Если Кенджи когда-либо и знал подобное название, то оно благополучно выветрилось у него из головы вместе с другими воспоминаниями. А вот Макото поежился, точно его окатили холодной водой, и протянул:
— Ага, слыхал. Знаете, чем больше я узнаю, тем больше жалею, что в тот день вообще вышел из дома.
— Одиннадцать Звезд — заброшенный монастырь, в свое время выпустивший самых талантливых и смертоносных воителей Дома Шипов, — пояснила Кин, видимо, заметив недоуменный взгляд Кенджи. — Даже путь к его воротам уже по праву считался опаснейшим испытанием, так как ученику предстояло самостоятельно добраться почти до самой вершины, минуя крутые тропы, демонов и диких зверей. Когда Шипы попали в опалу, император отправил в монастырь свои войска. Однако Шипов успели предупредить, так что первая атака захлебнулась, не успев даже начаться.
Монастырь держал оборону почти семьдесят два дня. Выбить их удалось только общими усилиями нескольких Домов, подоспевших на подмогу императорской армии. При этом стены пали лишь после того, как атакующие умудрились поднять в горы пушки — и не спрашивайте, чего им это стоило. Абсолютно все, кто был в монастыре, погибли, а уж про потери с другой стороны и говорить страшно. С тех пор монастырь считается проклятым местом, отпугивая исследователей и простых воришек не только смертельным подъемом, но и своей зловещей репутацией. Стоит ли говорить, что это едва ли не лучшее место, чтобы укрыться от сторонних глаз.
— Сколько дней пути отсюда до Одиннадцати Звезд? — спросил Кенджи, внимательно глядя на карту.
— Не меньше семи пешком. Однако верхом можно управиться и за три.
— Госпожа Кумо, — откашлялся Макото, — у меня сейчас при себе ни медяка, но уверяю, мой отец…
— Еще раз назовешь меня госпожой Кумо, мальчик, и вылетишь отсюда еще быстрее, чем попал, — нарочито грозно произнесла Кин, но Кенджи заметил веселые огоньки в ее глазах. — А если попытаешься снова сунуть мне денег — выхватишь палок. Как тогда, когда вы с Ичиро прошмыгнули к повозкам алхимиков, стащили несколько хлопушек и чуть не спалили любимый сад вашего отца. Насколько я помню, весь оставшийся праздник вы простояли на своих двоих, боясь даже попытаться присесть.
Макото покраснел до корней волос и бросил подозрительный взгляд на Кенджи, которому стоило невероятных усилий удержаться от улыбки. Тем временем женщина продолжила:
— Вы получите и коней, и снаряжение, и все, что вам будет необходимо. Конечно, после того, как малость отдохнете. После всего, что вы пережили, это вам явно не повредит.
— У нас нет на это времени. Йоши… — попытался было возразить Кенджи, но госпожа Кумо была неумолима.
— Если Йоши и впрямь сейчас прячется в Одиннадцати Звездах, пара дней ничего не решит. Наверняка он ждал вас на выходе из портала, а не увидев, решил, что вы погибли при переходе или были убиты его людьми. В этом случае он чувствует себя в полной безопасности, что сыграет вам на руку. Ну а если мы ошиблись — негодяй уже далеко отсюда и тщательно заметает следы. Тогда Сато помогут лишь боги.
Кенджи честно пытался найти хоть один довод, который мог бы противопоставить беспощадной логике Кин, но… Ее слова звучали на редкость разумно и убедительно, так что, пускай и скрепя сердце, он все же дал свое согласие. Да и, если честно, у него почти не было сил спорить. Ноги его будто набили ватой, в глаза словно засыпали по мешку песка, все тело ныло, а при каждом вдохе и выдохе в груди раздавался подозрительный хрип. Макото, разморенный теплом и сытным ужином, тоже клевал носом. Завидев это, Кин приказала слугам приготовить для них спальни.
Они уже попрощались с гостеприимной хозяйкой и направились на покой, когда Кин вдруг произнесла:
— Кенджи, ты позволишь поговорить с тобой наедине?
Он переглянулся с Макото, однако тот лишь пожал плечами, широко зевнул, хрустнув челюстью, и вышел в коридор.
— Подскажи, правильно ли я поняла… Тот демон — как его там звали? Гуло? — использовал против тебя Око Тьмы, но ты остался цел и невредим, верно? Ты хоть что-нибудь почувствовал?
— Ничего, — ответил Кенджи честно. — Так, легкое покалывание.
— Очень интересно, — протянула Кин, потирая нос указательным пальцем. — Как ты сам, наверное, знаешь, тьма — самый редкий, наименее изученный, но при этом наиболее могущественный элемент. Не каждый колдун моего Дома способен сотворить Око Тьмы подобных размеров, а уж про то, чтобы просто поглотить его… Ты пошел по этому пути развития в своем монастыре?
— Да, — ни на миг не задумавшись, ответил Кенджи.
— И на какой ты ступени? — прищурилась Кин.
— Второй, — после некоторого колебания ответил Кенджи, по сути, ткнув пальцем в небо.
— Адепт. Как интересно. Позволишь мне взглянуть на останки той чудесной бивы? — вдруг перевела тему Кин, к огромному облегчению Кенджи.
Взяв в руки обломки, Кин аккуратно разложила их перед собой на столе и бережно провела пальцем по уцелевшей струне.
