с общий враг. Думаю, стоит хотя бы поговорить. А уж потом скрестим оружие, если ты, конечно, не передумаешь.
В тот же миг ярость, переполнявшая Кенджи, ушла, словно вода из кувшина с выбитым дном. Он опустил меч и огляделся. Из дыр в стенах, пробитых Стражем, вовнутрь проникал свет. Пускай и тусклый, но освещающий темное пространство. Видимо, солнце уже взошло.
Всюду валялись обломки колонн, вповалку лежали тела Братьев и их противников — впрочем, сейчас их уже трудно было отличить друг от друга. Кое-где стены почернели от пороха и заклинаний, а каменный пол блестел от крови. От ее густого запаха Кенджи слегка замутило. Бросив меч на пол, он только сейчас понял, как сильно устал. В этот момент к ним подошли еще трое незнакомцев, двое из которых буквально несли под руки своего приятеля, а также Рю, Шуноморо и Макото. Последние выглядели довольно сносно. А на старике и вовсе не было и царапинки.
— Если мы не враги, то и прятать лица тоже не имеет смысла, — заявил Кенджи, глядя прямо в глаза коренастому мужчине.
Видимо, у остальных он был за главного, так как на него в немом вопросе тут же устремились три пары глаз. Но он лишь кивнул в знак согласия и стянул шарф, показав круглое лицо с короткой седой щетиной, чуть вздернутым носом и набухшими мешками под глазами.
На вид ему было лет так сорок, а может, и все пятьдесят. Остальные воины последовали его примеру. Каждый из них был несравнимо моложе своего лидера. Причем один парень — долговязый, тот самый, которого чуть не прикончил колдун, — был похож на мужчину как две капли воды. Видимо, он приходился ему сыном или по крайней мере племянником.
— Вы из Ордена Листа? — скорее подтвердил, нежели спросил Кенджи.
— Ты прав, — ответил тот. — Мое имя Тору. Я — глава звена, находящегося неподалеку от Нигата. Точнее сказать, — он вздохнул и огляделся, — того, что от него осталось.
— Похоже, мой отец и несколько других воинов из моего храма были вашими собратьями, — сказал Кенджи. — Его звали Акайо. Вы его знали?
— Акайо из Тихого Потока? — Лицо Тору озарила широкая улыбка, словно он встретил давнего друга, которого и не надеялся увидеть. — Я знал, что он один из немногих, кто не позабыл наших клятв! Так это он прислал тебя? Но почему вас всего четверо? Где остальные и…
— Мой отец мертв, — прервал его Кенджи, вмиг стерев улыбку с лица Тору. — Как и все прочие из Тихого Потока. Этот… — он с трудом подавил разгорающуюся злобу, покуда в его голове снова послышался тот странный голос, — человек вместе со своими сподручными убил всех. Кроме меня. Точнее сказать…
В этот момент по правую руку от них раздался слабый стон. Кенджи повернул голову — и замер, увидев, как скорчившийся на полу Сато чуть шевельнулся. Боги, да он жив! Правда, едва Кенджи упал на колени рядом с Юмой, как с тоской понял, что это ненадолго. С каждой каплей крови жизнь покидала Сато, и то, что после стольких ран он еще дышал и находился в сознании, было чудом. Или жестокой насмешкой судьбы — ведь можно было только догадываться, сколько мучений приносит ему каждый вздох…
— Друг мой… — Сато чуть приоткрыл глаза и даже попытался улыбнуться. — Вы все же справились с тем…
— Нет, — покачал головой Кенджи. — Этот подонок ушел. Но мы отыщем его вместе и заставим заплатить за все, что он совершил. Не тратьте попусту силы, они вам еще понадобятся. Спуск предстоит длинный, и…
— О, боюсь, что мой путь завершится здесь и сейчас. — Сато забился в кашле, и из уголка его рта на подбородок вытекла струйка крови. — Но я не сомневаюсь, что ты справишься и без моей помощи… Тем более с такими спутниками. Господин Такэга, передавайте поклон всей семье. И не забывайте — смотреть нужно не только ввысь, но и под ноги. Там иногда тоже может попасться что-нибудь интересное. Что же касается вас, господа… — Он обвел мутным взглядом всех прочих. — Увы, мне не довелось познакомиться с вами поближе, но я уверен, что каждый из вас — достойный человек и умелый воин. — Он снова заглянул в глаза Кенджи. — Хотел бы добавить, что в тебе есть кое-что, чем порой не обладает и самый умелый боец. Чувство справедливости… И еще: если это, конечно, возможно, я бы хотел лечь под Великим Древом, чтобы в последний раз…
Сато умолк, смотря куда-то вдаль. Кенджи замер, боясь пропустить хоть слово. Но потом увидел, что грудь Юмы не поднимается уже несколько мгновений. Кенджи медленно провел рукой по его лицу, закрывая ему глаза и отдавая мэцукэ последнюю почесть, а потом поднялся на ноги. Даже члены Ордена и Шуноморо выглядели подавленными, хоть и не знали погибшего лично. А Макото и вовсе отвернулся, но Кенджи успел заметить, как в глазах его что-то блеснуло.
— Сочувствую твоей утрате, но погибших можно будет оплакать позже, — наконец нарушил затянувшееся молчание Тору. — Пока что важнее решить, что делать дальше.
