Я колебалась.
– На самом деле мне не хочется, чтобы нас двоих добавили в список подозреваемых. В данный момент мы в безопасности. Может, нам стоит просто… закрыть это?
– Ты же знаешь, что мы туда пойдем, Ава. Даже не притворяйся, что против. – Она включила фонарик на своем мобильном телефоне и шагнула дальше в туннель.
– Подожди секунду, Шалини. – Я метнулась обратно в комнату и схватила свою рапиру.
Внутри коридора луч фонарика высветил темные каменные стены и низкий потолок. Я сжала рукоять оружия и втянула носом воздух. Влажные, слегка замшелые камни, аромат розового мыла, которым мы обе пользовались…
В человеческом мире я не применяла этот первобытный навык – охоту по запаху. Но здесь надолго позабытый инстинкт вернулся ко мне сам собой.
Шалини обвела туннель фонариком.
– Ава, ты хотела узнать о монстрах. О тех, которые могли убить твоих родителей.
– Ты что-нибудь нашла? – Мы обе перешли на шепот, но из-за эха наши голоса все равно звучали громко. – Торин упоминал монстров. Драконов и существ под названием слуа.
– Но ведь это о них все говорят, верно? В одной из книг по истории фейри описывались создания с рогами и крыльями. Наполовину фейри, наполовину звери. Как на гобелене. В книге говорилось, что они могут быть мифическими существами. Но, похоже, Торин их видел, так? Предположительно они злые и кровожадные. Древняя, темная сторона фейри. Такими они были до того как стали более цивилизованными.
– Кажется, он уверен, что именно они убили его родителей. И вроде бы он сказал, что когда-то они правили этой землей, до того как Благие захватили власть и построили этот замок. – Сердце часто забилось в груди, во рту пересохло. – Как они называются?
Шалини повернулась.
– Неблагие.
От этого слова мне стало не по себе.
– Я слышала о них. Но не знала, что они настоящие.
Она пожала плечами.
– Похоже, в Фейриленде монстры реальны.
Я вздохнула.
– Это, безусловно, правда. Торин говорит, что чем меньше в королевстве остается магии, тем больше пустоты заполняет темная сила.
– Я переживаю за турнир по фехтованию. Ава, ты действительно к нему готова? Потому что эти принцессы не размениваются по мелочам. – Она обернулась. – А что, если Мория втайне Неблагая и собирается разорвать тебя на части?
– Со мной все будет в порядке, – сказала я как можно убедительнее. – Я очень много практиковалась с Торином.
Но, правда, кто может сказать наверняка?
По мере того как мы углублялись по коридору, мои мысли возвращались к той первой ночи, когда нам предоставили комнату. Аэрон оговорился, что ей не пользовались в течение многих лет, и не хотел, чтобы я об этом расспрашивала. С чего бы это?
У меня появилось такое ощущение, на уровне предчувствия, что это важная часть загадки. Кто жил здесь раньше?
Мне пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок, и я протиснулась вперед Шалини, держа рапиру прямо перед собой. Шалини шла чуть позади, ее дыхание было прерывистым от волнения.
Еще через двадцать футов проход чуть расширился. Шалини посветила фонариком телефона по сторонам, обнаруживая перед нами две лестницы: одну – ведущую вверх и вторую – вниз.
– Наверх, – сказала Шалини.
– Почему?
– Я не знаю. Внизу наверняка окажется какое-нибудь позабытое подземелье или темница, а я не хочу находить ничьих тел.
Она легонько подтолкнула меня, и я двинулась вперед с оружием наготове.
Мы крались вверх по лестнице, пока она не уперлась в глухую стену из цельного камня.
– С чего бы вдруг лестнице вести в никуда? – озадаченно спросила я.
– Здесь должна быть другая дверь. – Шалини провела фонариком по стене. – Вот! – Она указала на небольшой выпуклый бугорок. – Похоже на кнопку. Видишь? Теперь я хорошо умею находить такие вещи.
Я осторожно нажала на нужное место, и раздался щелчок. То, что раньше выглядело как каменная стена, вдруг подалось наружу.
– Будь осторожна, – прошептала Шалини.
– Хорошо. – Я позволила двери лишь слегка приоткрыться и заглянула в щель, обнаружив там очередной коридор. – Еще коридор. – Я медленно приоткрыла дверь еще шире. Здесь пол покрылся пылью и с картины в позолоченной раме напротив нас свисала паутина. Это был портрет фейри с черными как смоль волосами, в которых сверкали драгоценные камни.
Каменный проход был грубо вырублен и постепенно сужался, словно его построили во времена, когда фейри были меньше ростом. Коридор вел к еще одной лестнице – узкой и вьющейся все выше и выше. Я отважилась медленно по ней подняться, Шалини следовала за мной по пятам. Свет от телефона едва освещал ступеньки передо мной. Они все закручивались и закручивались, пока у меня не начала кружиться голова и не проснулась клаустрофобия. Казалось, будто со всех сторон на нас надвигались темные стены.
Но мы продолжали карабкаться вверх, и у меня уже горели бедра.
