Он прижал руку к ребрам.
— В последний раз меня били еще на младших курсах академии. Потом между учениками уже все решалось при помощи магии. А тут… Суинская коллегия, она велела мне подтвердить, что это ничтожество — принц Нарцисс. На принца, я тебе скажу, он не похож ни капли. Тот, если верить оставшимся в моей голове воспоминаниям, тоже не блистал умом, но хотя бы имел смазливую внешность. Впрочем, это не имеет значения. Помню, что у той начальницы были необычные сапоги — украшенные драгоценными камнями. Я хорошо разглядел все камушки на них, когда валялся рядом с ними на земле, хватал ртом воздух. Полицейская объяснила мне, что слуга принца без принца никому не нужен. А принц Нарцисс есть только такой. И я либо признаю его, либо останусь в полицейском участке до тех пор, пока моя память не восстановится.
— А кто он, если не принц, господин? — спросил я.
— Обычный дурачок. Тоже из королевства, как и Нарцисс. Не знаю, где его подобрали. Не выяснял это. Когда меня спросили в следующий раз, узнал ли я своего принца, я больше не пытался мудрить. Принца я опознал. И с того дня мы с ним заперты здесь.
— А зачем вы отравили герцогиню, господин?
— Не я, — ответил Северик. — Вот этот ушастый недоумок учудил. Так ты за этим пришел? Узнать, кто велел ему отравить эту сексуально озабоченную правительницу?
— Да, господин. Именно это я и собирался выяснить.
— Я не знаю, Сигей, как ее зовут, и кто она такая. Видел ее лишь дважды. Причем оба раза она являлась ночью: похоже, не хотела, чтобы кто-нибудь заметил ее во дворце. Суинская коллегия! Я знал, что эта игла до добра не доведет.
— Так… это была не наследница?
— Ты о его жене? — спросил Северик. — Нет. Та раньше являлась сюда часто, почти каждый день. Пыталась наладить общение с ушастым. Наивная. Ничего у нее не получится. Он уже начинает дрожать, когда слышит на лестнице ее шаги. Девчонка, видимо, поняла это. В последнее время стала появляться гораздо реже. Нет. Иглу ушастому принесла другая. Высокая, худая. Пучеглазая, с большой такой родинкой под нижней губой. В первый раз она появилась дней пятнадцать-двадцать назад. О чем говорила с ушастиком, я не слышал: она выдворила меня из комнаты. А когда я вернулся, этот недоумок похвастался мне иголкой. Суинская коллегия! От нее разило соком сонного клевера! Давать такое оружие слабоумному — странный поступок. Ушастик сказал, что та женщина велела ему уколоть герцогиню. И он это сделает. Идиот. Я отобрал у него иголку, спрятал в своей комнате. Плевать я хотел на чужие интриги. Но жить в ожидании того, что этот трус решит мне за что-нибудь отомстить и оцарапает меня отравленной иглой, я не хотел.
Северик поморщился.
— А вчера эта женщина явилась снова. Велела мне вернуть иглу. Угрожала. Я вернул. Сегодня собирался снова ее отобрать. Но не успел: ночью пришла герцогиня. Суинская коллегия! Угораздило же ее явиться именно сегодня! За жопу она его, видишь ли, схватила! Испугался он!
Северик повернулся к лжепринцу.
— А чего ты не боишься, дурачок ушастый? Ты вздрагиваешь, даже когда в штаны к себе заглядываешь! Суинская коллегия! Из-за своей выходки окажешься теперь на плахе. «Она обещала, она обещала» — не нужен ты теперь никому!
— А почему он оболгал наследницу? — спросил я.
— Я не знаю, — ответил Северик. — Не слышал, какие указания он получал от пучеглазой. Но сомневаюсь, что он придумал что-то сам. Да, ушастый?! Доигрался?! Я рассказал на допросе обо всем, что видел. И об иголке, и о женщине. Суинская коллегия! Теперь придурка наверняка удавят. Да и меня вместе с ним. Ты не для этого ли сюда шел, Сигей? Судя по твоей физиономии и по черепу в твоих руках, чего-то подобного от тебя и следует ждать.
— Нет, господин. Я не собирался вас убивать!
«Конечно, убивать приходится мне», — сказал колдун.
— А вы уверены, что на игле был сок сонного клевера, господин? — спросил я.
— Ты позабыл, что я разбираюсь в алхимии не хуже тебя, Сигей? Цвет, запах, да и то, как яд подействовал на герцогиню… Не сомневайся. Это был он. Дня три-четыре герцогиня пролежит в коме. А потом умрет. Без вариантов. Если, конечно, не изготовить жабий камень.
Жасмин-Северик подошел ко мне ближе.
Я стоял, вытянувшись по струнке, не смея пошевелиться.
— Я рад, что встретил тебя, Сигей. Твоя помощь мне сейчас не помешает. Ты и раньше был очень полезен. Твои картины… нет, ты ведь увлекался алхимией. Точно. Даже неплохую книгу, кажется, написал. Ее название сейчас не вспомню. Но Лиира ее хвалила. Суинская коллегия! Скажи, Сигей, в этом мире ты будешь служить мне так же верно, как и в прошлом?
— Конечно, господин.
— Сколько ты уже здесь?
— Меньше двух месяцев, господин.
— Да неужели? — сказал Северик. — Суинская коллегия! Так мы с тобой попали сюда почти одновременно! С разницей всего в десяток дней. Я оказался здесь. А ты, Сигей? Успел уже освоиться среди женщин? Выглядишь ты не очень хорошо. Это они так поработали над твоим лицом?
