— Мы наткнулись на гнездо цутигумо, — обратился к старику Кенджи, пытаясь отвлечь его от экзекуции. — Один из них сумел ранить Макото. Порез неглубокий, но опасный. Ведьма приготовила противоядие, однако…
Кенджи принялся спешно рассказывать друзьям обо всем, что произошло с момента их расставания, так как удары старика становились все жестче, а вопли Макото — все пронзительнее.
Кенджи поведал все до последней мелочи, умолчав только о девочке, которая проводила их к этой пещере, и ворожбе Осоре. Он до сих пор сомневался, не привиделось ли ему это дитя, а что касается «предсказаний» ведьмы… Скорее всего, это были бессвязные бредни. Кто знает, какими настойками увлекалась сама колдунья при жизни.
К середине его рассказа старик уже слегка выдохся и работал ветвью с куда меньшим энтузиазмом, а к концу и вовсе лишь бранился и замахивался, когда Макото пытался пошевелиться.
— Ладно.
Рю откинул ветку, бросил последний гневный взгляд на Макото, который ответил ему на редкость неприличным жестом — правда, подождав, пока старик повернется к нему спиной, — и направился к алхимическому столу. Принюхавшись к одной из глиняных чашек, он громко чихнул. — Так-так-так, чую знакомую горечь. А тут у нас что? Ага, кора белого дерева, пучок горного лунника, лягушачья лапка, щепоть порошка из куриного камня, кожа тритона…
— Эй, старикан, ты там часом не отравить меня удумал? — обеспокоенно произнес Макото, пытаясь разглядеть, чем занят Рю. — Ты вообще хоть что-то в зельях и микстурах смекаешь или так, на вкус и запах полагаешься?
— Признаться, искушение велико, — произнес старик, задумчиво глядя на сморщенный корешок, напоминающий щупальце осьминога. — Но боюсь, потеряв своего горячо любимого «племянничка», Кин не успокоится, пока надо мной не захлопнут крышку гроба. Да, я кое-что смекаю, — раздраженно буркнул он, оглянувшись на Макото. — Нас учили не только готовить яды, но и противостоять им.
Интересно, в каком месте учат делать отраву из желчи демонов? Вряд ли Рю раньше ходил в подмастерьях у какого-нибудь алхимика, да и на лекаря он тоже не тянул. Однако Кенджи решил, что этот вопрос вполне может подождать. Куда больше его интересовало кое-что другое.
— А где были вы двое? — полюбопытствовал он.
— Лично я шел по заранее намеченному маршруту, — сказал Рю. — Пока вы разбежались в разные стороны, как три испуганные девицы, увидевшие мышь.
— Ну, я чуть задержался, скажем так, по нужде, — протянул Шу, смущенно поглядывая на ворчащего старика. — Не думал, что это займет столько времени, а когда закончил — вокруг лишь белая пелена. Потом на меня выскочил Рю, а следом мы увидали какую-то девочку, машущую нам рукой. Мы пошли за ней, потом услыхали грохот и…
— Не было никакой девчонки, сколько раз тебе говорить, остолопу! — стукнул кулаком по столу Рю, да с такой силой, что древесина жалобно застонала, а чаши и склянки, звякнув, подпрыгнули на месте. — Это все проклятый туман морочит головы всякой бесовщиной. А вы на каждый шорох и рады бежать, как на голую девку, которая сиськи показать обещает!
— Но она же… — попытался было возразить Шуноморо.
— Все! Еще одно слово — и выхватите все трое!
Лицо Рю побагровело настолько, что Кенджи побоялся, как бы того не хватил удар. Наградив всех троих тяжелым взглядом и убедившись, что никто больше не собирается с ним спорить, старик вернулся к противоядию, бурча себе под нос. Кенджи подумывал вступиться за сконфуженного Шу, но решил смолчать. Не ровен час, и без того раздраженный старик кинет в котел щепоть чего лишнего, и поминай Макото как звали. Вместо этого Кенджи попытался подбодрить Шу и шепнул:
— Я тоже ее видел.
— Хвала богам, — столь же тихо ответил Шу с облегчением. — Я уж подумал, что и впрямь схожу с ума.
— В этом месте немудрено, — покачал головой Кенджи, припомнив свой сон.
Отвлекшись от ступки, в которой он перетирал сухие лепестки какого-то цветка, Рю с подозрением покосился на шепчущихся спутников. Так что они тут же умолкли и далее молча наблюдали за тем, как старик толчет камушки, рвет пучки трав и процеживает жижу сквозь лоскут плаща. Закончив, Рю осторожно перелил из котелка в глубокую чашу вязкое, густое варево коричневого цвета, а потом преподнес его Макото.
— Пей, — приказал старик, скрестив руки на груди.
— Это еще что за… — Тот принюхался и скривился. Немудрено. Даже стоя в нескольких шагах от кровати, Кенджи чуял вонь от миски. Напоминало не то сточную канаву, не то скисшие помои или все это разом. — Если ты думаешь, что я сделаю хоть глоток этой дряни, то глубоко ошибаешься. Лучше убей меня прямо на месте.
— Остерегайся своих желаний. Иногда они сбываются, — погрозил ему пальцем Рю. — А теперь заткнись, зажми нос и влей в себя все до капли.
— Дай мне хотя бы кружку воды, чтобы…
— Или ты сейчас же заткнешься и выпьешь этот проклятый отвар, или я надену миску тебе на голову! — взорвался Рю, терпение которого окончательно лопнуло. — Так, похоже, добром мы тут ничего не добьемся. Здоровяк, держи-ка этого заморыша за руки, а ты, — он кивнул Кенджи, — принес воронку, которая валяется под столом. Только не забудь очистить ее от рыбьей требухи…
— Ладно, ладно, понял! — Макото глубоко вдохнул, зажмурил глаза и поднес миску к губам.
