— Хорошо. — Аня засияла улыбкой, тем самым напомнив первые дни нашего знакомства. — Но я очень надеюсь, что Диму вы тоже прикроете. И… Ярослав, я очень жалею о том, что сделала.
Я кивнул, показывая, что услышал, поскольку ответить мне было нечего, кроме разве что, что не верю ей ни на грош, после чего покинул спальню, а затем и дом с теми же предосторожностями что и раньше.
До Ивана я в этот раз дошел без задержек и убедился, что моего начальника отдела безопасности споить не удалось: все это время Постников стоически выдерживал в трезвом виде пьяные откровения нашего юриста, которые к моему приходу стали совсем невнятными. Во всяком случае, связные предложения замечены не были.
— Поехали? — дернул я Постникова за рукав. — Все равно ничего интересного больше не услышишь.
— Как сказать, — хохотнул он. — Зайцев сейчас как раз в такой стадии, что говорит только правду.
— На специальном алкогольном языке?
— Так я его прекрасно понимаю.
— Оказывается, ты у нас полиглот?
— Ты не знал? — Постников укоризненно поцокал языком. — Вот так вот, принимаешь на работу ценного сотрудника и даже не удосуживаешься узнать, в чем его ценность.
— В твоей ценности я и без подтвержденного полиглотства убедился. Поехали.
— В школе тебя за прогулы не отчислят? — вздохнул он.
— Я ж не прогуливаю, а по делам императора. Но мы сейчас не туда, а на квартиру. У меня там часть ингредиентов осталась. хочу забрать.Дань, едем.
Правду я ему сказал сразу, как оказались в машине.
— У меня мысль появилась, хочу проверить на ауру Накреха там. Маловероятно, но вдруг он не затер?
— Маловероятно — не то слово. Если он даже на квартире официанта все подчистил, то на соколовской точно ничего не должен был оставить.
— Я это прекрасно понимаю. И понимаю, что времени уже прошло столько, что после однократного посещения там могло вообще ничего не остаться. Но Накрех фабриковал это сразу после вселения, был не совсем адекватен, мог что-то пропустить, а сейчас он в теле сильного мага, отпечаток должен быть сильный, вдруг не развеялся полностью? В конце концов, это дело пары минут, зато я буду уверен, что все проверено.
— У меня появлялись такие мысли, но я все-таки решил, что это бесперспективно. Слишком много времени прошло.
— Мне будет достаточно следов, чтобы поправить заклинание. — Я вздохнул. — Я просто не представляю, где еще можно найти слепок ауры. Хоть нынешней хоть прошлой. По последнему месту работы? Даже если он не затер, там уже столько наслоений, что нужное не вычленишь. Не маг опять же…
— А вариант, что он был слабым магом, не рассматриваешь?
Я покрутил головой.
— Дань, если бы у Накреха были хотя бы крупицы собственной магии, он бы сейчас сидел в Туманове, а не непонятно в ком.
— Кстати, на приеме у Мальцевых Туманов появлялся, — подтвердил мои размышления Постников. — Ненадолго, но появлялся.
— Значит, на это и был расчет, но что-то пошло не так. Странно, что сам Туманов этого не вспомнил.
— Он на большинстве мальцевских приемов не бывает. Если ничего экстраординарного при нем не случилось, мог забыть или перепутать с другим годом, в котором он не ходил. Мальцев же скандальный старикашка — то с одними разругается, то с другими, то императору скажет что-то не то, а тот в отместку делает вид, что Мальцевых для него не существует.
— Сложные отношения, — хмыкнул я.
— Сложные-то сложные, но выходит, что это последний раз, когда Накрех был столь близок к императору. Вот отвезу тебя и засяду за записи, может, удастся определить, в ком он сейчас сидит.
Мы уже почти подъехали к квартире, как внезапно я заметил того, кого уже не чаял увидеть.
— Тормози! — заорал я шоферу, понял, что он ничего не слышал, развеял защиту от прослушки и заорал: — Тормози!
И даже по плечу постучал на случай, если тот внезапно оглох. Так-то мы на такие должности инвалидов не принимали, но вдруг оглох в процессе? Шофер резко затормозил, но все равно мне пришлось пробежаться, чтобы не упустить волхва.
— Уважаемый Варсонофий, добрый вечер, — почти не запыхавшись, выдал я. — Мне нужно срочно с вами поговорить.
Глава 34
Волхв мне обрадовался как родному.
— Ярослав, — возопил он, чуть не бросившись мне на шею от избытка чувств. — Как я рад вас видеть! Я уже столько здесь хожу, но так с вами и не пересекался, а мне столько нужно вам рассказать. Вы то в поместье, то в поселке, то в школе, но мне во всех этих местах опасно появляться.
— А чего ж вы не позвонили, Варсонофий? — спросил я, внутренне напрягшись в ожидании ответа.
— Да несчастье у меня случилось с вашим телефоном, — вздохнул он и вытащил из внутреннего кармана пакет с телефонным ломом. — Восстановить не смог, как ни пытался.
— И кто его так?
— Да я случайно, — заюлил он, забегал глазами, явно кого-то выгораживая.
