— Я не знаю, как отец будет с вами рассчитываться, но я очень вас благодарю за все, что вы для меня сделали… — Эдик замялся не зная, что делать.
— Ну не стоит, Эдик, переживать по этому поводу. Мы с твоим отцом разберемся, не волнуйся. Главное, чтобы у тебя скорее все закончилось, я имею в виду вот это все, — Савва Николаевич показал на решетки в окнах.
— Я тоже хотел бы отсюда поскорее вырваться. Но пока не получается… Савва Николаевич, можно вас попросить об одном одолжении? — осмелел вдруг Эдик.
— Если смогу быть чем-то полезен — проси, — пожал плечами Савва Николаевич.
— У меня на воле осталась девушка, зовут Вероникой. Она хочет учиться на врача, но не знает, как и что нужно ей сделать, чтобы поступить в институт. Может, какие курсы подготовительные или ещё что в этом роде. В общем, желание есть, но как его реализовать не знает. Может, поможете, а то у отца об этом неудобно просить…
Савва Николаевич, пожалуй, впервые внимательно посмотрел на этого парня. Тюрьма тюрьмой, но не все в ней «ломаются». Кажется, этот парень хочет нормально жить. Эдик выдержал внимательный взгляд Саввы Николаевича.
— Хорошо, давай координаты твоей подружки, я постараюсь чем-нибудь помочь. Во всяком случае соорентирую, что к чему…
На этом они попрощались и расстались. Савва Николаевич на обратном пути на минутку забежал к начальнику колонии доложить о результатах лечения и быстро уехал.
Эдик, придя к себе в барак в приподнятом настроении, застал приятеля за каким-то странным занятием. Тот разрезал на длинные и тонкие кусочки резиновые перчатки и что-то из них клеил.
— Ты чего делаешь?
— А что, разве не видно?
— Нет.
— Ну смотри, — и приятель протянул ему готовое изделие, напоминавшее длинный палец к рукавицам, которые они шили в промзоне.
— Не понял…
— Да презерватив это. Теперь понял?
— Не очень. А зачем он тебе?
— Слушай, Эдька, не строй из себя пай-мальчика. Трахаться будем.
— С кем? — ничего не понимал Эдик.
— Ну не с тобой же, — хмыкнул приятель. — Мы ж не голубые. Девок завтра привезут местных, из соседней деревни. А там у них ни аптеки, ни презервативов нет и в помине. А себя нужно как-то защитить. Вот и делаю изделия сам и тебе пару штук изготовил. На-ка, примерь, подойдут?
И Витька расхохотался, довольный своим остроумием и сообразительностью.
— Да ты что, белены объелся? Ещё не хватало, чтобы я твое изобретение надел на свой… Ты что, спятил совсем?
— Ну как хочешь. А я надену, это все равно лучше, чем ничего. Не хочется мне смешную болезнь получить, да и СПИД появился в этих местах. Головешка распространялся на эту тему. Двух баб вольнонаемных на работу взяли в нашу шарагу, недавно у одной при обследовании нашли СПИД. Так что, хочешь не хочешь, нужно что-то делать. Вот и стараюсь.
— Не-е-е, мне сейчас баба не нужна, я после болезни… — стал отказываться Эдик.
— Дело хозяйское. А у меня спермотоксикоз начинается, готов свой аппарат хоть в замочную скважину засунуть.
— А кто организует встречу с бабами-то? — чтобы как-то переменить тему, спросил Эдик.
— Да начальник по режиму. Мужики скинулись, пятьдесят тысяч набрали деревянных ему за это. Начальника колонии не будет, куда-то, говорят, уезжает. Ну сам понимаешь, всем хочется подзаработать. Дело несложное, привести четыре-пять баб, раздать по номерам, за пару часов они человек по десять-пятнадцать пропустят. У многих стресс снимется. Весна же, гормоны заиграли. А то, когда нет выхода семени, звереют мужики, беспредел творят. Вот режимник и нашёл выход. И деньги зарабатывают, и мужикам даст выход энергии.
— А девки что, дуры, сюда ехать? Разве не понимают, куда и зачем их привозят?
— Да у них между ног так чешется, что бесплатно готовы. Они ведь тоже люди. А в деревне где мужиков или парней взять? Все спились. А тут им самый кайф. Говорят, в очередь становятся, чтобы к нам поехать, и денег даже не хотят. А ты говоришь: «Кто поедет?» Едут, да ещё и с удовольствием.
— Ну не знаю, в любом случае я пас…
— Так и запишем. Потом не говори, что не знал.
— Ладно.
— Но деньги на всякий случай сдай, вдруг передумаешь.
— А сколько собирают?
— Да кто сколько. Прейскурант такой: индивидуально за один час три тысячи рублей. Если одна на всех, то сбор по тысяче с носа.
— Ну а ты как заказал?
— Как нужно.
— В смысле?
— Ну… Сам понимаешь, хочется чего-то большого и жаркого, чтобы лег и утонул…
— Дело твое, только скажи внятно, ты что, двух заказал?
— Да нет, одну но хорошую, думаю, нам на двоих хватит. В общем, заплатил десять штук, с тебя пять. И на весь вечер без ограничений.
Эдик махнул рукой.
— Делай как знаешь, только на меня не рассчитывай.
— О’кей! Утро вечером мудренее, а аппетит приходит во время еды.
Через день, в субботний вечер, после отбоя, машина с пятью девицами легкого поведения торжественно въехала на территорию зоны. Когда девицы вылезали из машины в своих коротких юбчонках, едва прикрывавших срамные места, по всей зоне пронеслись восторженные возгласы: «Во-о это телки!!!».
