— Расскажи хоть, что сделал, — страдальчески пробормотал Олег. Страдание сильно смазалось из-за того, что он набил рот и говорил одновременно с пережевыванием.
— На месте и расскажу, и покажу, — пообещал я. — Нам бы еще кого-нибудь в качестве пациента.
— Веру не дам, — забеспокоился Олег, поскольку вариант был только один. — Пока сам не смогу убедиться, что безопасно, она в кресло не сядет.
— Ой, Олег, что там может быть опасного? — удивилась мама.
— Мало ли: зубы могут удлиниться или вообще вторым рядом вырасти.
— Там нет ничего для выращивания зубов, — напомнил я. — Теоретически тоже можно сделать, но пока насадка только для лечения и восстановления эмали.
— Я в Ярослава верю, — твердо сказала мама. — Так что на мне и проверите. В крайнем случае лишние зубы всегда можно удалить.
— Оптимистка. Зубов лишних не бывает, можешь мне поверить. — Олег поскреб по столу, собирая крошки в тарелку, и опять подскочил. На месте ему сегодня не сиделось. — Пойдемте же. Ярослав не стыдно дразниться? В конце концов, я тебе почти отец.
Мама рассмеялась и тоже поднялась, пришлось подчиниться их двойному давлению и отставить чашку с недопитым чаем. В бывший магазин, из части которого Олег выкроил себе кабинет мы, спускались вместе. Там мама сразу уселась в кресло, с опаской покосилась на установку и сказала:
— Я готова к проверке.
Первым делом я вытащил ящик с пластинами, которые Олегу раньше не показывал, достал одну и протянул мама.
— Прикуси ее.
— Стой! — крикнул Олег. — Нужно сначала провести диагностику.
— Так это она и есть, — ответил я. — Это миниартефакты, снимающие состояние зубов и отпечаток ауры, чтобы ничего не путать и проводить лечение точно по показаниям.
Мама осторожно прикусила пластину и застыла с ней в зубах, вопросительно на меня глядя.
— Достаточно пары секунд, — сказал я Олегу. — Теперь ставишь пластину вот сюда. Мама, положи руку на этот выступ. Ага, Олег, видишь, загорелся зеленый огонек? Это значит, что пластина этого пациента.
— А зачем такие сложности? — удивился он. — Я думал, сразу после диагностики лечение. К чему переводить артефакты на ерунду?
— Какая ерунда? — возмутился я. — У нас солидная стоматологическая клиника. Даже карта пациента по передовой технологии. Вот смотри. — Я нажал на выступ рядом с местом, куда вставлялась пластина, и в воздухе зависло изображение зубов. — Два небольших серых пятнышка говорят о том, что повреждена эмаль. А вот это темное — серьезная проблема с зубом. Скорее всего, он побаливает да, мам?
Она смущенно кивнула.
— Вера, я же предлагал посмотреть, — возмутился Олег. — Нельзя так легкомысленно обходиться с собственными зубами. Иначе потом придется протезировать. А это больно, неудобно и стоит много денег.
— Никто ничего протезировать не будет, — возразил я. — Берешь вот эту фиговинку, которая присоединена к резервуару, и приставляешь к больному зубу.
— Именно к больному? К поврежденной эмали?
— Именно так, — согласился я. — Действия контролируешь по иллюзии.
— Ага, — он взял «фиговинку», которая была переделана из насадки-сверла. — И как оно контролируется?
— Ножной педалью, — указал я. — При достижении результата выключится само.
Олег нажал педаль, и артефакт зажужжал в привычной ему манере.
— Просто приставить к зубу? Все равно к какой части? Или непременно на повреждение?
— На повреждение эффективнее, быстрее сработает. Но можно и просто к больному зубу. Теоретически можно сделать пластину, которая будет лечить сразу все зубы. Это несложно, но не так зрелищно. Мама, открывай рот, будем лечить.
Она рот открыла, но глаза зажмурила, словно мы ее здесь мучить собрались. Олег для начала все-таки проверил диагностику в привычной для себя манере, со стоматологическими инструментами, и только потом запустил артефакт в работу. Серое пятно на иллюзии светлело и расползалось на глазах. Как я и предупреждал, когда повреждение зарастилось, артефакт выключился.
— Ну-ка, — заинтригованный Олег опять полез к маме со своим зеркалом, хотя у него была прекрасная иллюзия перед носом, указывающая мельчайшие отклонения от нормы. Переучивать его и переучивать. — На первый взгляд, все закрылось. А что там под эмалью?
— Я иллюзию для кого динамическую делал? — разозлился я. — Здесь показывается все. Как видишь, этот зуб система считает нормальным.
Кто бы знал, чего мне стоило пристроить дамиановское заклинание по лечению зубов в мой артефакт. Хорошо, когда понимаешь, как оно работает, а когда нет, приходится разбираться. Я даже у Ани анатомический атлас выпросил. Ту часть, где челюсть. А опробовал на себе и на Сером, не сообщая Олегу. Серому аж три зуба в результате вылечили, и он очень интересовался, нельзя ли вырастить новый на месте выбитого. Всё-таки жизнь бескланового мага выдалась у него нервной и зуботерятельной, не то что сейчас. Сейчас она только нервная.
