огда твой друг помрет прямо у тебя на руках?
Кенджи кинул быстрый взгляд на Макото. Грудь его поднималась и опускалась так тихо, что казалось, он и вовсе не дышит. Лицо пошло красными пятнами, а кровать уже успела насквозь промокнуть от пота.
— Для начала представлюсь: меня зовут Осоре. А тебя?.. — Не услышав ответа, она не смутилась и продолжила: — Это вы двое так встревожили паучков? Я как раз вышла глянуть, что там за грохот и гам стоит, точно горы под землю уходят. Надо сказать, вы показали им зубы. Теперь дважды подумают, прежде чем еще раз напасть на человека. Во всяком случае, если он вооружен. Однако, как я вижу, они все-таки успели попробовать кусочек.
Осоре шагнула прямо к Макото. Кенджи натянул тетиву с такой силой, что она издала тихую трель.
— Мне плевать, кто ты, но, клянусь всеми богами, еще один шаг, и…
— Железы цутигумо вырабатывают один из сильнейших ядов, которые только можно встретить в природе, — продолжила женщина, даже не взглянув в его сторону. — Не зря зелье из желчи этих тварей так высоко ценят синоби, смазывая им свое оружие. Одна маленькая царапина — и отрава уже бежит по твоим венам, заставляя сердце сжиматься все реже, легкие чернеть, а кровь густеть, словно патока. Сначала человек чувствует лишь легкую слабость. Потом его начинает знобить и выворачивать наизнанку. Совсем скоро несчастный начинает бредить, забывается тревожным сном, а потом…
Осоре умокла и покосилась на Кенджи, но он и сам уже догадался, что сон этот может стать вечным.
— Боюсь, такая же участь ждет и твоего друга. Как жаль, как жаль! Погибнуть в самом расцвете лет! Вот бы кто-нибудь мог приготовить противоядие…
— Чего ты от нас хочешь? — перебил Кенджи, прекрасно понимая, к чему она клонит.
— Ты думаешь, я не могу помочь просто так? Из-за неписаных законов гостеприимства? — нахмурилась Осоре, а потом добавила: — Чем больше времени мы тратим на болтовню, тем меньше его остается у твоего приятеля. Дай мне приступить к работе, а уж потом обсудим… мою награду.
Последние слова она произнесла с настолько гадкой улыбкой, что Кенджи едва удержался от того, чтобы спустить тетиву. Меньше всего ему хотелось заключать сделку с этой женщиной, кем бы она ни была на самом деле. Однако речь шла о жизни его друга. Он судорожно пытался придумать хоть какой-нибудь выход из этого положения, как Осоре, словно прочитав его мысли, сказала:
— Конечно, ты можешь убить меня и попытаться сделать все сам. Ингредиенты и инструменты у меня есть, нужно лишь смешать компоненты в нужных пропорциях и приготовить микстуру. — Она обвела рукой зал. — Надеюсь, ты разбираешься в травах? А в алхимии? Молчишь? О, как печально. Тогда еще вариант: отруби парню руку и молись, что зараза не успела проникнуть дальше. Только не забудь прижечь культю и зашить рану, пока он не истек кровью или не умер от нестерпимой боли.
— Только без шуток! — Кенджи стиснул зубы и опустил лук. — Хоть одно резкое движение…
Последние слова он произнес уже в спину Осоре, которая принялась суетиться по всей пещере. Вот она стоит у вытянутого стола и яростно толчет в небольшой ступке какой-то бесцветный минерал, превращая камешек в прозрачный порошок. Потом ссыпает его в котелок, добавляет несколько щепоток сухой травы и помешивает варево, бормоча что-то себе под нос. Осторожно процедив зелье сквозь тонкую тряпку в большую чашу, Осоре вновь наполнила котел, взяла небольшую плоскую миску и направилась к Макото.
Кенджи и опомниться не успел, как она присела на колени и выхватила из-за пояса кривой ножик. Но его опасения оказались излишними. Осоре лишь осторожно надрезала рану Макото — тот беспокойно пошевелился и застонал, — а следом припала губами к его руке. С шумом вытянув из пореза кровь, она сплюнула ее в миску. И делала так до тех пор, пока она не наполнилась целиком.
Осторожно вернув емкость на место, — Кенджи успел заметить, что кровь была черная и густая, словно подкрашенный углем мед, — Осоре взяла в руки уже остывшее варево и принялась аккуратно поить им Макото, придерживая его одной рукой под голову. Закончив, она оттянула пальцем его веко и удовлетворенно цокнула языком. А потом исчезла в соседней комнате. Вернувшись с небольшим чайником, она наполнила его кипящей водой и направилась обратно к длинному столу, за которым и проводила все манипуляции.
— Ты не против разделить со мной чашечку чая? — предложила она.
— Ты живешь здесь совсем одна? — задал встречный вопрос Кенджи и присел за чуть покосившийся круглый стол, стоявший неподалеку от кровати.
— Я частенько спускаюсь вниз, к жителям окрестных деревень, которым требуется помощь… такой, как я. Вправить сустав, сбить жар от лихорадки, очистить отравленный колодец. Так что от одиночества я не страдаю, если ты об этом. Хотя порой мне действительно не хватает мужского… то есть человеческого тепла. Особенно долгими холодными ночами. — Заливая душистые травы кипятком, она оглянулась на Кенджи и широко улыбнулась, показав мелкие зубы.
— А как же девочка? — спросил он.
