Страж вдруг разжал хватку, подарив Кенджи возможность жадно вдохнуть воздух. Следом он увидел, как из тени на гиганта набросились сразу несколько тварей, походивших на ту, что Рю спустил при их побеге. Конечно, то были лишь иллюзии, не способные нанести и малейший вред. Однако Страж этого не знал. Посчитав мечущихся под ногами чудовищ куда большей угрозой, чем простой человек, он отшвырнул Кенджи в сторону и принялся молотить ручищами по полу.
Тот же с трудом мог пошевелить пальцем, ощущая резкую боль в боку при каждом вдохе и выдохе. В лучшем случае ему только что сломали пару ребер. В худшем — треснувшая кость могла проткнуть легкое. Тогда жить ему осталось всего ничего. Страж тем временем осознал безрезультатность своих стараний, ведь, сколько бы он ни бил по ожившим теням, сталь только проходила сквозь дымчатые фигуры, и решил избавиться от новых врагов куда более действенным способом.
Вновь послышался громкий скрежет — и зал осветила вспышка от луча, вырвавшегося из груди Стража. Не сказать, чтобы это сильно помогло. Тени все так же метались вокруг гиганта, пока тот снова и снова пытался испепелить их или превратить в лепешку. В этот самый момент рядом с Кенджи приземлилась Песнь, которую он успел где-то обронить. Через миг рядом с ней легла большая стрела с черным оперением, а потом раздался крик Рю:
— Вымани его на себя и бей в центр!
Кенджи схватил лук, не думая, однако прикосновение к черной древесине чуть привело его в себя. Действительно: если прошлую сферу разрушило заклинание, то, быть может, зачарованный лук справится и с этой? Во всяком случае, выбора у них не было. План Рю либо сработает, либо… Стараясь не думать о другом варианте, Кенджи натянул тетиву так сильно, как мог.
— Эй ты, махина!
Страж резко развернулся — и Кенджи в тот же миг пустил стрелу, полетевшую прямо в разгорающееся сияние. За удар сердца до того, как смертельный луч превратит его в горстку пепла, стальной наконечник коснулся стеклянного шара, и… Сфера в тот же миг разлетелась на тысячи мелких осколков. Гигант же дернулся, нелепо взмахнул руками, словно пытаясь вернуть равновесие, сделал шаг назад и медленно рухнул на пол, подняв столп пыли.
А Кенджи услышал громкий вопль, в котором слышалась не то радость, не то облегчение. Поначалу он подумал, что это кричит кто-то из его друзей, обрадованных гибелью Стража. Да вот голос чужака не принадлежал ни Рю, ни Шуноморо, ни Макото. Более того — у Кенджи возникло ощущение, что крик этот звучит прямо у него в голове, становясь все громче и заглушая даже его мысли. А потом что-то с силой ударило его в грудь.
Первые несколько мгновений Кенджи… не чувствовал ничего. Совершенно. Как это ни удивительно, ушла даже боль, оставив после себя удивительную легкость. Может быть, он умирает? Или уже умер? Но нет. Под кожей у Кенджи будто бы забегали иголочки, вопль внутри головы стих, а потом все его тело пронзила настолько сильная агония, что он с трудом сдержал вопль. Самая мелкая косточка в его организме будто бы ломалась и срасталась заново, каждую мышцу тянули в разные стороны раскаленные докрасна щипцы, а виски пульсировали так сильно, что казалось, вот-вот лопнут.
В ногу словно вонзили огромную иглу. Кенджи опустил взгляд — и не поверил своим глазам. Неряшливая повязка спала, так что он воочию видел, как рана затягивается сама собой, точно по волшебству. Вот только он не знал про настолько могущественную магию, что способна за столь короткое время заживлять подобные увечья. Миг — и на месте зияющего ранения остался лишь розоватый шрам, напоминающий свернувшуюся клубком змею. В ребрах тоже что-то хрустнуло, и уже через миг Кенджи мог вдохнуть полной грудью.
Медленно, словно дитя, готовящееся сделать свой первый в жизни самостоятельный шаг, Кенджи поднялся на ноги и сжал кулаки. А вот теперь он чувствовал себя прекрасно. Нет, даже восхитительно! Словно мышцы его налились силой, а сердце с каждым толчком прогоняло по всему телу необычайную мощь. Позади него послышался протяжный вздох. Кенджи повернул голову — и нос к носу столкнулся со Жнецом.
Второй рог у его маски тоже был обломан, во лбу красовалась дыра, обнажавшая пепельно-серую плоть. Из раны на животе все сочилась какая-то мерзкая черная жижа, плащ был порван, а из ноги торчала длинная щепа. Страж неплохо его потрепал, и теперь самое время закончить начатое. Кенджи поднял меч — судя по виду, двуручный, да вот только он с легкостью держал его одной рукой — и широко улыбнулся. Ему показалось, что где-то в глубине ярко-голубых холодных глаз промелькнул страх. Пускай лишь на миг, но все же.
— Теперь мы остались одни. Только я. И ты.