— Варсонофий, или вы говорите мне правду, или мы с вами расстаемся и больше никогда не встречаемся, — даванул я на него голосом. — Вот еще, врать мне вздумали. Мои артефакты просто так не ломаются. Что с ним произошло?
Он смутился.
— Верховный волхв посчитал, что там может быть маяк, и артефакт отобрал, в сейф экранированный засунул, а вернул в таком виде, — нехотя признал он. — И то вернул, потому что на него надавили. А так бы и не подумал вернуть. Он вас в чем-то подозревает, хотя так и не говорит в точности в чем.
Под конец Варсонофий тараторил как сорока, при этом размахивая руками и смущенно улыбаясь. Если кого и можно было заподозрить в общении с Накрехом, то точно не его. Такие типы не от мира сего, никогда не участвуют в политических играх и даже не замечают, когда что-то происходит прямо у них под носом. А вот его начальник, так называемый Верховный волхв, должен был заметить. Вопрос, почему не сказал. Вариантов может быть два: либо замешан, либо испугался. Предположим, самый плохой вариант — замешан, хотя и в варианте, когда у главы волхвов крадут ценный артефакт, нет ничего хорошего. Мог бы стать Накрех главой волхвов? Про волхвов я не знал ничего. Возможно, они так же ходят возле нас, как и остальные люди. И даже магию используют. Просто на общем фоне это незаметно. Мог ли быть верховный волхв на приеме у Мальцева и попасть под Накреха? Мог. Но тогда почему он не во дворце? Времени-то уже прошло дай боже.
— Варсонофий, а при вступлении в должность Верховный волхв принимает какие-то клятвы, связанные с правящим домом? — не стал я ходить вокруг и около.
— Отдельно не принимает, но у нас существует правило не лезть в политику, — осторожно ответил волхв, недоуменно на меня смотря. — А?..
— Именно правило, не клятва? — продолжал я напирать. — Что будет в случае нарушения?
— Из волхвов выгонят, — чуть уверенней ответил он. — Это самый плохой вариант, который может случиться. Там ритуал такой, что исключают из волхвов и отрезают от знаний. Иногда даже магия блокируется. Но это полный круг надо собирать. Для блокировки. Блокировка — это вам не простое дело и согласие Круга опять же надо. Что случилось-то?
Разговаривали мы только вдвоем. Постников застыл около машины, готовый подойти в любой момент, как я его позову. Пока он не торопился, и правильно — при нем Варсонофий не только не будет откровенничать, но и вообще постарается убежать. А ответы мне нужны. От них зависит слишком многое.
— Видите ли, Варсонофий, дело в том, что вам вернули не мой артефакт.
— Как это? — удивился он. — Все в точности, как раньше было, только на детальки разобрано.
— Это разобрали такой же телефон и навесили на детали обрывки похожих плетений, — пояснил я. — Для вас выглядит так же, на что и рассчитывал тот, кто телефон похитил.
— Вы думаете?.. — скептически спросил он. — Кому нужно было похищать ваш телефон.
— Тому, кто мне с него уже звонил, — ответил я. — Причем про вас, Варсонофий, он не знает или притворяется, что не знает.
— То есть вам с этого телефона звонили? — Он потряс перед моим носом мешочком с обломками. — Но когда?
— Последний раз — совсем недавно. И не с этого, а с того, который я вам дал. И оказался он в руках очень нехорошего человека, рвущегося во власть.
— Вы думаете, это наш Верховный волхв? — с недоверием спросил Варсонофий.
— Кто-то с ним связанный. И этот кто-то очень опасен. Именно он занимается разработкой химер, в чем были обвинены Вишневские, и именно он уничтожил этот род.
— Это серьезное обвинение. У вас есть доказательства? — неожиданно серьезно спросил волхв.
— О своих планах он мне говорил откровенно, потому что пытался привлечь на свою сторону. Вашего Верховного волхва он может как привлекать обманом, так и подчинением. Если, конечно, не принимать во внимание вариант, что волхв выступает на его стороне добровольно.
— Волхвов подчинить нельзя, — гордо сказал Варсонофий.
— Это серьезное заявление. У вас есть тому доказательство? — с усмешкой повторил я его почти дословно. — У того, на стороне кого сейчас выступают волхвы, есть такие возможности принуждения, что вам и не снились.
— Но это безнравственно, — залепетал он. — Наша связь с природой…
— Не сможет вас защитить против маньяка. Собственно, сейчас у вас два варианта: если вы оставляете все так, как есть, то вы поддерживаете того, кто собирается сместить императора и повести свою политику, или вы помогаете нам остановить этого типа.
— Ярослав, ваши слова меня пугают, но я ничего не решаю, — остановил он мои откровения. — Мне нужно посоветоваться.
— Надеюсь, не с Верховным волхвом? — уточнил я. — Даже если он не на стороне преступника, то тот пользуется его возможностями и знает все, что знает Верховный волхв.
В последнем я не был уверен, но перестраховаться стоило. А то побежит сейчас мой собеседник к тому, кто может передать все Накреху.
— Не с Верховным, — согласился Варсонофий. — Он, знаете ли, в последнее время ведет себя странно, и у нас поговаривают о смещении. — Он замер и совсем уже затравлено сказал: — Вообще-то это тайна, и я не должен был говорить посторонним о наших внутренних делах.