— Удивительная вещь, — произнесла она, уткнувшись носом в темное дерево. — И тем радостней, что она больше не находится в лапах того мерзкого отродья йорогумо.
— Но ведь Госпожа Паутина тоже…
— Паук? — поморщилась Кин. — Это не делает ее приятной компанией. Конечно, эти создания ночи мне симпатичны — что неудивительно, учитывая покровителя моего Дома, — но если вдруг кто-нибудь из них надумает цапнуть меня за руку, я быстро покажу ему, как сильно он ошибся.
— Жаль, что пришлось ее разбить.
— Быть может, не все еще потеряно, — хмыкнула Кин. — Однако вернемся к нашим элементам. Знаешь, почти каждый человек — даже самый жалкий и никчемный — обладает Волей. Пускай даже малой ее крохой, сам того не ведая. Но лишь немногие способны не только обнаружить Волю, но и заставить ее служить себе. Тренировать эту силу, как кузнец обрабатывает податливый материал, чтобы превратить его в смертоносную сталь. Тщательно взращивать внутреннюю мощь, чтобы из небольшого семечка проклюнулся росток, который потом может стать величественным древом…
Она на миг умокла и подняла глаза на Кенджи, словно желая проверить его реакцию.
— Но демоны — совсем другое дело. По своей сути каждое из этих созданий, вне зависимости от своего вида, просто пропитано магией. Чем они старше и опытнее, тем больше их внутренний потенциал, — именно поэтому демон зачастую может быть куда более опасным, чем самый искусный человеческий заклинатель. И есть одна маленькая деталь, из-за которой большинство этих бестий очень не любят враждовать друг с другом. Во всяком случае, с теми, кто равен им или превосходит их силой. Ведь кинь ты в пожарище горящую головешку — и огонь запылает лишь сильнее…
Кин вновь замолчала, и некоторое время они провели в тишине, слушая, как за окном ухают ночные птицы да перекрикиваются часовые.
— К чему вы клоните? — спросил Кенджи, когда молчание слегка затянулось.
— Магия демона не может навредить другому демону, если он равен ему силой или превосходит его. Во всяком случае, так гласят предания.
Глава 10
Несмотря на то что солнце только-только показалось над горизонтом, не успев еще как следует прогреть этот мир, с молодого парня — почти мальчишки, на щеках которого не было даже первого пуха, — ручьями стекал пот, оставляя разводы на пыльной земле. Черное кимоно намокло так, что, наверное, стало весить в два раза больше, а вены на висках взбухли так, что походили на толстых червей.
Шутка ли: мало того что он стоит босыми ногами на скользком бревне, так и норовящем сбросить его наземь, так, помимо этого, в руках его длинный посох, на каждом конце которого по ведру с водой, а вдобавок к ногам привязаны мешочки с песком.
Казалось бы, ему предстояла плевая задача, с которой может справиться даже ребенок: всего-то пройти десять шагов от одного конца бревна до другого, развернуться и повторить свой путь. Однако все вышеперечисленное превращало довольно простой урок в настоящее испытание.
Не помогали ни взгляды других учеников, следящих за каждым движением собрата, ни ругань учителя, ни свист его длинной бамбуковой палки. Парень поежился, представив, как тяжелый на руку сенсей делает взмах — и она опускается прямо меж лопаток нерадивого послушника. Удар, скорее всего, не оставит даже синяка — так, легкое покраснение, точно от укуса пчелы, но вот только кожа будет гореть огнем до вечера. И хорошо, если сегодняшнего…
Так, хватит. Чем больше он медлит, тем больше шансов провалиться и получить нагоняй. Парень выкинул из головы все мысли. Теперь был только он, бревно и те злосчастные десять шагов. Он осторожно переставил правую ногу. Потом сделал то же самое левой. Покачнулся, но сумел перенести вес тела и не рухнуть наземь. Еще один шаг — не торопясь, но и не медля, аккуратно балансируя шестом. Дойдя до конца, он развернулся на одной пятке — и с облегчением выдохнул, когда смог обрести равновесие.
Неужели у него получится? Парень ступил на учебный снаряд восьмым — и лишь одному из семерых удалось преодолеть расстояние хотя бы наполовину. Он не шел, он парил, с каждым мгновением наполняясь уверенностью. С какой завистью будут смотреть другие ученики, когда он ловко спрыгнет на землю и непринужденно пожмет плечами, дескать, нельзя было придумать чего посложнее? Как мастер нахмурит брови, но наградит его скупым кивком — своей редкой и оттого такой ценной похвалой. Как горда будет его семья, когда он напишет о своем успехе в следующем письме! Как…
Однако тут солнце коварно высунулось из-за облака и бросило луч прямо ему в глаза. Послушник ослеп всего лишь на один удар сердца — но этого хватило, чтобы он покачнулся на одной ноге, держа другую в воздухе, и вылил половину правого ведра. Весь баланс тут же сбился ко всем демонам — и спустя миг он уже летел на землю.
Наблюдавший за этой картиной Кенджи испытывал довольно странные ощущения. Словно бы он все это уже видел, но не стоя на лестничном пролете прямо над тренировочным двором, а будучи непосредственным участником событий. Это Кенджи, а не тот парень шагал по бревну, потея и волнуясь. Это он выронил шест, а потом рухнул прямо в пыль. И это он сейчас сидел на корточках, закрывая голову руками от быстрых хлестких ударов.