И с этим осознанием его вдруг такое отвращение к себе захлестнуло, что чуть не завыл. Она ведь и по характеру такая – открытая, милая и покладистая. Девочка-принцесса из сказки – таких больше не делают в современном мире. Наслышалась, небось, о нем, светиле факультета, пришла просить поддержки… Как к старшему пришла – тому, кому можно доверять. Кто выслушает, поймет и не обидит… Проект небось принесла показать…
– Сссука… – Рик несколько раз ударил себя кулаком в лоб, а потом закрыл все лицо ладонями, пытаясь восстановить дыхание. Похоже, ему тоже психолог теперь не помешает – с такой ненавистью к себе жить непросто.
Однако, раскисать не время, решил он спустя пару минут – Белоснежке всяко хуже сейчас, где бы она ни была. Стиснув челюсть в волевой попытке взять себя в руки, открыл сайт факультета философии – вряд ли девушка пришла бы к нему, если бы училась на другом.
Залогинился как преподаватель, открыл закладку «курсы» и для начала проверил список своих студентов – тех, кто записался на три его курса в этом семестре.
Снежаны среди них не было.
– Окей, ожидаемо… – пробормотал, стараясь не поддаваться чувству разочарования. Кто сказал, что это будет просто?
Следующим шагом вбил в поиск университетского сайта ее имя – опробовав по очереди все варианты произношения.
Ничего. То есть, почти ничего – единственная Снежана, которую он таким образом нашел, никак не тянула на молодую, русскую студентку. Хотя бы потому что имела испанскую фамилию и была свободным слушателем его курсов – что обычно говорило о преклонном возрасте.
Оставалось еще два варианта, но второй задействовать пока не хотелось – уж больно он был кардинальным.
Для первого надо было набрать деканат.
– Добрый вечер! – обрадованный, что там все еще работают, проорал Рик в ответ на усталое приветствие незнакомого администратора. – Я бы хотел просмотреть список всех студентов философского факультета. А заодно и исторического. Кто-то забыл у меня в кабинете эссе – без фамилии и указания курса.
Он ожидал чего угодно – расспросов, оправданий что никак не могут предоставить ему такую информацию, просьбу звонить ректору, принести забытую вещь в деканат…
– Нет проблем, – ответил усталый голос. – Вышлем весь список. Только с утра, профессор, сейчас уже никого нет, кто мог бы выполнить вашу задачу...
«Никаких с утра!» – чуть было не заорал он. – «Шлите прямо сейчас!»
И все же сдержался – такое нетерпение вызвало бы кучу подозрений, а в данной ситуации надо было действовать решительно, но без огласки.
– Не затягивайте, пожалуйста… – процедил, стараясь не повышать голоса. – Я уезжаю завтра после обеда – не хотелось бы, чтобы этот хлам провалялся у меня в кабинете несколько дней…
Дал свой имейл и, закончив разговор, откинулся на спинку кресла.
Что ж… Похоже, что на сегодня его поиски закончены. Можно успокоиться, съесть, наконец, хоть что-нибудь и, возможно, даже поспать…
Правильно – съязвила обострившаяся совесть – ты будешь жрать, спать, как младенец, а твоя бейб – плакать всю ночь в подушку. Небось, и ужинать не станет. У кого после такого кусок в горло полезет?
У него вдруг похолодело на сердце.
А вдруг с собой что-нибудь сделает?! Вдруг он для ее нервной системы последней каплей оказался – девчушка ведь здесь явно недавно – то есть, либо иммигрантка, либо по студенческой визе.
Знавал он таких. Пашут без продыха, в отличие от местных разгильдяек, родившихся с серебряной ложкой во рту. С утра до ночи, как проклятые, как рабы на галерах – с работы на учебу, потом пять часов на сон, и снова на работу… Денег вечно нет, мамы под боком нет, все вокруг чужое, на жрачку еле хватает…
И все равно ведь все успевают! И в люди выбиваются – но какой ценой! Можно только представить себе, что там внутри творится – когда каждый день борьба за место под солнцем…
Ну да – вновь воткнула шпильку совесть – а еще ты добавил, мачо-нагибатор с х*ем наперевес…
И что? Собираешься сидеть тут и ждать, пока тебе список на блюдечке принесут, с голубой каемочкой? Бейб твоя, может, уже с моста бросается от жизни такой... а ты сиди, сиди – сладко спи, вкусно ешь…
Словно ужаленный, Рик подскочил, рванул в спальню, за десять секунд полностью оделся и вылетел из квартиры, прихватив только ключи и кошелек.
Понятия не имел, куда он пойдет и где будет искать свою Белоснежку. И что скажет, когда найдет – тоже не знал.
Да и не будет он ничего говорить – сгребет ее в охапку и пусть у него на груди ревет и лупит его ладошками. И ругает матерно – заслужил.
Глядишь, обоим и полегчает.
***
– Нет. Хватит тебе.
Решительно забрав у меня рюмку, Ванесса маленько подумала и опрокинула ее в залпом в себя. Какая это была? Пятая или шестая? Я уже потеряла счет.