Судя по его виду, каждый глоток был для него пускай и маленьким, но все же подвигом. Когда он закончил и отдал Рю пустую посуду, цвет его лица почти сравнялся с варевом, которое теперь плескалось у него в желудке. Еще несколько мгновений он, закрыв рот двумя руками и издавая странные звуки, боролся с упрямым зельем, что лезло наружу, но все-таки сумел удержать его в себе.
— Ты в этом котле что, успел свои портки постирать? — выдохнул Макото, утирая выступившие слезы. — Гаже пойла я в жизни не пробовал! Разве нельзя было хотя бы попытаться исправить вкус?
— Конечно, можно, — с широкой ухмылкой ответил Рю, — если бы я захотел это сделать.
Лицо Макото налилось кровью, а на лбу запрыгала толстая жилка. Казалось, он вот-вот лопнет от переполняющего его гнева. Но спустя несколько мгновений парень, похоже, признал свое поражение, так как ничего не сказав. Он лишь растянулся на спине, издав протяжный стон.
Шуноморо тем временем успел накрыть грязным покрывалом останки Осоре и скромно присесть на трехногий табурет, жалобно стонавший каждый раз, когда он пытался умоститься поудобнее. Рю уселся напротив, барабаня по столу узловатыми пальцами, а Кенджи, заняв место между ними, кинул взгляд на Макото и произнес:
— Он поправится?
— Уже к вечеру сможет встать на ноги. Ваше счастье, что память у меня с годами не притупилась и я до сих пор помню нужные рецептуры и формулы, — ответил старик и добавил, повысив голос: — Но вот только в следующий раз, когда кое-кому придет в голову идея рвануть прямо в когти цутигумо, этот кое-кто будет выпутываться сам. В прямом и переносном смысле.
— Как будто я нарочно! — послышался недовольный голос.
— Я слышал, некоторые яды имеют множество неприятных последствий, которые могут сказаться даже спустя время, — задумчиво произнес Шу. — К примеру, заставить выпасть самую пышную шевелюру или ослабить мужскую силу…
— Избавь нас от подробностей, — взмахом руки оборвал его Рю, тогда как из-за его спины донесся сдавленный звук. — Сейчас у нас есть проблемы посерьезней. До Одиннадцати Звезд осталось всего ничего, и пробраться туда нам нужно до полуночи.
— Не лучше ли подождать хотя бы до утра? — сказал Шу. — Не думаю, что идти туда ночью — хорошая идея.
— Идти в этот монастырь — плохая идея в любом случае, — отбрил Рю. — Но чем дольше мы медлим, тем больше вероятность найти вашего друга мертвым. Мы уже подняли шум на всю округу. Прятаться нет смысла.
— Тем более что Братство уже знает, что мы идем по их следу, — поддержал старика Кенджи. — Перед своей смертью ведьма успела упомянуть некого Жнеца, чей человек предупредил ее о нашем появлении. Скорее всего, он и есть тот колдун, за которым охотился Сато. Ты когда-нибудь о нем слышал, Рю?
— Нет, — буркнул тот и налил себе вина, кувшин с которым он нашел в соседней комнате. — Но имечко себе он мог бы придумать и получше. Каге всевидящий, это же надо додуматься — Жнец… Что ж не Пастух или Гончар?
— А еще колдунья сказала, что монастырь охраняет некий Страж…
Старик вздрогнул, словно от удара, и чуть не выронил кружку. Через мгновение он снова напустил на себя невозмутимый вид, однако это не ускользнуло от глаз Кенджи и Шуноморо, которые обменялись быстрыми взглядами.
— Так для тебя это не новость?
Рю глубоко задумался и пожевал губами, словно размышляя, стоит ли вообще что-либо рассказывать.
— Мы должны знать, с чем можем столкнуться, — заметил Кенджи.
— Ты прав, — вздохнул старик, одним махом осушил стакан и со стуком опустил его на стол. — Пора признаться: я был с вами не до конца откровенен…
— Да неужели? — раздался ехидный голос Макото. — Опять? Вот это да!
— В тот злополучный день… — Рю пропустил возглас мимо ушей, взгляд его затуманился, как тогда, у костра, когда он рассказывал о своем походе в Одиннадцать Звезд. Он будто очутился там, снова и снова переживая те тяжелые воспоминания. — …Я не остался ждать за пределами монастыря, нет. Надо сказать, именно я и затеял тот поход, который с тех пор успел проклясть несколько сотен раз. До последнего мои друзья уговаривали меня повернуть назад. Но я упрямо продолжал путь, и им ничего не оставалось, кроме как следовать за мной.
Увидев впереди полуразрушенные стены, я без капли сомнения бросился ко входу в заброшенную школу. Меня не страшило то, что могло повстречаться нам внутри. Демоны? Чудовища? Призраки? Ловушки? Ха! Ничто не смогло бы удержать меня. Вот только знаете, что мы нашли? — Замолчав, он обвел взглядом всех троих. — Ничего. Абсолютно. Лишь пустые коридоры, пропахшие пылью залы, сгнившую мебель и кости тех, кто когда-то оставил свою жизнь, защищая — или, наоборот, стремясь уничтожить — это место. Спустя столько лет они стали неотделимы друг от друга. Видимо, разрушив монастырь и перебив его обитателей, сторонники императора забрали с собой все мало-мальски ценное, а остальное уничтожили.