— Кто такой этот Жнец и где он прячется? — спросил Кенджи, уже принявший это решение. Теперь на его душе появилась новая зарубка. И за каждую из них Жнец, чью бы личность он ни прятал за уродливой маской, отплатит сторицей.
— Мы не знаем ни того ни другого, — с явной неохотой признал Тору. — Однако, как вы сами уже успели убедиться, это невероятно могущественный колдун и опытный боец. Уникум, практически достигший совершенства в обеих дисциплинах. Вероятно, он каким-либо образом связан с Домом Шипов. Или, по крайней мере, считает себя их последователем.
Он взялся будто бы из ниоткуда и то ли возродил Братство Рока, то ли попросту присвоил себе их название, чтобы использовать их дурную славу в своих целях. У него полным-полно золота, которым он успел подкупить почти все более-менее крупные банды разбойников и ронинов. И, боюсь, не только их. В его марионетках явно числится кто-то сильный мира сего. Иначе как объяснить такое количество огнестрельного оружия в руках головорезов и полное отсутствие следов деятельности Жнеца?
— Я с ходу назову тебе с полдюжины оружейных цехов, которые за звонкую монету продадут мушкет хоть демону, — хмуро отозвался Макото, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к колонне. — И еще цену скинут, если закажешь сразу пару десятков.
— Увы, не могу с тобой не согласиться, — вздохнул Тору. — Также у Жнеца множество уникальных артефактов. И знание, как ими пользоваться. Взять хотя бы порталы. Он использует их играючи, при этом не только пуская в дело уже имеющиеся, а создавая собственные. Я и не слышал, чтобы хоть кто-то за последние сотни лет смог похвастаться подобным. Это делает слежку за ним почти невозможной. Мы прознали о его планах едва ли не случайно, когда один из… — Он запнулся. — В общем, от нашего надежного источника. Расскажи же: что случилось с Акайо и твоим домом?
Что ж, видимо, их новые знакомые все же не до конца им доверяли. Кенджи вкратце рассказал все, начиная с того момента, как он очнулся на берегу реки. Умолчал он лишь о своих видениях и таинственном голосе. При этом он заметил, что Листы то и дело перебрасываются косыми взглядами. И даже Тору хоть и лучился радушием, но не убирал ладонь с рукояти клинка.
— Так что это за сферы? — спросил Кенджи, закончив рассказ. — Видимо, именно сфера в тот раз и не дала мне умереть. А уничтожив эту, я почувствовал себя… немного иным.
— Вот как? — спросил Тору и будто бы невзначай сделал шажок назад, перенося вес тела с одной ноги на другую. Кенджи знал, что из такой стойки удобнее всего выхватить меч и в тот же миг нанести удар. — И что же ты сейчас чувствуешь?
— Желание отомстить за свою семью, — глядя прямо ему в глаза, спокойно ответил Кенджи. Мужчина чуть расслабился, но и позы не изменил. — Однако ты не ответил на мой вопрос.
— На самом деле вряд ли я смогу дать тебе точный ответ. Все, что у нас есть, — обрывки легенд, передаваемых из уст в уста, и несколько записей, столь древних, что вряд ли можно считать их достоверными.
— Ваш великий Орден хоть что-то знает? — громко фыркнул Макото. — Вы все ходите вокруг да около, говорите намеками и щеки надуваете. А по факту толку-то от вас — пшик.
— Как ты смеешь так говорить с великим мастером, ты, жалкий кусок… — начал было долговязый парень, но Тору остановил его взмахом руки.
— Остынь, сын. Прошу прощения за несдержанность Ясу. Он пока еще слишком молод, и язык у него зачастую забегает вперед мысли. Скептицизм господина Такэга вполне понятен. Вопросов у нас действительно куда больше, чем ответов. Надеюсь, что это ненадолго.
— Если у вас есть хоть какая-нибудь зацепка, хотелось бы ее услышать, — произнес Кенджи и добавил, заметив смятение на лице Тору: — Думаю, я имею право знать, за что погибли все мои близкие.
— Повторюсь: это лишь теория, целиком и полностью выстроенная на легендах и догадках, — сдался тот. — Согласно ей когда-то давным-давно душа Пепельного Короля была разорвана на множество клочков, каждый из которых был заточен в подобную сферу, что запрятаны по всему континенту. Сделал ли он это сам или кто-то, обладающий не меньшим могуществом, таким образом пытался избавиться от владыки демонов — неясно. Но пока цел хоть один осколок, владыка демонов будет жить. И смертный, получивший часть души Короля, вместе с ней обретает и невероятное могущество.
— Так, значит… — Кенджи припомнил все те странные сны и воспоминания, а также голос, вопящий на незнакомом языке, и у него невольно закружилась голова от всего, что он успел узнать за столь короткое время, — во мне теперь… две части души повелителя демонов? Именно поэтому на мне зажили все раны? Но это также означает, что Сато был прав и Пепельный Король все же существует? И что будет, если я вдруг… — Он умолк, но, думается, каждый из присутствующих понял, что он имеет в виду. Если он вдруг погибнет — души демонов вселятся в кого-то другого или же канут в забытье вместе с ним?
— Увы, но на все эти вопросы нам только предстоит узнать ответы. — Тору развел руками и поспешно добавил: — Конечно, кроме последнего. Если честно, я и не представлял, что такое вообще возможно. Мы думали, что при попытке завладеть осколком души он попросту убьет человека на месте или же превратит его…