В голове все плыло, ноги держали меня только потому, что были оплетены вокруг ножек высокого барного стула, на котором я сидела, навалившись грудью на стол. Могу только представить себе, как я выглядела в эту минуту… Учитывая то, что до сих пор была в той самой, короткой юбке, в которой… Я мотнула головой, вытряхивая из нее воспоминания о том, что именно со мной сегодня сделали в этой самой юбке.
Если честно, на все остальное мне было глубоко плевать – и на то, как я выгляжу, и на то, как встану завтра утром, после того как выдую еще рюмок десять…
А я выдую. И Ванесса мне не указ.
– Официант… – я икнула и призывно махнула рукой молоденькому официанту, вытирающему стакан.
– Не-не-не… – запротестовала Ванесса, уже сама никакая. Но официант, ожидаемо, отреагировал на мой призыв, полностью игнорируя ее пьяное сопротивление.
– Две… текилы… – одними губами и пальцами, даже не пытаясь перекричать громыхающую вокруг музыку, показала я. Официант кивнул, отчего-то довольный. Может, рассчитывал, что я просижу тут до самого закрытия, а потом провожу его домой и уложу в постельку?
А отчего бы, собственно, и нет? Какая мне теперь разница? Хранить для любимого нечего, терять нечего… Заодно проверю – всегда после секса мерзкое ощущение использованности, или только после первого?
Не обращая внимания на вялые попытки Ванессы забрать у меня шот, я немного отстранилась, вытянула шею и одним махом опустошила тонкую и узкую рюмку, совершенно забыв, что предварительно надо лизнуть лимон. Или соль… Или что там сначала лижут?
– Лайм? – заботливо предложил официант, заметив мой ищущий взгляд.
Я с благодарностью взяла с блюдечка дольку зеленого лайма, и только когда впилась в него зубами, поняла, что вот эта, последняя рюмка точно была лишней.
В голове не просто поплыло – на голодный желудок алкоголь ударил во все части тела одновременно, так что пришлось вцепиться в стойку бара обеими руками и зажмуриться.
– А я… говорила… хватит… – заплетающимся голосом пожурила меня Ванесса, и сама последовала дурному примеру, выпивая свою рюмку текилы до дна.
– По-моему, девушки, вам пора подышать воздухом! – проорал кто-то мне в ухо, перекрикивая музыку. Я оглянулась и чуть ни лицом к лицу столкнулась с каким-то уже расплывающимся перед моими глазами парнем. Светлый чуб явно крашенный, глаза подведены стрелками.
Я попыталась сфокусировать взгляд – точно парень?
Ах да! Мы ведь с Ванессой, разочарованные «нормальными» мужиками, приняли решение общаться только с геями и поперлись тусоваться не куда-нибудь, а в самый настоящий гей-клуб! Успели даже познакомиться с этой парочкой скучающих голубков, которым я сдуру наврала, что работаю топ-моделью в одном известном агентстве, после чего они приклеились ко мне намертво – вероятно в надежде обзавестись через меня полезными знакомствами.
И как я могла забыть об этом? Еще и на официанта зря подумала всяко-разное…
– Идем на улицу! – накрашенный парень продолжал орать мне в лицо и тянул за руку – весьма настойчиво.
– Ванесса, чего он хочет? – я беспомощно оглянулась на подругу, которую в свою очередь тянул за руку другой парень – тоже вполне себе конкретный гей.
Учитывая, что ни я, ни она не курили, выглядело это более, чем странно.
Ванесса развела руками.
– Подышать… воздухом?
Пошатываясь и цепляясь друг за друга, мы гурьбой вывалились на крыльцо клуба, выходящего на шумную, полную ночной жизни улицу. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как от свежего воздуха голова начинает кружиться еще сильнее, и вместе с тем тошнило уже не так сильно – все же кислорода в клубе не хватало…
А вот морально легче не становилось от слова совсем. Наоборот – было такое ощущение, что чем больше я напивалась, тем ярче пылали в моем мозгу воспоминания о сегодняшнем позоре. И не только в мозгу – тело тоже отлично помнило, где и в каких местах его трогали и чем… И, главное, кто трогал!
Боже… я закрыла на мгновение лицо руками, успокаивая дыхание.
Слава богу, хоть парни, которых я только сейчас разглядела как следует, явно не претендовали на мои прелести. Наоборот, как оказалось имели совершенно такое же мнение по поводу сволочной мужской натуры.
– И потом он такой – иди, мол, в клуб, один, я сегодня хочу сериал посмотреть, – жаловался тот, что с чубом, отчего-то решив, что мы теперь лучшие друзья – причем, до такой степени, что я должна выслушивать жалобы на его парня.
Я вздохнула. Меня бы кто выслушал…
– Это все потому, что он вос-принимает… тебя как… это… ну… как само собой разу-меющееся! Вот! – гордая, что нашла нужную фразу, вмешалась Ванесса.
– Вот и я о том же! – вставил друг чубатого – симпатичный брюнет с длинными волосами и сережкой в носу.
Я согласилась, желая побыстрее закончить этот разговор. Кому внимания не хватает, а кого и отымели сегодня на столе, лишив девственности под угрозой отчисления…
– Ты должен показать им, что у тебя есть другие интересы, кроме него, – добавила я, о чем сразу пожалела, потому что у чубатого загорелись глаза.