– Ты хочешь, чтобы я нашёл твою винтовку?
– И уничтожил, – продолжил Хан.
– Опять ты взваливаешь на меня грязную работу.
– И что ты хочешь взамен? – прищурившись, спросил бандит.
– «Возбудитель» имплантов.
– Не дорого берёшь? – обалдел от такой наглости Хан.
– Неужели ты так дёшево ценишь своё спокойствие? – притворно удивился Глеб.
Хан несколько секунд мерил его сердитым взглядом, но, не выдержав, рассмеялся.
– Когда-нибудь я тебя убью, но это случится не сегодня. Хорошо, ампула «Возбудителя» против винтовки.
Глеб поднялся и протянул руку. Хан привстал и пожал её.
– Удачной охоты, – крикнул он в спину оперативника.
– Спасибо, – отозвался Глеб и, не обращая внимания на пристроившихся позади него телохранителей, спустился вниз.
Забрав у Удава револьвер, он проверил патроны и, защелкнув барабан, сунул пистолет в кобуру.
– За что кликуху получил?
Бандит нахмурился.
– Не твоё дело, но думаю, ты всё равно узнаешь. Я задушил шесть человек голыми руками.
– Понятно, – махнул на прощание Глеб и направился к КПП.
Хана окружали конченые уроды, но всё-таки они были довольно большой силой, превращённые железной рукой главаря в боеспособный отряд. И не смотря на это, они так остались убийцами и головорезами, которые слишком зажились на белом свете.
На КПП по-прежнему стояла бригада Хряща. Глеб снова без страха встретил взгляд бандита, не суливший ему ничего хорошего, и, весело подмигнув, пошёл дальше. Его не слишком беспокоила ненависть какого-то конченого ублюдка. Если Хрящ попадётся ему в тёмном переулке, то там и встретит свой конец. Но вертеть головой – не помешает. Такие люди бьют в спину, и никогда не действуют в одиночку. Это герой должен быть всегда один, так – и славы больше, и задача труднее. Негодяи же действуют куда эффективнее: они сбиваются в стаи, им незнакомо слово «мораль». Поэтому чаще герой-одиночка гибнет от подлого удара из-за угла. Но Глеб считал себя необычным героем: ни белым, ни черным, а серым. Закон для него не аксиома, как для того же Долгова. Северин рассматривал поступки людей с точки зрения своей морали, а не общепринятой. И сейчас он думал, как поступить правильно. Например, с точки зрения того же самого Долгова, мститель с Гауссом – однозначно преступником, с общественной точки зрения – тоже, но Глеб видел в нём человека, который пытается добиться справедливости единственным возможным способом. Тот же Долг никогда не посмел бы тявкнуть на полковника и Кашицына, и уж тем более на Фирсова. Поэтому за правосудие взялся одиночка. И теперь Глеб стоял перед дилеммой: найти стрелка и сдать его или дать ему закончить дело и помочь уйти? Но до этого ещё далеко, необходимо сначала вычислить и поймать его, и уж только потом решить, как поступить.
Добравшись до квартиры, Глеб сразу связался с ГСК.
– Долг, что удалось выяснить?
– Ни хрена не удалось, кроме того, что телохранители работали у убитых больше двух лет.
– А связь между полковником и корпоратом?
– Только встречи в клубе, званые вечера, приёмы у мэра. Больше ничего. Обычная светская жизнь. Ты уверен, что не ошибся?
Северин несколько секунд молчал, можно сейчас же слить информацию, которую он получил от Хана, и тогда Долг вычислит стрелка, но Глебу это было не надо.
– Может, и ошибся, – удручённо сказал он. – Слушай, дай мне доступ к базе нераскрытых преступлений за последние два года.
– И что ты хочешь там найти? – заинтересовался капитан.
– Без понятия, но может, проскользнёт что-нибудь.
Долгов с минуту молчал, видимо, размышляя, потом решился.
– Я перекину тебе ограниченный ключ. Но смотри – под твою ответственность.
– Когда закончу, тебе стоит поменять его.
– Так и сделаю. Всё, жди. – и Долгов отключился.
Код пришёл зашифрованным файлом, паролем к которому был личный номер Северина, как сотрудника ГСК. Много времени не понадобилось. Глеб легко нашёл дела пропавших. Только их было всего четырнадцать, а не, как сказал Хан, двадцать шесть. Оно и понятно – люди исчезают бесследно в южном каждый день, а родственники даже не думают заявлять о пропаже, поскольку не видят смысла.
Глеб изучил внимательно досье каждого. Большинство мужчины. У многих никаких родственников. Девушек всего две. Одна – Сара Эсгерсон, эмигрантка из Швеции. Вторая – Дарья Голикова, местная уроженка. Глеб так и не понял, почему Усанова заинтересовала именно она. Девочка была стройная – при росте в метр семьдесят весила всего шестьдесят килограмм. Красивые скулы, короткие тёмные волосы с красными прядками. Правда, портрет слегка портил большой рот и тонкие губы, но, в целом, очень симпатичная.
Глеб сходил за кофе. Сделав глоток, он вновь посмотрел на фотографию Даши. Может, он ошибся? Её могли похитить и продать в бордель, или изнасиловать и убить, а тело спрятать. Но она пропала в основной волне. Именно тогда исчезали крепкие парни. Скорее всего, она стала одной из нулёвок, или погибла при стирании личности.
