– Кто заплатил залог?
Полицейский проверил собственные бумаги.
– Некто… Мартин Мэйсон. Это ваш родственник?
Ого! Рик нахмурился и откинулся спиной на стену, не зная, что и думать. Мартин Мэйсон, говорите? Удивительно и даже как-то… тревожно.
И тут даже не вопрос, почему заплатил. Тут вопрос – как узнал?!
Хотя и почему заплатил – тоже. Ведь со старшим братом Мартином они не разговаривают уже лет десять. Ровнехонько с того самого дня, как тот объявил помолвку с его тогдашней великой любовью – одноклассницей Кандис Тиррадо. С которой спустя два года также неожиданно развелся - словно и женился только для того, чтобы насолить младшему.
– Что ж тебе нужно, Марти? – бормотал, разглядывая знакомую с детства заковыристую подпись. – Что тебе, старому дьяволу, от меня нужно?
***
Освободили нас практически сразу же после того, как «некто Мартин Мэйсон» внес залог, хоть его об этом никто и не просил.
Я не стала лезть Рику в душу и расспрашивать, кто это да почему вмешался. И так у него было такое лицо, словно он увидел в этом простом бланке нечто гораздо большее, чем там было напечатано.
– Что теперь? – спросила лишь, когда мы вдвоем вышли из участка и с облегчением глотнули свежего, ночного воздуха.
Недовыдохнув, Рик застыл, вперившись взглядом во что-то с противоположной стороны улицы. Машина, проследила я. Большой, черный внедорожник, припарковавшийся аккурат рядом с брошенной у бордюра Панамеры.
Я почувствовала, как мою руку крепко сжали, а в кармане куртки Рика звенькнули так же крепко сжатые ключи.
– Принесла нелегкая… – пробормотал профессор, качнув головой. И потянул меня через дорогу. – Идем.
– Что случилось, Рик? Кто там, в машине? Это тот, кто заплатил за нас залог? – цепляясь за его плечо, я старалась не повышать голоса и не бросать любопытные взгляды туда, куда больше всего хотелось – чтобы не привлекать к себе внимание.
Не помогло. Задняя дверь внедорожника резко открылась и на тротуар ступил мужчина – с настолько примечательной, настолько странной внешностью, что не обернуться на него было нельзя. Высокий, сильно сутулый, с удивительно неприятным, хищным и даже каким-то… порочным лицом.
Мужчина приветственно махнул рукой, но Рик не остановился. Дистанционно отпер машину, довел меня до нее, усадил на пассажирское сиденье, захлопнул дверцу и только тогда повернулся к уже подходящему незнакомцу.
– Ну, здравствуй, брат! – услышала приглушенное стеклом приветствие.
Я не видела говорившего – Рик почти полностью закрыл меня собой. Однако же, любопытство оказалось сильнее осторожности – встав на колени и вытянув шею, я смогла выглянуть у него из-под руки.
И тут же отдернулась – мужчина метнул в меня цепкий и достаточно враждебный взгляд, хотя, по идее, не должен был ничего видеть – окна-то тонированные.
– Здравствуй, Мартин, – помедлив, ответил на приветствие Рик, делая полшага в сторону и снова закрывая от меня незнакомца. Или меня от него.
И только тут я сообразила – это ведь реально его брат, а не просто знакомый, использующий обычное для американцев обращение «бро»!
Мартин Мейсон, значит. Миллиардер и банкир. Ну что ж… Неприятный тип, конечно, но что уж поделаешь. Родственников не выбирают.
– Не желаешь поблагодарить меня за выкуп, Рикки? Я, между прочим, заплатил за тебя и твою цыпочку круглую сумму.
Старший из Мейсонов (а он, определенно, был старше) развел руки в стороны – словно ожидал, что Рик бросится к нему в объятья со слезами благодарности. Но тот и не думал. Стоял ровно, напряженно, чуть расставив ноги – всем своим видом выражая непреклонность и даже угрозу.
– Спасибо за выкуп, – отреагировал наконец ровным голосом, совершенно не соответствующим тому, что им говорилось. – Я расплачусь с тобой уже сегодня.
Я услышала, как старший Мэйсон хмыкнул.
– Нужны мне твои копейки… Приходи лучше к отцу на прием – если помнишь, в пятницу у него юбилей.
Рик ощутимо расслабился и привалился спиной к окну машины.
– Помню, конечно. Но он меня не звал.
– Я тебя зову – официально и от его имени. Затем и приехал.
– Только за этим?
Мартин шумно выдохнул, словно знал, что следующие слова дадутся ему непросто.
– Ты же знаешь, что не только.
Несколько секунд оба молчали, словно ни один из них не знал, как подступиться к дальнейшему разговору. Потом на плечо Рика легла чужая рука с длинными, немного корявыми пальцами. Мартин прокашлялся и выдал:
– Я… я хочу попросить у тебя прощения, брат… за то старое дело. И если простишь – предлагаю устроить семейное примирение. Ты, я и отец. И эту свою новую подружку возьми – скучать не будет.
– Примирение, говоришь? – стряхнув руку, Рик больше не двигался. – За то… «старое дело»? А ты ничуть не изменился, братец.
И снова напряженное молчание.
– Морду ты мне уже бил… – осторожно напомнил Мартин, испугавшись, вероятно, выражения лица моего профессора.
Тут уже оба хмыкнули – одновременно и почти в голос.
