— Имперскому дознавателю повторите? — повернулся я к нему.
Он промолчал. Зато Ефремов разулыбался так, как умеет только он.
— Это что у нас получается, Александр Петрович, — сказал он обманчиво дружелюбным тоном. — Вы украли члена другого клана с непонятными целями и пытались его убить. Кроме того, вы пытались обмануть Императорскую гвардию, а значит, самого императора.
— Да разве я мог? Меня самого ввели в заблуждение, — с совершенно честным видом ответил он.
Но его ответ не прокатил бы, даже если это время не выбрала бы Анастасия, чтобы появиться на лестнице, ведущей на второй этаж. Выглядела она не совсем вменяемой и, чуть покачнувшись хрипло заявила:
— Папаша, я задолбалась ждать вашего целителя. Еще пять минут, и я отзываю свое согласие. Ик.
Ефремов посмотрел на Жданова так, что тот попятился и проблеял:
— Настя, что за ерунду ты несешь? Простите, Дмитрий Максимович, но моя дочь немного не в себе.
— Прямо с утра — и не в себе? — хмыкнул Ефремов. — Думаете, это долго удалось бы скрывать?
Жданов отпираться не стал, слишком много свидетелей, от него не зависимых, не позволяли сохранить лицо в столь щекотливой ситуации.
— Сняли бы зависимость — и никто ничего бы не узнал, — буркнул он. — Слухи ходят, что у Елисеевых самые крутые целители, вот мы и выбрали самого опытного.
Спрашивать, почему не обратились официально, было бессмысленно: и без того понятно, что хотели сохранить в тайне. Настолько хотели, что после исцеления спрятали бы концы так далеко, как только смогли бы. Да что говорить! Не будь у Давыдова моего артефакта, его бы сейчас аккуратно развеивали где-нибудь за домом.
— Признаем свою вину, — процедил Жданов. — И готовы компенсировать.
— То есть вы хотели убить моего человека и собираетесь компенсировать это деньгами? — вспылил я.
— А какие еще есть варианты компенсации? — заинтересовался он.
— Как говорил мой учитель, самый правильны вариант компенсации — око за око, — бросил я. — Вы собирались убить моего человека, я попробую убить вас. Только тогда я буду считать, что мы в расчете.
Я старался говорить спокойно, но внутри меня все клокотало от ненависти к этому слизняку, который собирался лишить жизни отца Тимофей исключительно из-за своих хотелок.
— Ярослав, не горячись, — одернул меня Ефремов. — В твоем исполнении «попробую» — это на сто процентов гибель главы другого клана.
— Если глава клана покушается на моего человека, он должен быть наказан так, чтобы все поняли: клан Елисеевых неприкосновенен, — отрезал я. — Дмитрий Максимович, вы вообще осознаете, что Ждановы собирались убить Давыдова? Даже если не говорить о ценности жизни любого в моем клане, Илья Владимирович — специалист, которых в стране несколько, а в мире больше вообще нигде нет. — Я беззастенчиво повторял речь Серого, но иначе до Императорской гвардии было не достучаться. Мне показалось, что Ефремов проникся, поэтому я закончил: — Я требую дуэль. Я в своем праве.
Жданов побледнел так, что мне показалось: прямо сейчас грохнется рядом со своими подручными. Анастасия же раскачивалась на верху лестницы и явно ничего не понимала: выражения счастья и злости сменялись у нее на лице, как будто в калейдоскопе.
— Ярослав, мне бы не хотелось до этого доводить, — нахмурился Ефремов. — Смерть главы клана от твоей руки почти наверняка сделает тебя парией.
— А и плевать. Главное — безопасность моих людей, — продолжал настаивать я.
— Может быть, мы все-таки договоримся о компенсации, — проблеял Жданов. Пот по его лицу уже не катился каплями, а тек бурными потоками, но о платке он словно забыл. — О любой компенсации. Мы признаем свою вину и обещаем никогда даже не глядеть в вашу сторону.
— Ярослав, — зашептал Серый, — не дури. Не нужны тебе проблемы с кланами и нам тоже не нужны. Бери деньгами или еще чем. Гараж у Ждановых же не единственный.
Я чуть ли не бросил ему, зачем нам еще один гараж, мы и имеющийся транспортный парк не используем. Но само это предложение меня немного остудило и подало идею.
— Компенсацию, говорите. Хорошо. В качестве компенсации я хочу поселок Вишневый сад, в котором удерживали и хотели убить моего целителя. Весь поселок со всей инфраструктурой. И освободите вы его в течение часа.
Глава 15
Немая сцена продлилась недолго. Жданов открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Серый что-то лихорадочно подсчитывал в уме. Постников бросал короткие взгляды по сторонам, показывая готовность к любому развитию событий. Остальные просто застыли. Тишину разбил Ефремов. Он покрутил головой то ли восхищенно, то ли неодобрительно (то ли ему просто жал ворот форменного мундира) и сказал:
— А ты не на слишком большой кусок замахнулся, Ярослав?
— А Ждановы не слишком обнаглели, по-вашему? — резко ответил я. — И нет, на уступки я не пойду. Они покушались на нашего целителя, они должны быть наказаны. Жалко поселка — пусть отдают головой главы клана.