Процесс общения пошёл полным ходом. Животный рев самцов-мужиков смешался с женскими вскриками, словно это была не зона, а публичный дом.
Девица, которая досталась Витьке с Эдиком, выглядела лет на восемнадцать. Здоровенный бюст, необъятный зад и пустые глаза — мечта Витьки Мухина. Первым делом она спросила:
— Выпить что-нибудь есть? А то на сухую работать скучно.
Витька полез в холодильник, достал бутылку водки и налил ей полстаканчика. Девица подтолкнула Витьку за руку.
— Чего жалеешь, наливай полный, — и выпила стакан водки одним махом.
— А вы чего? Не будете? — спросила она удивленно. — Веселее же будет!
— Ты это… Зубы не заговаривай, не за этим пришла. Раздевайся и ложись…
И Витька, не дожидаясь, пристроился к толстому заду девицы, а потом стал запрыгивать на нее как кобель.
Эдик встал и молча вышел в коридор. Он пошёл на кухоньку, где стоял стол с электроплиткой, поставил греться чайник и сел, тупо глядя в зарешеченное окно. Рядом, за железной дверью их камеры-номера круглые сутки стоял охранник. Он пропускал сюда девицу и решил проверить, все ли в порядке. Открыв окошечко с глазком, увидел Эдика, сидящего за столом и пьющего кофе, удивился.
— Ты чего, Эдька? Баба такая смачная, чего это ты этому козлу уступил? Первым ты должен быть.
Эдик решил не вдаваться в подробности и ответил просто и лаконично:
— Я после болезни, сам понимаешь, нагрузку не вынести.
— Слушай, Эдька, а давай я за тебя…
— Тебе же не положено?! Ты же на посту. А вдруг я сбегу?
— Да ладно, я же тебя не первый год знаю. Да и потом, куда бежать-то?
— Ладно, мне не жалко. А если тебя застукает проверяющий?
— Не застукает, я быстро.
Охранник повернул ключ в замке и дверь со скрипом и скрежетом отворилась. Быстро прикрыв дверь, охранник вошёл внутрь.
— Ты скажи своему Мухину, пусть передохнет малость, — и стал переминаться с ноги на ногу. — Ну давай, Эдик, давай, дорогой, а то невтерпеж.
Эдик постучал в дверь и услышал довольный голос Мухина:
— Что, передумал?
— Давай выходи, — только и ответил Эдик.
Через пару минут из камеры выскочил абсолютно голый Мухин. Увидев охранника, он выпучил глаза. А тот, оттолкнув Мухина, чуть не пулей влетел в камеру.
— Пистолет не утопи, — крикнул вслед изумленный Мухин. — Он что, чокнулся на дежурстве бабу трахать?
— Да пусть отведет душу, если хочется.
— Слушай, Эдька, ты зря отказался, баба классная. Дура дурой, но задом работает что надо. Не хочешь — заставит. Давно я такого кайфа не испытывал. А ты давай после мента. Или западло?
— Да не хочу я! Я же тебе объяснил, — рявкнул на приятеля Эдик.
— Тихо, тихо, я все понял, — подняв руки, ответил Мухин.
— Оденься, а то как в бане…
— Одежда-то там, — Колька показал глазами на комнату.
— Ну возьми хоть мою куртку, прикройся, а то противно смотреть.
Эдик снял с плеч и бросил Мухину свою спортивную куртку.
Оргия так же внезапно кончилась, как и началась. Под утро фургон увозил изможденных девиц на волю. Каждая сжимала в руках несколько тысяч честно заработанных рублей. Это плата за бессонную ночь, унижения и дикую усталость во всем теле. Но это были настоящие деньги, которых не заработать и за целый месяц честного труда в их Богом забытой деревне.
Господи! Россия, моя бедная родина! До каких же пор ты будешь терпеть свое падение? Много, очень много нужно грозы, дождей и молний, чтобы смыть весь позор с твоего лица и тела. Но очищение неизбежно, как неизбежен приход нового дня и нового года!
Глава 20. Трагедия, переходящая в статистику
Эдик выздоровел, повеселел и начал готовится к летней сессии. Целые дни он проводил за занятиями, читая учебники и что-то выписывая для себя, отвечая на тестовые занятия. Витька Мухин волей-неволей становился участником этих занятий, но к учебе оставался равнодушным.
— Зачем тебе, Эдька, эта учеба? На кой черт она тебе сдалась? У твоего бати денег куры не клюют, а ты учиться надумал. Живи, бери от жизни все. Если бы мне такого батяню, я бы век не работал. Жил бы в свое удовольствие.
— Но деньги нужно зарабатывать. А потом у них есть свойство быстро заканчиваться, — отвечал резко Эдик.
— Да брось ты эту философию. Кончатся… Деньги сами делают деньги, это известно всем. Нужно только их заиметь, — мечтательно говорил Витька, лежа на кровати. — А ты тут киснешь со своими книжками и зачетами.
Эдик обычно молчал, стараясь не поддерживать этот разговор. Витька Мухин, его приятель по несчастью, не отличался особым интеллектом, поэтому спорить с ним было бесполезно. А если когда-то от скуки и возникал подобный спор, то Витька напоминал Эдику чеховского злоумышленника, который отворачивал гайки от рельсов для грузила. Тот считал, что раз их много, то если выкрутить одну или две, ничего не случится. Примерно таким был и Мухин.