— Девочка? — в искреннем недоумении переспросила Осоре, на миг отвлекшись от процесса. — О какой девочке ты говоришь? Увы, боги не послали мне дитя. Быть может, оно и к лучшему. Мое ремесло требует полной отдачи.
Все это время Кенджи внимательно смотрел на котел. Точнее, на отражение в блестящей стенке. Осоре, видимо, и не подозревала, что ему было видно каждое ее движение, так что Кенджи без труда заметил, что именно она добавила в его чашку с чаем.
— Так ты все-таки ведьма, — сказал он, не спрашивая, но утверждая.
— Я предпочитаю, когда меня называют знахаркой или ведуньей. — В голосе Осоре проскочили недовольные нотки. Поставив около Кенджи глиняную чашку, от которой пахло чем-то душисто-пряным, она уселась напротив и подула на пар, шедший из ее стакана. — Пей осторожней и не обожги язык. Не волнуйся, твой друг скоро поправится.
Кенджи взглянул на Макото. Он и впрямь задышал чуть ровнее, а лицо его приобрело почти нормальный оттенок. Похоже, колдунья действительно дала ему противоядие. Вот только зачем ей понадобилось его спасать? Видимо, по какой-то причине они оба нужны ей живыми. Пока.
— К слову, — на лице Осоре расцвела игривая улыбка, а в руках очутилась колода карт, — я умею не только лечить, но и заглядывать в будущее. Пускай и не так далеко, как опытные оракулы. Хочешь узнать свою судьбу?
— Нет.
Пропустив его отказ мимо ушей, колдунья положила на стол потрепанную картинку, на которой спина к спине сидели три женщины. Сестры Ун, богини судьбы. Старшая помнит прошлое, средняя видит настоящее, а младшая смотрит на то, что грядет в будущем. Следом по правую руку от них лег обритый наголо мужчина, сидящий возле высокой горы, подобрав под себя ноги. Монах. Осоре кинула быстрый взгляд на успевшие чуть отрасти волосы Кенджи и вытащила новую карту.
Монах отодвинулся в сторону. Между ним и Сестрами лег летящий ворон с раскрытым клювом. Вестник. А уже на него Осоре положила изображение скалящего зубы черепа, чьи глазницы кишели червями. Смерть.
Женщина нахмурилась, словно бы все пошло немного не так, как она рассчитывала, и взглянула прямо в глаза Кенджи. Вдыхая едкий аромат трав, он вдруг почувствовал, будто внутри его головы заскользили чьи-то холодные пальцы, ощупывая его мысли, скребя, точно крыса в бочке; будто бы кто-то незнакомый начал рыться в его личных вещах. Очень, очень неприятное ощущение.
Кенджи уже было хотел опустить глаза, но вдруг разозлился. Кто она такая, чтобы пытаться прочитать его, словно книгу? Не отводя взгляда, он сконцентрировался на Воле, мысленно сжимая невидимый кулак. А следом нанес удар по незваному гостю — да такой сильный, что Осоре заметно вздрогнула и выронила карты. Во взгляде ее на миг промелькнуло удивление, смешанное со страхом. И тут она вдруг закатила глаза и откинулась на стуле, быстро-быстро подрагивая всем телом.
— Я вижу… — голос женщины превратился в хриплый шепот, — небо, что окрасилось в черный. Сына, который пришел, чтобы уничтожить дело своего отца. Змея, что подавился собственным хвостом. Семеро всадников, оседлавших вьюгу. Прорастающее семя, пораженное скверной. И очищающий огонь…
Пока она несла весь этот бред, Кенджи успел незаметно поменять местами их чаши. Наконец Осоре умолкла и обмякла на стуле. А через миг встрепенулась, с шумом втянула ноздрями воздух и огляделась по сторонам, будто бы очнувшись от тяжелого кошмара.
— С тобой все в порядке? — невинно поинтересовался Кенджи, делая маленький глоток. Напиток, пускай и чуть терпкий, был действительно недурен на вкус и приятно согревал желудок, разнося тепло по всему телу.
— Д-да. — Осоре стерла со лба пот, потянулась к своей чаше и с жадностью припала к ней губами. — Не стесняйся — если хочешь, я приготовлю еще.
— О, ты само радушие, — произнес Кенджи, допил чай и вытер губы. — Так, значит, ты все же работаешь на Братство Рока?
Ведьма на мгновение замерла, а потом медленно отставила чашу в сторону, переплела длинные пальцы и сузила глаза.
— А ты догадлив. Допустим, ты прав. И что же ты сделаешь? Убьешь меня?
— Ты уже сама это сделала, — усмехнулся Кенджи, взглянув на ее чашу.
Проследив за его взглядом, Осоре нахмурилась. А когда она осознала смысл его слов, вскочила, уронив стул, и бросилась к зелью, которое оставила на алхимическом столе. Однако не успела она сделать и шаг, как ноги ее заплелись. Колдунья рухнула наземь и захрипела, царапая шею ногтями. Поднявшись на ноги, Кенджи спокойно обошел ведьму, с ненавистью следившую за его движениями, взял в руки варево и принюхался.
Настойка пахла чем-то горьким. Но, судя по всему, это действительно было противоядие, раз Макото и впрямь стал выглядеть куда лучше. Да и вряд ли бы ведьма так рванула за фальшивкой.
— Неблагодарный уб… ублюдок, — просипела ведьма, пока ее лицо покрывалось красными пятнами. — Я спасла жизнь этому щенку, а ты…
— И между тем пыталась меня отравить, — перебил ее Кенджи. — Зачем тебе помогать нам и пытаться навредить одновременно? В чем был твой план?