постельные утехи. Чтобы потом, если вдруг окажемся в плену у прежних привычек, не жалеть о том, что даже не попытались от них избавиться».
После лекций я вернулся в общежитие, на скорую руку приготовил обед, накормил соседок. Сегодня за столом прибавились еще два рта — девчонки из соседнего крыла. Чувствую, совсем скоро у нас будут столоваться и остальные наши одногруппницы. Если я не сбегу отсюда раньше. Женское щебетание начинает мне надоедать.
Мая за обедом молчала, о чем-то размышляла. Зато Чайка болтала без умолку. Я уже заучил наизусть все истории из ее детства. Теперь выслушивал байки об армейском прошлом ее матери, служившей сейчас наставницей в военном училище. И о приключениях тетушки — сержанта гвардии.
Оставив Чайку руководить мытьем посуды (та любезно предоставила возможность отличиться на этом поприще парочке из соседнего крыла), я отправился в библиотеку. Сегодня собирался пролистать еще пять-семь томов справочника. Раз Ордош планирует завершить все свои дела в Академии за ближайшие дни, то и мне хотелось унести отсюда в памяти все то, что меня заинтересовало. Но такого, помимо справочника Волчицы Первой, я обнаружил в библиотеке не так уж много.
Пролистывать книги у меня получалось все быстрее. Я закрыл последний из принесенных на стол томов справочника, отодвинул его в сторону и сказал:
«Хватит. В планах на сегодня у меня еще пирог. Я обещал Чайке и нашей женушке, что испеку его на ужин».
«Не хочешь открыть при Академии кулинарные курсы? С твоим опытом и методами обучения, алхимия и магическая инженерия здесь быстро отойдут на второй план. Все будут стремиться в Кулинарную Академию Залесска именно ради твоих наставлений, а не из-за каких-то там скучных рун».
«Зря иронизируешь. Я смог бы дать ученикам отличные знания».
«А я в этом и не сомневаюсь, — сказал Ордош. — Я просмотрел твои воспоминания о том, как тебя обучал Винис, как вдалбливал знания в голову своего бедного ученика ты. И понял, что изучал магию смерти в тепличных условиях. С уверенностью могу тебе сказать: те парнишки, что учились вместе со мной у старого мага и дотянули до итоговых испытаний, не продержались бы в учениках твоего Виниса и месяц. Они либо убили бы его, либо наложили на себя руки».
«Да, Винис был строг. Но обучил меня хорошо».
«Я с этим не спорю, Сигей. Где на нашем континенте еще сохранилось рабство? Мы смогли бы организовать там обучение по твоей методике. И продавать идеальных поваров. Умелых и послушных. Да мы бы озолотились!»
«Будешь издеваться надо мной, — сказал я, — обзову твою Маю дурой».
«А потом опять обидишься, когда она бросит тебя в фонтан».
— Здравствуй, малыш! Рада снова тебя видеть.
Великая герцогиня Волчица Шестая — а это была именно она: ее хитрые глазки я запомнил хорошо — окинула взглядом комнату. Та не вызвала у герцогини особого интереса.
Волчица посмотрела на меня, улыбнулась. Улыбка придала ей еще большее сходство с дочерью: те же ямочки на щеках, как и у Маи, тот же разрез глаз.
Чем колдуна не устраивает теща?
Я оценил ее наряд: стандартные для женщин герцогства высокие сапоги, штаны до колен, строгая наглухо застегнутая рубаха и неизменная шпага. Бравый вид!
«Вот уж кого не ждали», — проворчал Ордош.
Я только закончил переодеваться и уже собирался идти на кухню. Все те изменения, которые нужно внести в классический рецепт семислойного пирога сформулировались в моей голове еще по пути из библиотеки. Глядя в окно, я поправлял фартук, в очередной раз прикидывая, все ли правильно рассчитал в рецепте, когда скрипнула дверь.
Я обернулся, думая, что увижу Маю. Та все еще не вернулась от ректора, куда отправилась добывать для колдуна книги.
От того, принесет ли Мая нужную Ордошу литературу, зависели сроки моего пребывания в Академии. На мой взгляд, Академия больше походила на профтехучилище нежели на ВУЗ. Узнать здесь что-либо интересное для себя я уже не надеялся. За два дня учеба успела мне надоесть. И потому, дожидался я возвращения Маи с нетерпением.
В комнату вошла не Мая. Хотя в первое мгновение, когда обернулся, я и подумал, что это она. Но сразу понял, что ошибся. И почему обознался — тоже сообразил: во внешности Маи и ее мамы много общего.
Неожиданно.
— Э-э, здравствуйте госпожа, — сказал я.
Успел заметить в коридоре фигуры телохранительниц, прежде чем герцогиня прикрыла дверь.
Ее глаза сияли.
Волчица разглядывала меня: лицо, одежду.
— Не успел навести красоту? — сказала она. — Не страшно. Без косметики ты выглядишь ничуть не хуже. Замечательный фартук! Тебе идет.
— Спасибо, госпожа.
— Смотришься в нем… необычно. Даже очень. А если бы еще и… эээ… Ты куда-то собрался, Пупсик?
— Я хотел приготовить ужин, госпожа.
«А вот цветы для нас прихватить забыла. Кто ж так является в гости? И без торта! Она что, не думает меня соблазнять?»
«Надеюсь, дубина, ты не собираешься изменить жене с тещей?» — спросил Ордош.
«Очень даже собираюсь! — сказал я. — И только попробуй мне помешать! Пальцем больше не прикоснусь к твоей Мае! Ни трезвый, ни пьяный! Издали будешь на нее любоваться!»