Как раз в тот момент, когда возникло искушение остановиться и отдохнуть, мы подошли к другой двери, на этот раз деревянной, покоробленной временем. Я повернула пыльную дверную ручку, наполовину ожидая, что дверь окажется запертой, но ручка легко подалась, с глухим скрипом открыв нам проход.
Я уставилась на потайную комнату в башне и на лунный свет, струившийся по кровати.
30Ава
Свет лился через окна, окружавшие нас большим полукругом.
Шалини заглянула мне через плечо и вздохнула.
– Просто потрясающее место!
Я кивнула, любуясь из огромных окон замерзшим королевством. После тесной лестничной клетки вид на простирающийся вдаль пейзаж приносил облегчение. Отсюда я могла разглядеть разрушенный храм, где Торин признался, что я ему совсем не нравлюсь, – крошечное темное сооружение вдалеке, его башни торчали из леса подобно черным кинжалам. Перед нами расстилалось серебряное море. Лунный свет отражался от заснеженных деревьев, полей и белоснежных крыш королевства.
В нашем королевстве распространяется тьма.
Я повернулась, чтобы осмотреть комнату. Потолок над нами уносился ввысь, как перевернутый рожок для мороженого. В комнате стояла односпальная кровать, а также письменный стол со стулом. Днем со стола открывался бы великолепный вид, но просыпаться придется с рассветом.
На кровати лежала пыльная книга, и я подняла ее.
«Избранница горного фейри», написана на английском, и на обложке красовалась серебряная корона. Когда я открыла страничку с авторскими правами, то обнаружила, что она была опубликована всего пять лет назад.
– Шалини, кто-то здесь читал всякие непристойности. Недавно.
Она протянула руку.
– А ну-ка дай сюда. Мне нужно что-нибудь поинтереснее готической фантастики восемнадцатого века в нашей комнате.
Я передала ей книгу.
– Это место не совсем заброшено. Книге всего пять лет.
– Ладно. Значит мы, вероятно, находимся в комнате убийцы. Может, нам стоит убираться отсюда куда подальше?
– Подожди.
Я подошла к столу и скользнула взглядом по лежащей на нем кожаной промокашке. Рядом стояла антикварная лампа с абажуром из цветного стекла и маленькая оловянная подставка для карандашей, из которой торчало несколько старомодных ручек. Все покрывала пыль.
– Не похоже, чтобы в последнее время здесь кто-то бывал, – заметила я. – Все покрыто пылью, которой минимум несколько лет.
Я выдвинула ящик стола и нашла единственную книгу в кожаном переплете. Кожа была старой и слегка потертой, без названия, этикетки или чего-либо еще на ее поверхности.
Я открыла книгу, и Шалини посветила на страницы фонариком своего телефона. Я ожидала увидеть язык фейри, но, пролистав до конца, обнаружила лишь чистый бежевый пергамент.
– Обидно.
– Ничего не понятно.
Но стоило ей увести фонарик, как на пустой странице замерцали буквы. В бледных лучах луны яркой серебряной вязью проступили надписи.
– Смотри, – окликнула я Шалини. – Ты это видишь?
Она повернулась, и свет от ее телефона тут же стер написанное.
– Нужен лунный свет, – сказала я. – Именно он заставит текст проявиться.
– Ты можешь это прочесть, Ава?
Благодаря чарам библиотекаря я смогла расшифровать надпись.
– Похоже на дневник, – заметила я. – Пятое мая, и оно датировано трехлетней давностью. – Я перелистнула на следующую страницу. – Седьмое мая.
– О, – выдохнула Шалини, – дневник?
– «Я сижу в самой прекрасной башне, о которой, как мне кажется, знаю только я», – зачитала я вслух. От первой же строчки я ощутила трепет.
– Ужасно некультурно, Ава! Это совершенно не наше дело. Читай дальше, пожалуйста.
Я снова перевернула страницу и начала читать.
Даже здесь, в тишине этого места, я не могу перестать думать о нем, о жестокой красоте его светлых глаз. Он говорит, что не считает себя способным любить, но не объясняет причину. Он говорит мне, что существуют секреты, которые знают только он и Орла.
Но я знаю, что это ложь. Я чувствую его любовь ко мне, подобно теплому весеннему ветерку, и, когда мы поженимся, я верну жизнь этому королевству.
Я помню первый день нашей встречи, когда он спас меня от привидения на промерзших болотах. Конечно, я знала, кто он такой. Единственный мужчина в мире, чья красота способна в мгновение ока разбить сердце.
Я никогда не забуду миг, когда наши взгляды встретились: мое сердце словно разорвалось надвое. Некогда целое, теперь оно разделилось, и половина отныне принадлежит ему.
И даже если он отказывается признаться в этом самому себе, я уверена, что он любит меня.
М.
Тут вмешалась Шалини.
– Кто это? Кто автор?
Я уставилась на строчки, чувствуя, как будто сердце сжимают острые когтистые пальцы.
– Не знаю, – ответила я. – Здесь написано просто «М.», но речь идет о Торине. Ему нравится повторять, что он не может любить.
– Нам не стоило это читать, – прошептала она. – Продолжай.