Глеб запустил данные, полученные со спутника. Просмотрев ещё раз убийство Фирсова, он вернулся к месту стрельбы. Несколько часов он вглядывался в лица людей на улице. Загруженные в «Око» портреты пропавших не давали совпадений. Глеб чертыхнулся, он рассчитывал на то, что ему удастся выследить стрелка.
Взломав спутник, он скачал запись убийства полковника. На этот раз искать позицию снайпера не пришлось, её вычислили контролёры, правда, как и в первом случае, ничего не обнаружили. Глеб снова стал проглядывать запись, отмотав сразу на шесть часов до убийства. Глаз слипался, Северин устал от постоянных перемоток и мельтешения. Просмотрев запись дважды, он откинулся на спинку дивана. Он так устал! И никакого результата! Ему не хватало ещё двенадцати досье.
– Стоп, – сказал он сам себе. – Убийства произошли в восточном и центральном. Там везде камеры. Я смотрел только вокруг позиции снайперов, а надо загрузить все данные, и запустить распознавание фигур и лиц.
Глеб быстро подключился к базе слежения, используя всё тот же код, присланный Долговым. Видимо, капитан не стал париться, и дал универсальный допуск.
Глеб загрузил фотографии пропавших. Задача была непростой: сравнить с изображением лица и фигуры, транслируемые более чем с двух тысяч камер.
ВиртИнтер, оставленный неизвестными, он не включал уже пять дней, а после того, как выяснил, что за ним следили через его собственный имплант, убрал подальше в ящик встроенного в стену шкафа. То, что он купил, был бледной тенью подарка и работал крайне медленно. Конечно, теперь Глеб мог позволить себе вполне приличный, но тратить десять тысяч жалко. Хотя? Он посмотрел на едва работающую программу, которая едва справлялась с полусотней портретов в минуту, и, плюнув, устроился на диване ждать. К полуночи ничего не изменилось. ВиртИнтер сравнивал и сравнивал. Совпадений не находилось. За четыре часа он проверил едва ли четверть от всего массива.
– Завтра же съезжу в магазин и куплю новый, а этот выкину из окна, – решительно заявил Глеб в тёмную пустоту квартиры.
К утру обработка данных всё-таки закончилась. Рядом с виртИнтером стояли одиннадцать чашек из-под кофе. Глеб устало смотрел на результат. Два относительных совпадения – шестьдесят пять процентов. Изображение нечёткое, словно, когда девушка попадала в объектив, камера мутнела. Но Престол был уверен, что это она – Дарья Голикова. Она попала в объектив камер на КПП восточно-южного и центрально-южного перехода. Она изменилась. Никаких имплантов не заметно, но вот лицо, обезображенное шрамом от ожога, который прикрыт волосами, и рука без трёх пальцев. Также девушка прихрамывала при ходьбе. Время переходов совпадало с днями убийства: оба раза она прошла в сектора за два часа до начала стрельбы.
Глеб подключился к камерам КПП и загрузил фотографию Дарьи. Когда она пересечёт границу, он будет знать. Конечно, можно всё упростить, сообщив Долгову, что он вычислил и стрелка, и мишень. Но Престол уже принял решение, мишень должна была быть поражена, а стрелок – выполнить своё предназначение.
Два часа – уйма времени для того, чтобы вычислить позицию. Кстати, он понял, почему она «светилась» именно на КПП – для перехода девушка отключала «Мираж», иначе спалилась бы мгновенно.
Глеб без труда нашёл снимок Кашицына и загрузил его в базу. Теперь все камеры центрального сектора отслеживали его перемещения. Конечно, то, что делал Глеб, совершенно незаконно, но это было необходимо. Возможно, после этого его выпрут из ГСК, поскольку то, что он делал, полностью противоречило закону и задачам контролёров.
– Объект обнаружен, – неожиданно сообщил виртИнтер строгим женским голосом. – В данный момент он прошёл КПП из южного сектора в центральный.
– Где находится второй объект – Иван Кашицын?
– Он в мэрии, и не покидал её ни через один выход.
Глеб быстро загрузил интерактивную карту центрального района и вычислил две позиции, с которых удобней всего стрелять, причём одна оказалась гораздо предпочтительней второй. Теперь Глеб знал, где искать лже-Гавриила.
Револьвер, до этого момента лежащий на столе, занял место в кобуре. Надо торопиться. Двадцать минут не слишком быстрого бега – и Глеб у КПП. Сканирование, снова бег. Спустя тридцать четыре минуты Северин стоял напротив кондоминиума на самой окраине центрального сектора. Где-то в этом здании, держа палец на курке, Дарья Голикова.
Северин не стал ломиться через парадный вход. Обойдя дом, он, как и ожидалось, нашёл пожарный выход. На взлом замка ушло меньше минуты. Глеб огляделся по сторонам и проскользнул внутрь. Позиция на крыше была оптимальной, но Дарья могла стрелять и из квартир на верхних этажах. Глеб поднялся по лестнице и внимательно изучил коридоры. Пока он не понял только одного – как ей удавалось уходить из сектора, ведь, сюда она входила, а вот обратно – нет никаких данных.
Глеб неторопливо поднялся на верхний этаж и принялся просвечивать квартиру за квартирой. На этот раз он оказался прав: Даша стреляла не с крыши, она стреляла из окна, выходящего на площадь.