— Сам посуди, зачем мне с ней разговаривать? От нее толку ноль.
— Не скажи, — протянул Дамиан. — В свое время она мне пригодилась.
— Это было в свое время, после чего ты решил убрать отработанный материал, — напомнил я. — А она решила исчезнуть.
Стоять мне надоело, и я уселся прямо на песок, подальше от противника, чтобы успеть в случае чего среагировать. Уходить я пока не планировал: стало интересно, о чем Дамиан хочет со мной поговорить.
— Именно. А я не люблю оставлять незаконченные дела. Все должно быть закрыто.
— Закончил бы по-другому: дал бы ей ту должность, что она хотела.
— Смеешься? — удивился Дамиан. — Нельзя приближать к себе предателей. Сегодня он предал ради тебя, а завтра — тебя ради другого. А ты… неужели ты сам не хочешь ей отомстить?
— Хочу отомстить тебе, — признался я. — Но возможности нет.
Он неприятно захихикал.
— Да, с клятвой удачно получилось. Ни ты мне, ни я тебе навредить не можем. Может, это знак, что мы опять станем друзьями?
— Дамиан, ты перегрелся? Срочно устрой себе тропический ливень, охладись.
Я даже направил к нему небольшую тучку, которую бывший приятель развеял на подлете.
— А почему мы не можем быть друзьями? — скорчил он физиономию. — У нас не осталось ничего, из-за чего мы могли бы передраться.
— Но и ничего общего тоже нет.
— Возможно, — он неартистично вздохнул. — Но мы могли бы остановиться на взаимовыгодных отношениях. Ты мне что-нибудь полезное. Я — тебе.
Я поморщился.
— Говори прямо, чего ты хочешь. Я решу, что за это с тебя запросить.
— Та девушка, — он облизнулся. — Блондинка. Хочу ее увидеть.
— Здесь я пас. У нее муж есть, который однозначно не одобрит вашей встречи.
— Мальгус, я же ничего такого не хочу, просто опять на нее посмотреть, — выдал Дамиан. — Послушай. Я могу договориться передать ей еще что-нибудь из кулинарных заклинаний. И это только за то, чтобы она пришла.
— Она и те, что есть, не использует, — просветил я его. — Не мое, говорит.
— Конечно, не ее, — с энтузиазмом подтвердил Дамиан. — Таким, как она, все должны приносить на подносе: и еду, и драгоценности, и корону.
— Даже если бы она захотела принять твою корону, возможности у нее не будет, — усмехнулся я.
— Как сказать, как сказать… — мечтательно протянул он. — Если ты чего-то не умеешь, это не значит, что не умеют другие.
— А кто умеет? — заинтересовался я. — Только не говори, что ты.
— Я умею управлять, — гордо ответил он, — а значит, у меня есть специалисты по всем нужным областям.
Он замолчал, уставившись мне куда-то посередине лба. Третий глаз, наверное, пытался высмотреть, не иначе.
— Разговор не имеет смысла, потому что я вряд ли передам твое предложение Марте.
— Это будет услугой, за которую я щедро заплачу, — намекнул он. — Тем, что ты выберешь. Заметь, заплачу только за разговор с девушкой, не за то, что ты уговоришь ее прийти ко мне.
Я встал и изобразил на песке надпись с одной из книг.
— Перевод и ключ к остальным надписям на этом языке — и я передам твое предложение.
Дамиан замер, пристально изучая символы. Понимания в его глазах не появилось, но память тренированная: запомнит и дома зарисует. А потом покажет своим специалистам, если такие найдутся по данному вопросу. У него возможностей что-то выяснить куда больше, чем у меня. К тому же он никому ничего не должен объяснять и ни перед кем не должен отчитываться. Прощаться с ним я не стал, вышел так, тем более что в реале меня кто-то добивался по телефону.
Это оказался Постников. Его своевременный звонок настолько меня удивил, что я даже подумал, а не научился ли он подслушивать и разговоры в снохождении и сейчас предъявит мне за согласие на предложение Дамиана. Вины за собой я не чувствовал: не факт, что Дамиан вообще эту надпись разгадает, а если и разгадает, не факт, что Марта согласится на встречу. Уговаривать я точно не буду.
— Что случилось, Даниил? — осторожно спросил я.
— Химеры, — ответил он.
— В каком смысле химеры? — напрягся я.
— В прямом, мать его, смысле. Появились фотографии химер, уничтоженных на другом конце города, но подозрительно напоминающих эксперимент Вишневских.
Пару секунд я переваривал услышанное, потом решил, что о таком нужно говорить не по телефону.
— Ты где?
— Недалеко от тебя, но до тебя ни достучаться, ни дозвониться.
— Сейчас выйду.
Я еще раз проверил защиту на сейфе, после чего покинул кабинет и активировал защиту уже на его двери. Постников был рядом и молчал все время, что я ставил защиту. Пришлось его даже подтолкнуть:
— К нам эти химеры как-то относятся?
— Фото, скорее всего, фейковые, но сто пудов химер к нам привяжут, — уверенно ответил Постников. — Если Глазьевы запустят инфу, что мы торгуем документами Вишневских, то возможны крупные неприятности.
— Думаешь, запустят? Им же самим невыгодно, — засомневался я.
