Мы молча постояли несколько минут, во время которых я пыталась понять, почему я так осмелела в участке. Ведь реально же набросилась на него, сгорая от нетерпения и страсти…
Там было много людей – поняла вдруг. И не было ощущения, что я если поведу себя непотребно, придется за это… расплачиваться.
– Вот оно что… – пробормотала задумчиво, потираясь щекой о его рубашку.
Вот что меня гложет и мешает расслабиться. Подспудное ощущение вины за то, что произошло тогда, в его кабинете… Вины за свое распутство.
Вот почему я не убежала тогда, когда он начал принуждать меня, думая, что играет. Я просто вбила себе в голову, что сама спровоцировала его – то самое, вечное и неисправимое, русское-прерусское «самадуравиновата».
Сама пришла? Сама. да еще и в короткой юбке. Выпивала? Выпивала. Погладила мужчину по руке, постреляла глазками, повиляла призывно жопой? Изволь расставить ноги. Даже если не хочется. Даже если не планировала сегодня терять девственность и трахаться с абсолютным незнакомцем. А иначе-то как? Не по-людски это. Не по-женски.
«Динамить мужиков нельзя!» – вспомнила, как на заре взрослой жизни внушала мне подруга Таня, перетрахавшая к тому времени уже половину потока. – «Соблазнила, раззадорила – значит иди до конца и не трепыхайся. Все одно в полиции скажут – сама виновата, не надо было дразнить…»
– О чем думаешь? – Рик слегка толкнул меня плечом.
Я подняла на него голову. Кашлянула, неловко отвела глаза на секунду, но заставила себя снова посмотреть на него.
– Я думаю… что знаю, как сделать так, чтобы у нас с тобой… что-то произошло. Возможно, даже сегодня.
Его взгляд загорелся такой надеждой, что мне даже жалко его стало.
– И как же? – спросил хриплым от возбуждения голосом.
Охх… Как же сказать-то такое?
– Это будет непросто, Рик…
– Что угодно, детка. Я готов на что угодно.
Пару раз вдохнув и выдохнув, я наконец решилась.
– Мне кажется, для того, чтобы я перестала бояться, надо устроить так… чтобы я тебя какое-то время вроде как… соблазняла… или провоцировала… а ты ничего с этим не делал. Просто смотрел. И не трогал меня. Вообще.
***
Высказавшись, я замерла, боясь посмотреть на него. А что если не согласится? А что если одумает, что я окончательно поехала мозгами и не захочет иметь со мной дело?
Или, что гораздо хуже, не выдержит, решит, все что это тоже игра, и соблазнение закончится заваливанием меня на спину? И я окончательно уверюсь в том, что секс – это плохо, страшно и очень-очень стыдно?
– Мастурбировать можно?
Я вздрогнула от простого и совершенно бесстыдного вопроса.
– Что?
Он поднял мое лицо за подбородок.
– Если ты начнешь меня соблазнять, я возбужусь. Сильно. И тут есть два варианта – либо я трогаю тебя, либо… себя.
Я нахмурилась.
– А если вообще никого не трогаешь?
Он качнул головой.
– Тогда я не могу ничего обещать, детка. У мужчин все немного по-другому устроено.
– То есть… – я слегка отодвинулась от него, все еще хмурясь. – Каждый раз, когда ты возбудился, ты обязан себя потрогать или кого-нибудь трахнуть? А как же сегодня утром, на лекции? Ты ведь не стал мастурбировать после нашего разговора. Хотя был возбужден.
– Конечно не стал! Я ведь не извращенец – дрочить перед студентами! Но в интимной обстановке, перед кем-то, кого ты хочешь больше всего на свете, удержаться гораздо сложнее… мозг кричит «можно», и попробуй скажи ему «нельзя!»
Я не была уверена, что мне понравится, если он начнет дрочить передо мной. На меня. Не знаю почему, но я чувствовала, что для того, чтобы вправить мне мозги, нужно… другое. Нужно, чтобы он показал, что я в безопасности, что он может полностью себя контролировать. По-простому говоря, нужно, чтобы он доказал мне, что умеет держать свой член в штанах.
Однако, он говорит, что это не сработает… Чувствуя себя совершенно потерянной, я устало опустилась на высокий стул у столешницы «островка».
– Если честно, мне уже никого не хочется соблазнять, Рик. Давай поедим что-нибудь и ляжем спать. Я лягу на диване, хорошо? Утром что-нибудь придумаем…
– Я удержусь.
– Что?
Я вздрогнула и посмотрела на него из-под уже тяжелеющих век.
– Я сказал тебе, что сделаю, все что угодно, чтобы искупить свою вину. И я выполню это свое обещание. Клянусь, буду сидеть, как истукан. Пальцем не пошевелю, хоть голая вокруг меня танец живота отплясывай.
Я недоверчиво смотрела на него.
– Правда? А если…
– Никаких «если»! – профессорским голосом прервал он меня. Встал и подошел к холодильнику. – Устроим весьма романтический ужин из яичницы с беконом, потом – любую прелюдию, какую ты пожелаешь… и спокойно отправимся спать. И пока ты не готова, на диване сплю я, а не ты.
Проглотив ком в горле и отлично понимая, на какие страдания он обрекает себя ради меня, я кивнула.
