Рик вдруг разозлился на собственную мягкотелость. Лобстеров спас? Спас. Денег кучу потратил? Потратил – даже не пообедав. Вот и пусть теперь сидит и не выпендривается. Никто не собирается ее насиловать, но позволить ему еще пару попыток соблазнения она просто обязана.
Словно подслушав его мысли, Снежана неловко заерзала.
– Послушай… Я не думаю, что… готова на большее. И вообще, ты обещал, что не будешь приставать. Помнишь? Я же позволила тебе стереть твои сообщения…
Уже готовый взорваться, он медленно выдохнул. В общем и целом, она права – обещал, значит обещал. Но ведь лобстеров в уговоре тоже не было? Также не было в уговоре… ханжества. Обыкновенного, девчачьего ханжества.
– И что теперь? – ровным голосом спросил он, глядя прямо перед собой и постепенно притормаживая у бордюра. – Везти тебя домой? После того, как ты отчетливо дала мне понять, что и сама не против продолжить? Не находишь это смешным?
– Слишком много вопросов, профессор, – тем же голосом ответила Снежана. Так же не глядя на него. – Простите, но я, наверное, сойду здесь…
Он стиснул зубы.
– А как же обед? Мы ведь так и не поели.
Совершенно не смутившись, она показала ему на светящуюся вывеску Макдака, метрах в трехстах от их парковки.
– Перекушу по-быстрому и пойду в общагу – здесь близко. И в любом случае, сейчас уже поздно для полноценного обеда – время-то к ужину… Когда совсем стемнеет, выйдем с Ванессой, купим китайскую еду…
– Ты же хочешь меня. И врешь сама себе.
Сам не понял, как сорвалась с губ правда – без сомнения обидная для девушки, которая только пару дней назад подверглась совершеннейшему кошмару в его офисе. Однако, правда – это правда, как ты ее не разверни. И они оба ее знали.
Уже почти выйдя из машины, девушка остановилась, медленно села обратно. Повернулась к нему, и он снова замер под ее взглядом – тем самым, особенным, заставляющим чувствовать себя пойманным в ловушку.
– Дело… не в этом, – проговорила, растягивая слова.
– Не в чем? – не понял он.
– Не в том, что я хочу… или не хочу. Просто… просто…
Ее прекрасные глаза вдруг наполнились слезами, вся серьезность и «взрослость» растаяли в один миг, превратив ее в хлюпающую носом, совсем еще молоденькую девчонку, которой не справиться с эмоциями без посторонней помощи.
– Просто так нельзя, понимаешь? Это неправильно, я не могу тебе позволить…
К его полнейшему ужасу, Снежана закрыла лицо руками, и плечи ее мелко затряслись.
– Почему? Почему я не могла просто познакомиться с тобой… на улице? – рыдала она, невнятно причитая что-то и мотая головой.
Пару секунд он сидел в совершенном остолбенении, а потом сорвался и сгреб ее в объятия, прижал к себе крепко-крепко – насколько позволяла встрявшая между ними коробка передач. Хотел было начать что-то говорить, успокаивать, уже и фразу в голове сложил – «Ну что мол теперь поделать – если вот так получилось…» Но вовремя заткнулся, понимая, что в этот переломный момент нужно не успокаивать, а просто держать ее. Просто давая понять, что он здесь, рядом, и рядом будет всегда.
Это последняя мысль вдруг сразила его наповал. Ошеломила гораздо сильнее, чем сами ее слезы.
Он. Будет рядом с ней. Всегда.
Сжал крепче худенькие плечи, переосмысливая эту новую, обрушившуюся на него реальность.
Будет с ней. Всегда.
Не повстречается и попробует вылечить травму, которую сам же и причинил… а заберет ее себе на всю оставшуюся жизнь. Навсегда. Пока не сдохнет. Пока хоть что-то может чувствовать и соображать.
Потому что это и есть «его» женщина. Та самая, которую он искал. Ради которой не хотел больше связываться ни с кем, лгать и делать вид, что есть надежда его охмурить… Ради которой он и нанял проститутку – чтобы никого больше не обманывать.
Рыдания медленно стихали – вымочив ему рубашку, Бейб постепенно успокаивалась.
И вроде бы можно было и не делать этого – и так было понятно, что после выплеска эмоций девочке стало лучше, и можно вытереть слезы, перестать пытаться убежать от самой себя, и пойти уже хоть что-нибудь поесть.
Но ему хотелось сделать это. Без всякой логики и смысла хотелось… проиграть перед ней. Раскрыться – так же, как и она только что перед ним.
Не говоря ни слова, Рик потянулся в задний карман джинсов, вытащил собственный мобильник, разблокировал. Нашел их недавнюю переписку на уроке латыни, прокрутил до сообщений, которые она позволила ему стереть на своем телефоне… и отдал мобилу ей в руки.
Пусть знает.
Глава 17
«Ну, чего молчишь?»
…
«Куда пропала?»
…
«Ку-ку…»
…
«Обиделась, да? Зря. Я ведь сказал, что пошутил про Овидия. И про вагину тоже».
…
«Снежана?..»
…
«Слушай, давай не дури. Я начинаю волноваться».
…
«Детка, это глупо – вот так игнорировать. Как ребенок, ей богу».
…
«Бейб?»
…
«Снежана Лукьянова, как твой научный руководитель, я приказываю тебе ответить НЕМЕДЛЕННО!»
…
«Ну, хорошо, не приказываю. Прошу».