– Не обещаю, что не напьюсь и не врежу тебе снова, старый ублюдок…
– Я старше тебя всего на пять лет!
– Пять с половиной. Почти шесть.
– Кретин!
Дерганным и явно непривычным для обоих движением братья обнялись, и я снова увидела лицо старшего Мэйсона – угловатое, какое-то все щербатое и, в полном контрасте с происходящим, настороженное. Глаза его были сужены и странно бегали – словно он искал что-то… шарил взглядом по глухому, темному стеклу…
Меня он явно не видел, и тем не менее, мне стало не по себе.
– Кстати… – отпустив брата, Мартин пропал из моего поля зрения. – Я несказанно рад, Рикки, что способствовал твоему выходу на волю. Уж не знаю, во что ты там вляпался, но теперь ты мой должник. Усёк? Так что даже не думай отказываться от приглашения – взыщу с процентами.
Рик снова ухмыльнулся.
– Отец, как я понимаю, приказал без меня не возвращаться… Мог бы сначала позвонить или послать смс. Как ты вообще меня выследил?
Судя по звукам, брат закашлялся – вероятно закуривал и подавился от изумления.
– Ты серьезно?! Твою тачку только ленивый не выследит! По-моему, других таких машин нет на Манхеттене… Ты бы еще золотую Панамеру купил.
Еще несколько минут братья общались – с явным облегчением разрешив какой-то старый конфликт.
Мне же стало вдруг страшно. Потому что в копилку ко всем сложностям и тревогам последних дней добавилась еще одна – намечающееся знакомство с весьма богатым и, по всей видимости, далеко не самым приятным и простым семейством.
Глава 21
– Наконец-то… – застонав от наслаждения, со всей высоты своего роста Рик повалился на кровать, лицом в подушку. Прямо как был – в куртке, джинсах и с ключами от машины в руках.
– Наконец-то, – подтвердила я. Осторожно обогнув массивное ложе, примостилась неподалеку – на краешек кресла.
Вот уснул бы он сейчас – вдруг подумалось. Сразу бы пропала неловкость, страх перед неизбежным, сомнения… Я бы спокойно разделась, осмотрелась, обошла бы квартиру… Возможно даже зашла бы в тот самый кабинет, в котором он меня…
Поморщившись от воспоминаний, я мотнула головой. Нет. Не зашла бы. До сих пор удивляюсь, как вообще смогла без трясучки перешагнуть порог этой квартиры, оказавшись с Мэйсоном наедине… А уж в спальню зачем за ним последовала, совсем непонятно.
– Тебе нечего бояться, Бейб.
Я дернула головой, уставившись в его глаза – вроде бы лениво прикрытые, но внимательно наблюдающие за мной из-под ресниц.
Перевернувшись на спину и вытянувшись во всю длину кровати, Рик лежал спокойно, расслабленно – словно показывал мне, что хищник не планирует охоту в ближайшее время. А может, просто красуясь передо мной. В кожаной куртке и затертых джинсах, с обнажившимся из-под рубашки мускулистым животом, он выглядел моделью с картинки модного журнала, а не каким-то там заштатным профессором.
И все это – твое, говорила его вальяжная, расслабленная поза альфа-самца. Твое, Снежана. Если пожелаешь.
Я сглотнула слюну и отвела от крепкого живота глаза. Понять бы еще, хочу я его или… как он сказал? Боюсь? Да, поняла с горечью – я все еще боюсь.
– Может, ты голодная? Или что-нибудь выпьем?
Я неловко кивнула, обнимая себя руками.
– Да, я бы не отказалась. И от первого, и от второго. Пойдем на кухню.
Стараясь не показывать, с каким облегчением вылетаю из спальни, я помчалась прочь, на ходу забалтывая нарастающую панику.
– Очень надеюсь, что у тебя есть хотя бы яйца в холодильнике. Хотя тогда непонятно будет – это ужин или завтрак… Время-то уже к рассвету… Надо что-нибудь перекусить и завалиться спать… Как по-английски сказать, что утро умнее вечера? Или у вас так не считают?
– Не считают.
Он нагнал меня гораздо быстрее, чем я думала, что сможет. Развернул и прижал к двери огромного, хромированного холодильника. Не крепко, но надежно, и настолько неожиданно, что у меня дыхание перехватило.
– Рик… Ты… ты сказал, что мне нечего бояться…
Слишком близко, слишком опасно…
Моя грудь почти касалась его – хорошо ощутимую под легкой рубашкой, грозя вжаться в нее при первом же вдохе… Я попробовала задержать воздух, не дышать, но спустя пару секунд пришлось все же шумно вдохнуть и… О боже, да… Я запрокинула голову, давя стон наслаждения – почему, ну почему у меня такая чувствительная грудь?
– Рик… не надо… прекрати…
Он тут же отошел от меня. Мгновенно. Оставляя стоять одну, прижатую к холодильнику, дрожащую, ошеломленную и… разочарованную?
– Прости… – он выдохнул, протянул руку и снова обнял меня – уже за шею. Медленно притянул к себе, давая возможность, если захочу, вывернуться и ускользнуть. Но почему-то это уже было не страшно.
– И ты меня прости, – я ткнулась лицом в его шею, подняла лицо и поцеловала в подбородок. – Я постараюсь не сходить с ума. Но и ты не дави, окей?
Он порывисто кивнул.
– Окей. Просто ты так набросилась на меня в участке… и я подумал, что уже можно…