– Хорошо. Помочь тебе?
– Да, разбей яйца сюда… чтобы соблазнять, тоже надо силы иметь.
Вместе мы достали и водрузили на стол холостяцкий набор продуктов – помидоры, хлеб, половину английского огурца и яйца, которые почему-то оказались перепелиными.
– Моя домработница считает, что они полезнее, – Рик крутил маленькое, пятнистое яйцо с таким видом, словно «живьем», целые, никогда такие не видел.
– Это – миф, – уверила его я. – Такой же, каким оказались в итоге ягоды «акаи». Но яичница из них выглядит эффектно…
– Любая яичница выглядит эффектно, когда из нее торчит зажаренный бекон, – с торжествующим видом, Рик достал из холодильника последний ингредиент холостяцкого набора – вскрытую упаковку длинных полосок бекона, даже в сыром виде весьма ароматно пахнущего.
Непринужденно болтая и подшучивая друг над другом, мы порезали все, что нужно было порезать, включили вытяжку и поджарили на сковородке бекон, я быстренько порезала простецкий салат…
Ничем не хуже ресторанов получилось в итоге. А уж если учитывать, что можно было спокойно готовить, есть и общаться, не пытаясь произвести на кого-то там впечатление… Не на каблуках и почти не накрашенная…
Стоп. Неужели это я сейчас беспечно порхаю по кухне, дома у мужчины, с которым только недавно боялась остаться наедине? Неужели это я только что игриво пихнула его бедром, потому что он мешал мне подойти к раковине?
Хотя какое там «мешал»! Я никогда в жизни, ни с кем, даже с родной матерью, не чувствовала себя настолько свободно и расковано! Что же произошло? Неужели одно его обещание не трогать меня подействовало настолько исцеляюще?!
Не только исцеляюще – поняла вдруг. Возбуждающе!
Ведь это же реально невероятно эротично – когда кто-то кого соблазняет, а тот вынужден оставаться обездвиженным! И я сделаю это сегодня с Риком! Да! Возможно даже умудрюсь получить удовольствие, лаская себя у него на глазах!
Признаться, я уже сама не была уверена, что не налезу на него, как только пойму, что он держит себя в руках!
– Я так понимаю, ты уже начала… – прочистив горло, спросил он, и только тут я поняла, что все это время мечтательно водила пальцем по бокалу с вином. А он неотрывно смотрел на этот палец, словно я не по бокалу водила, а по чему-то куда более интересному.
С яичницей было покончено. С салатом – почти.
Почему бы и нет? Решила я.
Поднесла вилку с наколотой на нее помидоркой черри ко рту, и не снимая с вилки, старательно обсосала, словно хотела сначала насладиться салатным «соком».
С другой стороны стола раздался громкий звон – упала вилка Рика, громко стукнувшись о тарелку.
– Прости… – он быстро поднял ее и сжал в руке, словно она была его последним якорем. – Я не был готов… вот так сразу.
Мне вдруг стало почти весело, и я насмешливо изогнула бровь.
– Не готов? Это всего лишь помидор, Рик. А что будет, если я решу… раздеться? И приласкать что-нибудь другое… на своем теле?
Он слегка качнулся на своем стуле.
– Ох и поиздеваешься ты надо мной сегодня, я чувствую, – произнес глухим, низким голосом, от которого у меня тут же побежали мурашки. Причем не где-нибудь, а по внутренней стороне бедер.
Что напомнило мне о том, что неплохо бы принять душ – все-таки мы с Риком вернулись из тюремного заключения.
Зачем это тебе вдруг так необходим стал душ? – тут же поинтересовался некто ехидный внутри моей головы. Если не собираешься заканчивать эту ночь романтическим образом?
Затем, чтобы быть чистой! – твердо ответила я. Воздержание воздержанием, а гигиену никто не отменял. Впрочем, воздерживаться сегодня будет Рик. Я такого обещания не давала.
– Хочешь продолжить в спальне? – спросил он, внимательно наблюдая за мной. – Мое обещание остается в силе.
Кусая губы, я кивнула – если его голос все так же будет сводить меня с ума, никаких обещаний не понадобится… Я сама сорвусь.
– Я в ванную… – пробормотала, надеясь, что мои щеки меня не выдали. Подхватилась с места, забыв даже предложить ему помыть посуду, и устремилась в знакомую уже ванную комнату.
***
Как хорошо, что она пошла первой…
Мерно вдыхая и выдыхая, Рик посидел за столом еще минут десять – успокаиваясь и вспоминая самые разные способы медитации. Ему однозначно будет необходима медитация сегодня ночью.
Когда ниже пояса все улеглось настолько, что ничего не будет заметно ни в каком положении, он, наконец, встал. И тут же поморщился от боли – не желающий вести себя прилично член уперся в грубую ткань джинсов. Поправил его рукой, оттянул рубашку пониже и широким шагом подошел к выходу из кухни. Прислушался.
В квартире было тихо… Слишком тихо.
Настолько тихо, что он моментально встревожился.
– Только не это… – простонал, выругался матерно и ударил кулаком в косяк. Он готов был ко всему – к воздержанию, к любым денежным вливаниям, любым девчачьим капризам… Единственное, к чему он не был готов – это к ее побегу.