…
«Знаешь, что? А пошла-ка ты со своими обидами в… Монашенка нашлась. И можешь не беспокоиться – приставания закончились».
…
…
«Бл*ть, пять минут прошло, Снежана! Ты хочешь сказать, что за это время не могла проверить телефон?! Да вы все время в нем зависаете! Я же вижу – все сидят с бошками вниз, как будто гениталии на себе разглядывают… Так что одно из двух – либо ты сейчас смотришь себе *туда*, либо ты смотришь на телефон и смеешься надо мной, старым дураком».
…
Fuck.
…
Fucking fuck.
…
Я обосрался, да? Мало того, что сально шучу, еще и хамлю, как последний мужлан.
…
«Фууххх… Даже не знаю, что теперь делать... Заткнуться – глупо. И так понаписал уже с небольшую новеллу… Продолжать выедать тебе мозг? Ну, продолжу, пожалуй. Терять-то мне всяко нечего».
…
«В общем… тошно мне без тебя, Снежана Лукьянова. Никогда не понимал, как так получается – что вот жил себе человек – сам по себе, уверенный, женским вниманием не обделенный… а потом вдруг – хоп! И не может больше жить сам по себе. Словно ты от меня половину отгрызла и спрятала. Куда спрятала? Да хрен его знает… Может, у себя между ног?»
…
«Хотя вряд ли. Не трахать тебя я бы еще смог, а вот жить без тебя, по всей видимости, трудновато будет. Так что если хочешь послать меня – посылай скорее. Чтоб хоть к лету отойти маленько. В себя прийти. У меня летом, понимаешь, поездка кругосветная запланирована – два месяца на яхте по Атлантическому океану. Потом еще с месяц по юго-восточной Азии. Потом в Австралию, на бушменов посмотреть. С расхераченным сердцем никакого удовольствия не будет…»
…
«Вот это сейчас по-бабски прозвучало, да? И не помогло, что я заменил «разбитое» на «расхераченное»? Черт!»
…
«Слушай, а поехали со мной? Представляешь – ты, я и теплый океан вокруг… Везде – куда только глаз достигает. На острова заходить будем, на пляжи дикие, полежать на песке, под пальмой… Уже вижу тебя на полотенце – мокрая, только что из воды вылезла… Запыхалась и стыдливо закрываешься – верхнюю часть купальника потеряла. Ох ты ж...»
…
«Хотел пойти тебя искать, но теперь, похоже, застрял тут надолго. Догадаешься, почему?»
…
«Опять пошлости несу, да? Ладно, давай без пошлостей. Официально и красиво. Мисс Лукьянова, я вас приглашаю пойти со мной на яхте в кругосветное путешествие. Будем налаживать отношения между нашими странами. Обещаю дипломатическую неприкосновенность».
…
«А хочешь, я тебя рыбачить научу? Хотя чему там учиться – в Азии рыба сама на борт запрыгивает… Ты умеешь чистить рыбу? Я – хрен там. Всегда отдавал кому-нибудь… Но мы что-нибудь придумаем… В крайнем случае, возьмем с собой повара».
…
«Эй! Ваше Высочество! Ответьте великодушно».
…
…
…
«Твою ж мать, я даже не знаю, что хуже – что с тобой что-нибудь случилось, или что ты просто плевать на меня хотела!»
…
«Так и будешь молчать?»
…
«Ну ты и дрянь, однако…»
…
«Я ж тебя люблю, дурочка».
…
«Охренеть. И это я послал сейчас, да? Фффааак! И ведь не стереть уже…»
…
«А впрочем, какая разница. Наговорил уже столько, что впору стреляться со стыда. Ну так забью на все и скажу, как есть… Похоже, я в тебя втрескался, моя Белоснежка. Читаешь это? Люблю тебя, и все дела. Люблю нахрен. Как последний кретин люблю. Трех минут не проходит без того, чтобы подумать о тебе. И когда только успел так вляпаться? А главное, что теперь делать? Не знаешь?»
***
Сообщения кончились, а вместе с ними и мои силы. Рука с телефоном упала на колени, пальцы расслабились, отчего телефон соскользнул и бесшумно пропал в темноте под сиденьем.
В голове шумело нечто очень похожее на волны прибоя – возможно, то самое море из картинки, описанной Риком. А возможно, просто пульс в ушах.
– Кхм… – прокашлялся рядом Рик. – Признаться, я и забыл, насколько позорно там все закончилось. Помнил бы, не дал бы тебе прочитать.
Я слабо мотнула головой.
– Что ты… Там не позор… там… я даже не знаю, как это… О, боже, Рик, это…
– Тшш… – мою руку сжала его рука. – Я не жду от тебя никаких поддельных восторгов. И никаких ответов по существу. Ты ничем мне не обязана.
– Рик…
– Бейб… – он повысил голос. – Давай просто помолчим. Хорошо?
Сглотнув, я кивнула.
– Как смотришь насчет парочки бургеров? – он дерганно мотнул головой в сторону вывески Макдональдса.
Я снова кивнула, не отрывая от него глаз.
– Хорошо.
Он завел машину, и я заметила, что пальцы на руле слегка подрагивают. Не реагировать на это было невозможно, и я снова открыла рот.
– Рик, я хочу сказать…
– О господи, я ведь просил… – он поморщился. – Я только что пережил одну из самых позорных минут в своей жизни. Не надо меня сейчас добивать, ладно? И так херово…
– Да твою ж мать, заткнись уже!