— Смотря как запускать. Кочергин мне уже звонил и угрожал.
— Почему тебе? — удивился я.
— Потому что до тебя он дозвониться не смог, у тебя обычный телефон отключен, а ему хотелось срочно кому-то поугрожать.
— Требует вернуть деньги? — понимающе усмехнулся я.
— Да, причем уже даже не часть, а все. Я ему сказал, чтобы не рассчитывал, пусть хоть заугрожается.
— Правильно сказал.
— Но я не уверен, что вброс от Глазьевых. Слишком много заинтересованных сторон. Отправителя нам установить не удалось, а Кочергин мог всего лишь воспользоваться случаем.
Я задумался.
— Странно, что Ефремов не звонит.
— Это-то не странно. Я ж сказал, фото фейковые. Портал, на котором они размещены, не слишком щепетильный: ставят все, что может принести им просмотры. Химеры просмотров нехило принесли. В коммах уже есть те, кто возмущаются тем, что сняли купол над нашим поместьем. Мол, теперь отсюда будут разбегаться монстры.
— Так. А конкретно нам чем это может грозить?
— После некоторого количества подобных вбросов Совет кланов может затребовать проверку, — уверенно ответил Постников.
— Проверку чего?
— Что отсюда ничего подобного вырваться не может.
— И как кланы будут проверять?
— Кланы не будут. Проверять будет Императорская гвардия.
— Она уже проверяла и ничего опасного не нашла.
— В случае чего проверять будут по полной с требованием открыть все помещения и все сейфы. Под предлогом заботы о молодом главе клана, который пока не в состоянии за всем уследить. Слишком большой кусок ты оттяпал, старым кланам это не нравится.
— В сейф ни одна химера не залезет полностью. Да и по частям тоже.
— Зато там может храниться документация по их изготовлению.
— Которую мы могли перевезти в другое место.
— Проверять будут все имущество, в том числе арендованные банковские ячейки.
— Но фотографии фейковые, ты же сам говорил.
Мы перебрасывались фразами, как игроки в пинг-понг шариком на соревнованиях, только в отличие от соревнования победителя тут не будет, одни проигравшие.
— Думаешь, это кого-то остановит от полной проверки клана, если есть такая возможность? — удивился Постников. — Это возможность крупных штрафов, потому что у любого клана есть то, за что можно выписать штраф.
— А у нас и не только штраф.
Я вздохнул и рассказал Постникову про книги. Теоретически у нас больше ничего не осталось от Вишневских такого, за что мы могли бы влететь на неприятности, но это только теоретически. Часть помещений я пока не проверял. А если брать Вишневый Сад, так там мы не осматривали каждый дом на предмет чего-нибудь нарушающего закон, а ведь за любую найденную там вещь отвечать теперь придется мне.
— Что посоветуешь? — завершил я рассказ вопросом.
— Превентивно съездить в Императорскую гвардию и написать заявление о том, что тебя пытаются подставить. А я о том, что Кочергин вымогал у нас деньги в обмен на то, что больше подобного публиковать не будет. Запись я сделал, не отвертится.
— А с книгами?
— Смотреть надо. Я за то, чтобы их изучить, — предсказуемо ответил он. — Но ограниченным количеством людей. Очень ограниченным.
— Ты и я?
Он кивнул и добавил:
— А потом решим, что с ними делать. Но сейчас к Ефремову.
Я вытащил телефон для связи с Императорской гвардией.
— Дмитрий Максимович, здравствуйте. Когда к вам можно приехать, чтобы написать заявление?
— Какое заявление, Елисеев? — устало бросил он. — Ты думаешь нам заняться совсем нечем, только твои заявления регистрировать и на них отвечать?
— Как какое? Мой клан пытаются дискредитировать фейковыми фотографиями с химерами.
— А мы тут каким боком? Это в полицию, пусть разбираются.
— А нам Кочергин угрожает продолжить размещать новости про химер, пока мы не вернем в полном объеме все деньги, которые он нам заплатил.
— Даже так? — недовольно засопел Ефремов, сообразивший, что покушаются в том числе и на их кусок пирога. — Уговорил, Елисеев, пиши свое заявление, приму. Но приезжай прямо сейчас. Пропуск выпишу.
— На меня и на Постникова, — предупредил я. — От него тоже заявление. И доказательство угроз.
— Хорошо.
Ефремов отключился, а я повернулся к Постникову:
— Поехали? Можно на обратном пути заехать к Давыдову в больницу, он предлагал своих врачей проверить на магию.
— Значит, заедем. Целители нам нужны, — согласился Постников.
Интерлюдия 21
Волхв Варсонофий от срочного вызова к Верховному не ждал ничего хорошего, потому что на его памяти еще ни разу никого срочно не вызывали, чтобы наградить или сказать, какой он хороший. А вот наоборот — сплошь и рядом.
— Явился! — гаркнул Верховный волхв, стоило Варсонофию появиться на пороге. — Смотрю не очень-то ты торопился, хотя я сразу предупреждал, что дело срочное, отлагательств не терпит.
— Что-то случилось? — скромно спросил Варсонофий.
— Случилось — это не то слово. Ты с Елисеевым не контактируешь?