратно завернула его в классическую «ракушку». Выпустив несколько локонов подкрутила их плойкой. Чёлку же аккуратно уложила на лбу, убрав набок, как у Одри Хепберн. Теперь на меня смотрела не матрёшка расписная, а элегантная девушка, которую впору хоть на бал вести.
- Любуйся! - кивнула в сторону зеркала.
Сестра повернулась и замерла, поводя головой из стороны в сторону:
- Ирка, да ты же талантище! - она обняла меня, поцеловав в щёку.
- Помаду береги, - рассмеялась я.
- Ой, точно! - Алка повернулась, проверить не всё ли стёрлось с губ. - Ну, теперь можно одеваться.