— Нет, господин, — сказал я.
— Не повезло тебе с внешностью.
Северик подошел ко мне вплотную. Я почувствовал его запах — пряный, с цветочным оттенком. Так пахла пудра, которой Жасмин когда-то натирал мое лицо.
— Или… Суинская коллегия! Иллюзия!
Северик поднял руку, собираясь потрогать мое лицо, но удержался.
— Магия? Суинская коллегия! Как? Ведь иллюзия же?! Глаза меня не обманывают?
— Да, господин, — сказал я. — Это не настоящее мое лицо.
— Ты… мужчина, Сигей? — спросил Северик. — Или ритуал дал сбой? Он поместил тебя в женское тело? Суинская коллегия! Такого не могло случиться!
— Никакого сбоя не произошло, господин. В этом мире я по-прежнему мужчина.
— Но… Тогда как?!
Северик провел рукой у моего лица.
— «Руна притяжения жизни», господин. Я нарисовал ее у себя на животе. Когда кто-нибудь поблизости умирает, руна наполняет мой резервуар маной.
— Руны смерти? Я слышал о них. Примитивное дикарское баловство. Я всегда считал, что разбираться с ними — пустая трата времени. Суинская коллегия! Ну, ладно. Даже если эта руна и добывает для тебя ману. Но соприкосновение мужского тела с магической энергией ведь неизбежно приводит к необратимым изменениям в этом теле. Мужчины от такого умирают! Аксиома этого мира, Сигей! Твой способ не может работать! Или тебе известна какая-то хитрость?
— Нет никакой хитрости, господин.
«А почему она нас не убила, колдун?»
«Потому что она — дикарское баловство! — сказал Ордош. — Я никогда не интересовался теорией. Мне было достаточно и того, что рунная магия работает. А твой архимаг за тысячу лет мог бы выделить десяток часов, чтобы разобраться в принципах ее работы».
— Покажи.
Я послушно стал рыться в своей одежде, пока не сумел оголить живот.
— Она работает, господин, — повторил я.
— Суинская коллегия! Неужели все так просто?
Северик вновь погладил волосы на своей голове.
— Ты сам ее нарисовал? — спросил он. — Сможешь изобразить на мне такую же?
— Да, господин.
«Колдун, — сказал я. — Нанеси на его кожу руну».
«Конечно, Сигей. Как скажешь, так и сделаю».
Руна на моем животе нагрелась.
Лицо, на которое я смотрел еще мгновенье назад, исчезло.
Я видел, как прах и одежда — все, что осталось от Жасмина-Северика — осели на пол.
В воздухе над этой кучкой парило серое облако.
«Ты что сделал, колдун?»
«То, о чем ты меня попросил, Сигей. Только другим способом. Мне показалось, что так надежней. Да и грязь разводить не хотел: его кровавые сопли мы уже видели. Не интересно».
— Я?! Попросил?!
Сквозняк шевелил кружева лежащей на полу рубашки, растаскивал по комнате прах.
«Ну, ты же сам просил бросить в него заклинание. Не думаю, что ты забыл о том, что оно убьет его. Ты очень быстро принял решение, Сигей! Не ожидал от тебя. И я с твоим решением полностью согласен. Тебе не нужен господин. И мне господин тоже ни к чему. От таких опасных личностей, как Северик, нужно избавляться сразу. Пока есть возможность. Пока они не вошли в силу».
«Избавляться?»
Кучка тряпья и серая пыль. Вот все, что осталось от человека, прожившего больше тысячи лет, полубога. Я смотрел на них, не веря своим глазам.
«Прижми руку к накопителю».
Я выполнил указание колдуна, почувствовал покалывание на ладони.
Краем глаза заметил в комнате движение. Повернул голову.
В центре комнаты, в метре над полом парил лопоухий гаденыш. Не шевелился. Глаза закрыты.
Покалывание сообщало о том, что колдун продолжает тянуть из накопителя магическую энергию.
«Что ты делаешь?»
«Избавляюсь от мусора».
Распахнулось окно. Створки ударились о стены. Звон разбитого стекла.
«Колдун!»
Силуэт гаденыша размазался в воздухе.
Я услышал глухой удар о стену, треск сломанной деревянной створки. По комнате разлетелись брызги крови.
Тело гаденыша крутанулось и исчезло за окном.
На стене у окна я увидел пятно, от которого к полу устремились тонкие темные потеки.
«Промахнулся, — сказал Ордош. — Слегка».
«Ты убил его?!»
«Грязно сработал. Теперь вряд ли поверят, что лопоухий совершил самоубийство. Хотя… если представить, что он взял хороший разбег и не вписался в оконный проем…».
«Ты сошел с ума, колдун?! Что ты творишь?!»
«То, что должен, дубина».
«А как же… его память? Ты хотел просмотреть ее».
«Уже не хочу. Твой… друг рассказал нам, каким ядом отравили герцогиню. За этим мы сюда и приходили. А приобщаться к тайнам жизни в мужских кварталах я не горю желанием. Да и тебе, думаю, эта тема не интересна. Проблема гаденыша в том, что он не родился глухим: вы с бывшим архимагом слишком о многом здесь разболтали. Приди в себя, Сигей! Сейчас не время раскисать! Нам нужно приготовить противоядие. И вылечить великую герцогиню».
— В алхимическую лабораторию, — сказал я. — Дорогу знаю.