— Я хотела проведать тебя раньше, — сказала Волчица Шестая. — Да все дела не отпускали. Но думала о тебе постоянно! Эти твои розовые щечки, пухлые губки — разве можно о них забыть?
Мурлыча тихим голоском, Шеста смотрела мне в глаза и крохотными шажками подходила все ближе. Подкрадывалась, словно кошка к птице, боясь спугнуть.
Но я, в отличии от последней, улетать не собирался.
— Я… тоже вспоминал о вас, госпожа.
— Правда? В прошлый раз мы с тобой даже не попрощались. Сама не знаю, как так получилось. Неудачное свидание у нас получилось. Ты так не считаешь? Эта сумасшедшая с пулеметом… Прости, малыш, не думала, что подобное может случиться у меня в спальне. Сорока сказала, ты испугался? Бедненький! И некому было тебя пожалеть. Я уснула. Должно быть, совсем вымоталась тогда. Но мне сказали, ты даже не заплакал? Молодец! Такое поведение достойно награды! Обязательно придумаю, чем тебя наградить. Нет, вместе с тобой придумаем, когда ты будешь выходной.
Шеста подошла ко мне вплотную.
«Должно быть, со стороны я сейчас выгляжу школьницей, которую пытается соблазнить учитель. Забавно», — сказал я.
«А мне не нравится быть школьницей, — сказал Ордош. — Так и хочется метнуть в тещу заклинание».
«Как тогда, в Красной спальне? Мая наверняка обрадуется, когда увидит мозги своей матери на стенах комнаты».
— Ведь ты же хочешь снова побывать во дворце? — спросила Волчица Шестая.
Провела ладонью по моей щеке.
— Навестишь великую герцогиню?
Я вдохнул запах ее волос.
«А ведь хочу».
«Успокойся, дубина».
— Я покажу тебе, малыш, столько интересного!
Ногти Шесты царапнули мою шею.
— И научу разным глупостям.
— Мама!!!
Волна сырой магии погладила мою кожу, шевельнула волосы.
Великая герцогиня пошатнулась, едва не упав в мои объятия. Тут же отпрянула от меня, спрятала руки за спиной. Взгляд у герцогини стал похожим на взгляд нашкодившего щенка, застигнутого на месте преступления.
«Вот это выброс! — сказал Ордош. — Таким и без плетений покалечить можно!»
«Ну почему опять кто-то приперся?!»
Около распахнутой двери комнаты стояла Мая. В руках она держала две большие книги. Прижимала их к груди.
— Мама! — сказала она. — Что ты тут делаешь?!
Герцогиня вновь вздрогнула.
— Здравствуй, доченька. Пришла тебя проведать.
— Меня?!
Мая так плотно сжала губы, что те побелели. Нахмурилась.
— А кого же еще? — сказала герцогиня. — Тебя. Я по тебе соскучилась.
— Мама!
Мая топнула ногой. Ее щеки налились румянцем. Мне вспомнились слова Жасмина: «как наливные яблочки».
— Я повторяю: зачем ты здесь?! — сказала Мая.
Герцогиня шагнула в сторону от меня. Сказала:
— Доченька, не нужно так кричать. Пока ждала тебя, познакомилась с мальчиком. Мы с ним немного поболтали. Только и всего.
— Пупсик!
Мая бросила книги на кровать, указала мне рукой на дверь.
— Подожди снаружи! Оставь нас с мамой наедине.
«Похоже, намечаются женские разборки», — сказал я.
Поспешил на выход. Желания оказаться в эпицентре семейного скандала у меня не было.
«А жена у нас… боевая!» — сказал Ордош.
«Все они боевые. С родителями. И с мужьями. Если те им это позволяют».
«Это ты у своих продажных женщин такое узнал?»
«В книжке прочитал. В детстве».
Я выскочил из комнаты, оказался между двумя мускулистыми телохранительницами герцогини. Те не обратили на меня внимания, словно я бестелесный и невидимый призрак. Продолжали контролировать взглядом каждая свою часть коридора.
Я остановился, одернул фартук.
«Твоя Мая все испортила», — сказал я.
«Еще повезло, что она не застала более откровенную сцену».
«Кому повезло? Ей? Или герцогине? Мне бы повезло, если б эта откровенная сцена все же случилась».
«Считай, Сигей, что сегодня не твой день».
«Точно. Значит, будем печь пирог».
Перед тем как закрылась дверь комнаты, я успел услышать очередное восклицание Маи:
— Мама!..
В кухню вошла Чайка.
— С кем это Мая ругается? — спросила она.
Я растирал в ступке кристаллы софажа. Смешаю их с двойной шипучкой, которая в книге Волчицы первой именуется взрывницей. Пусть в семислойный пирог эту смесь и не добавляют, но я четко представлял, какой получится у теста вкус: девчонки неделю пальцы после пирога будут облизывать!
— Ее пришла проведать мама, — сказал я.
— Кто? Великая герцогиня? Она здесь?
Я кивнул.
— Ух ты! То-то гадаю: что это за мордоворотки дежурят около вашей двери. И чего Мая так раскричалась?
— Понятия не имею. Почему дочери ругаются с мамами?
— Я-то откуда знаю? — сказала Чайка. — Если бы я таким тоном разговаривала со своей родительницей — она бы мне челюсть на бок свернула. Пойду-ка я в свою комнату. Не хочется попасть под горячую руку ни к герцогине, ни к Мае.