Внезапно проснулась Анастасия Жданова и изрекла:
— Папаша, поселок нам нужнее. Ты головой вообще не пользуешься.
При этом она покачнулась так, что чуть не полетела вниз по лестнице.
— Заткнись дура! — рявкнул Жданов. — Без меня вы вообще по миру пойдете.
Я подумал и снял с вражеских магов сон: чем больше бардака будет, тем лучше. Но те оказались на редкость разумными. Как только очнулись, сразу поняли, что происходит нечто из ряда вон, отползли с центра комнаты и замерли у стен стараясь не привлекать к себе внимания.
— Мы и с тобой идем. — Анастасия хрипло рассмеялась, сползла по поручню и уселась на верхней ступеньке. Наверное, в ее воспаленном мозгу происходящее казалось театральным представлением, на которое она смотрела из абонированной ложи. — Я считаю, пока предлагают, нужно брать. Голову ты себе новую отрастишь, а поселок новый не купить.
Я прям с интересом уставился на Жданова — до сих пор не приходилось встречать людей, отращивающих запасную голову. Полезное умение, я бы не прочь ему научиться. Но, как оказалось, таким умением Жданов обладал только в воображении дочери, потому что он побагровел так, что я испугался, что его хватит удар до того, как он нам передаст требуемого.
— Уведите ее, а то наболтает, — прохрипел он и замахал руками на магов, которые пытались жечь Давыдова, а сейчас стояли в углу, изображая предметы обстановки. При его словах они ринулись к Анастасии и потащили ее на улицу. Она начала упираться и вопить:
— Мы так не договаривались! Мне обещали целителя! И вообще, сейчас решается судьба клана, и у меня есть право голоса! Папаша, речь идет о моем наследстве, которое вы бездарно разбазариваете.
— Да заткнись ты наконец! — рявкнул Жданов, повернулся ко мне и совсем другим тоном, просительным, выдал: — Но в чем-то моя дочь права. Речь идет о ее наследстве. Возможно, мы с вами договоримся? Зачем вам такой большой пустой поселок? У вас клан мизерный, заселять некем.
— Это мои проблемы, — отрезал я. — Это альтернатива дуэли и то, если вы освободите поселок в течение часа. Или вы предпочитаете выдать своей головой? Мне предпочтительней головой. Могу прямо сейчас взять.
Видно, было в моем взгляде что-то хищное, потому что Жданов испуганно шарахнулся и заорал на своих подчиненных:
— Все слышали? Чтобы немедленно поселок очистили под передачу.
— И чтобы ничего не портили намеренно, а то спрошу, — рявкнул я на Жданова.
Он икнул, выскочил на улицу и заорал там особо противно и пронзительно, информируя всех желающих о том, что поселок меняет собственника. Но слова словами, а документы понадежнее будут. Я повернулся к Серому:
— Вызывай Ивана. Все вопросы с документами должны сегодня же решиться.
— Ну ты и жук, — опять покрутил головой полковник. — Поселок же действительно для тебя огромный. Что будешь с ним делать?
— Имущество лишним не бывает, — отмер Серый, а вместе с ним и его порядком подросшая за время нашего сотрудничества жаба, которая всеми лапами обняла его за шею и сейчас орала ему прямо в ухо: «Если есть возможность, нужно брать. Что будем делать, подумаем потом». — Ярослав все правильно решил. Зачем нам голова главы другого клана? В гостевой трофей повесить? Так себе украшение. Разве что временно потешить эго. А поселок — соразмерная компенсация. Или, по-вашему, жизнь столь ценного члена общества, как господин Жданов, ничего не стоит?
— Стоить-то стоит, — согласился Ефремов, — но шуму будет. И людей, опять же, Жданову куда-то придется отсюда девать.
— У него не последнее имущество, — отрезал Серый. — Распихает куда-нибудь, не наши проблемы. Не воровал бы наших целителей, остался бы при поселке.
— С тобой не поспоришь, — хмыкнул полковник.
Как мне показалось, Ефремов до сих пор для себя не решил, как относиться к отъему собственности у Ждановых: как к законной компенсации или как к моей подростковой блажи. Он видел перед собой подростка, но подросток был главой клана, может, не самого крупного, но уже значимого. И претензию по поводу покушения на целителя он тоже понимал, пусть сам целитель относился на редкость индифферентно к происходящему. Честно говоря, спокойствие Давыдова удивляло даже меня.
— Дмитрий Максимович, у вас есть уникальная возможность проверить поселок на нарушения, — предложил Постников. — Пока он в подвешенном статусе и вы можете попасть куда угодно. Может, на штраф наберете.
— А и правда. — Ефремов повернулся к своим подручным и задумчиво кивнул им на выход. — Мы вас на полчаса оставим.
Они вышли из дома, а ко мне подошел Давыдов и неожиданно предложил:
— Давай я посмотрю Жданову.
— Думаешь, удастся ей поставить голову на место?
— Речь не о голове шла.
Я пожал плечами. Мол, делай, что считаешь нужным, и Давыдов отправился разыскивать пациентку. Думаю, найдет: поселок без нашего разрешения покинуть никто не сможет. А на улице хоть и стоял шум, но там наверняка безопасно для нашего целителя. Если уж его сжечь не удалось, то затоптать точно не затопчут. Да и Императорская гвардия там присутствует.