Произнеся это, Кенджи бросился в атаку, и Жнецу ничего не оставалось, кроме как принять бой. Кенджи орудовал клинком с какой-то невообразимой для самого себя скоростью, причем некоторые удары он наносил практически неосознанно, словно бы кто-то незримый вел его руку. В голове у него мелькали лишь лица погибших друзей и сородичей, объятый пламенем храм, последний взгляд брата и мысль о том, что нужно убить этого ублюдка, отнявшего у него всех близких, уничтожить его, разорвать на куски, вырвать сердце голыми руками, убить, убить, убить…
«Tuuva! Tuuva! Tuuva! Убей! Убей! Убейубейубейубей…»
В очередной раз занося меч над головой, Кенджи вдруг осознал, что вновь слышит этот странный голос, который с каждым мгновением становился все громче и громче. И если поначалу чужак говорил на каком-то странном наречии, которое Кенджи никогда доселе и не слышал, то вскоре он начал различать единственное слово, что тот повторял, то и дело срываясь на звериный рык и бессвязные вопли.
Эта заминка вполне могла стоить ему жизни, так как Жнец хоть и был в плачевном состоянии, но даже так все равно оставался смертельно опасным противником. Широкий взмах чуть не лишил Кенджи разом обеих ног по самый пах. Следующая атака рассекла воздух в волоске от его глаз. А потом косовище едва не раздробило ему колено. Если бы попало, конечно. Но от всех ударов Кенджи увернулся без малейших усилий. И если раньше он иной раз с трудом мог хотя бы различить черное лезвие, то сейчас он будто бы мог предвидеть каждое движение Жнеца.
Он не знал, что именно поменялось, однако сейчас бой шел на равных. То ли Жнец окончательно вымотался и теперь двигался куда медленнее из-за полученных ран, то ли все чувства Кенджи обострились в сотню раз. А может, и то и другое. Ведь он не только успевал следить за своим врагом, но и замечал все, что происходит вокруг. Шуноморо, с трудом поднимающегося на ноги. Рю, со спины бросившегося на одного из Братьев, который уже вскинул ружье. Макото, который пару раз было рвался на помощь другу, но отступал. Немудрено. Со стороны Кенджи и Жнец наверняка напоминали бушующий смертоносный вихрь, несущий погибель каждому, кто случайно или намеренно станет на его пути.
Ни тот ни другой более не использовали Волю. Это был танец стали. Поединок духа. Схватка умений и отточенных реакций. Наверное, сейчас каждый из них дрался на пике своих способностей. И все же ни один из них пока даже не оцарапал противника, пускай и сотни раз был близок к этому. Но вот наконец Кенджи, проведя очередной прием, резанул Жнеца чуть выше икры. Тот упал на одно колено, однако в следующий миг заставил Кенджи отступить, разрезав воздух вокруг себя смертельной мельницей.
Казалось, в его движениях не было ни одного изъяна. Однако Кенджи все же смог найти брешь. Выждав удобный момент, он снова пошел в атаку. И едва не выпотрошил Жнеца, словно рыбу, оставив на его груди длинный порез. Он отступил, смерив Кенджи злобным взглядом. И вот они оба замерли друг напротив друга, словно две статуи, следя за каждым движением врага.
— Я вырву тебе сердце и скормлю его псам, — прошипел Жнец.
— Попробуй, — ответил Кенджи. — Но если сегодня мне и суждено умереть, то только вместе с тобой.
— Вот как? — Хоть он и не видел лица Жнеца за уродливой маской демона, но ему показалось, что тот ухмыльнулся, а в голосе его засквозила насмешка. — Я погиб много лет назад, мальчик, когда отец твоего отца еще не появился на свет. Ты и впрямь думаешь, что сможешь испугать меня неминуемой кончиной? Все мы когда-то перейдем на ту сторону. Так какая разница — сейчас или чуть позже?
— Не смей даже заговаривать о моем… — прорычал Кенджи.
— Знаешь, а мы чем-то похожи, — перебил его Жнец, делая шаг назад. — Нас обоих лишили семьи. Нами обоими движет месть. Мы оба стали обладателями силы, о которой многие не могли и мечтать. Пускай ты и сделал это неосознанно. Как я понимаю, имена Творцов для тебя — пустой звук?
— Хватит трепаться, — бросил Кенджи. — Заткнись и сражайся.
— Я так и думал, — произнес Жнец, перехватывая косу поудобнее. — Что ж, быть может, так распорядилась судьба. Если ты, конечно, в нее веришь. Лично я — нет.
Не успев даже закончить, он ухватил лезвием висящую на колонне лампу и швырнул ее прямо в лицо Кенджи. Тот невольно отшатнулся и замотал головой, сбрасывая на пол искры и осколки. Жнец же тем временем вытащил из-за пазухи пузатый флакон, каким-то чудом уцелевший во всей этой заварушке. Он разбил его об пол — и зал начал заполнять какой-то едкий дым, заставляющий ноздри гореть, слезы — течь ручьями и сводивший легкие кашлем.
Глава 21
Кенджи понадобилось какое-то время, чтобы отдышаться. Наконец пелена чуть рассеялась, и он смог оглядеться. Жнеца и след простыл, а из зала в коридор тянулся длинный след из черных капель. Ладно, в таком состоянии далеко этот ублюдок уйти все равно не успеет. Перехватив меч, Кенджи уже было бросился в коридор, как его плеча коснулась чья-то рука. Он резко развернулся, замахнувшись клинком, — и тот, почти оцарапав кожу, замер в волоске от шеи плечистого незнакомца из числа тех, кто пришел им на помощь. Лицо его было замотано шарфом, так что Кенджи мог видеть лишь серые глаза, смотревшие то на него, то на лезвие меча.
— Он ушел, — пробасил мужчина, осторожно отводя клинок подальше от своей глотки. — Мы уже все проверили. В одном из соседних залов находился портал, который кто-то поддерживал на другой стороне. Пускай мы и незнакомы, но у на