— Вер, как, больно не было? — тем временем крутился вокруг мамы обеспокоенный Олег.
— Уже все? — удивилась она.
— Все только с одним зубом, — пояснил я. — Давай, выкладывай нашему стоматологу, что тебе не понравилось в процессе.
— Да я и не заметила ничего.
— Это потому что залечивался только поверхностный слой эмали, — столь авторитетно сказал Олег, словно лечил зубы таким методом уже лет десять, как минимум. — При более серьезных проблемах возможны болевые ощущения.
— Невозможны, — возразил я.
— Ты будешь со мной спорить? — возмутился он.
— Разумеется, это же я делал.
— Мальчики не ругайтесь, — примирительно сказала мама. — Мы же можем проверить. У меня как раз есть такой сложный зуб, и он как раз побаливает.
— Вот с него и надо было начинать — заметил я.
— Начинать надо было с чего-то простого, — не согласился Олег. — По времени это сколько будет?
— От степени повреждения зависит, — пояснил я. — По идее, тратятся внутренние резервы организма плюс небольшая химическая добавка от нас.
— Сильно химическая? — подозрительно уточнил Олег. — Отравиться можно?
— Отравиться нельзя, потому что берется ровно столько, сколько нужно для восстановления эмали. Кальций, в основном, а еще фтор, магний, углерод. Можешь сам посмотреть, резервуары подписаны. При критическом снижении количества на них тоже загорается сигнальный огонек.
— Страшно представить, сколько это может стоить, — выдохнул Олег.
— А ты не представляй, а пользуйся, — предложил я. — Займемся поврежденным зубом?
Мама опять раскрыла рот, и Олег приложил жужжащий артефакт к больному зубу. В этот раз он то и дело сверялся с иллюзией, на которой отражались все изменения. Время от времени он доставал артефакт, заботливо интересовался у мамы, как самочувствие и не беспокоит ли ее что-нибудь. Та отвечала, что ничуть, и процесс продолжался. Когда я уже решил, что могу оставить их вдвоем, Олег внезапно сказал:
— А лечение получается довольно медленным.
— Разумеется. Это же не высверлить зуб, а побудить организм его зарастить. Более того, мама после лечения наверняка захочет есть.
— Я уже хочу, — фыркнула она, воспользовавшись паузой.
— Лучше долечить все, — предложил я, — А потом отправиться допивать чай. Без меня справитесь?
— Ага, иди-иди, — кивнул Олег. — Пациентка чувствует себя замечательно, непонятных моментов не осталось. Разве что… Как пластины опознавать будем?
— Конверты заведи, — посоветовал я. — Или маленькие папки.
— Ага. А выключать как?
— Так же, как и включать. Кнопка одна.
Я думал, удастся спокойно попить чай, пока эти два голубка внизу воркуют. Но не тут-то было — заявился в неурочное время Серый. Я даже забеспокоился. Сразу спросил, как он вошел:
— Случилось что с поместьем Вишневских?
— С чего бы, Ярослав? — удивился он. — Все идет по плану. Мне уже взятку в полтора ляма предложили, если тебя уговорю на покупку.
— А ты?
— А я затребовал два с половиной. Ты же говорил, что парк придется восстанавливать — совершенно серьезно ответил он. — А полтора заплатишь за покупку. Миллиона на парк хватит?
— Он большой, может и не хватить. И я не смотрел, что там за домом творится. По плану там оранжереи. Подозреваю, что от них ничего не осталось.
— Больше я из них вряд ли выбью, — сразу предупредил Серый. — Они, конечно, рады были бы сбагрить проблемное имущество, но у них финансы тоже не бесконечные. Много не выжмешь.
— После Вишневских должны были остаться процветающие предприятия, — удивился я. — Нет, это я не к тому, что с наследников нужно выжимать последнее, просто думаю, что они не такие уж несчастные.
— Не думаешь, потому что не видел расценок Императорской гвардии, — хохотнул Серый. — Поверь, они клиентов обдирают как липку. А штрафы? А откупные пострадавшим?
— Пострадавшие должны радоваться, что их до конца не доели.
— Вот когда это станет нашим геморроем, тогда и будешь так говорить пострадавшим, — недовольно ответил Серый. — Ярослав, ты точно уверен, что оно тебе нужно? Я чем дальше копаюсь, тем мне все более проблемным кажется этот актив.
— Чай будешь? — предложил я. — За ним и поговорим.
— То есть не отступишь? — хмуро уточнил он и сунул мне в руку пачку листов.
— Это что?
— Это выборка по последним прорывам из-под купола.
Мы все-таки поднялись на кухню. Я заварил свежий чай, разлил по чашкам, подвинул к себе поближе тарелку с пирогом и сказал Серому, что он тоже может угощаться. И лишь после этого принялся просматривать распечатки. Выводы напрашивались интересные.
— Тебе не кажется, что химеры оттуда вырываются слишком часто? — наконец спросил я.
— Так и я о чем, — обрадовался Серый. — Мы ж разоримся на одних только выплатах. А штрафы в пользу государства?
— Какие штрафы?
— Обычные. За причинение вреда гражданам.
— Постой. У них же договор с гвардией?
— Ну так они за последствия не отвечают. Приехали, ликвидировали тварей, зарастили разрыв, деньги получили и уехали.