Надежды… они действительно питают.
Что же, первая часть дела сделана, билеты получены, а Кумасита-сенсей рассчитается со своими грехами, бегая на побегушках у «надевших черное». Недолго и за вознаграждение, но её это всё равно напряжет достаточно, чтобы считать своеобразным наказанием. Точнее, бонусом к нему. Всё-таки, вместе с крахом своей подпольной операции, Кумасита потеряла не только дополнительный доход, но и любовника. А это в её возрасте трагедия серьезная.
Дойдя до пустующей детской площадки, я сел на лавку и закрыл глаза. Нужно было сосредоточиться. Мне предстояло новое упражнение, которое теперь выполнять нужно было регулярно.
Работа у местных с энергией была построена отвратительно, на «ощупь». Практик, сумевший разжечь в своей душе источник энергии, не знал, что с ней делать дальше. Ему казалось, что этот ресурс, проявляющийся лишь тогда, когда он в бою, должен там и тратиться, в результате чего мозг и тело привыкали к определенным триггерам, по которым и действовали всю жизнь. Настоящее чудо, что они смогли научиться эту энергию определенным образом аккумулировать и пускать в дело.
Точнее, научить собственные тела.
Я собирался использовать иной подход.
Работа с энергией по местной школе была похожа на обслуживание костра. Сначала ты готовишь место, дрова, а затем, когда всё вспыхнет, посылаешь жар в какую-либо сторону для выполнения какого-либо посыла. Коэффициент полезного действия низок, он тем выше, чем с большей самоотдачей ты направил всё что есть в одном направлении. Рассеивание меньше. В моем же случае «рассеивание» было равно нулю. Каждый гран производимого эфира удерживался моей волей.
Правда, его было мало, очень мало. Концепция «разгони себя посильнее, чтобы жахнуло погуще» тут работала в полную силу. С разгоном у меня очевидные трудности, но это проблемы будущего. Пока же я сижу на лавке и использую распределенный по всему организму эфир как резонатор. Вместо тренировки как у Хиракавы, где та, взвинчивая себя, приучает собственное тело удерживать и проводить «энергию Ки», как они это называют, я не наполняю клетки до предела, а раздражаю их микропорциями энергии, одновременно и увеличивая резерв, и приучая тело хранить энергию. Делать то, что местные не способны.
Это сложно, это требует полной сосредоточенности, но в моем случае — подобное единственный выход использовать этот странный внутренний источник. Распалять себя, чувствовать азарт, ярость, упоение боем, желание сокрушить противника… всё это слишком мне чуждо.
Закончив с упражнениями, иду разносить билеты. Первый на повестке дня Мотосуба Йоши, уже совсем не такой самодовольный, как раньше. Мы проводим еще одну презентацию, где парень уже сидит, тщательно и быстро заполняя свою тетрадь для памяток. Это мероприятие уже серьезное, люди, выслушивающие меня, вовлечены в процесс создания новой компании, конструктивность вопросов и предложений повышается на порядок. В конечном итоге мы тратим еще час на обсуждение старта, после чего, вручив Йоши именные билеты под удивленно вздёрнутую бровь Мотосубы Кимико, я удаляюсь.
К Рио на наши тренировки безбожно опаздываю, еле успеваю к сериалу, за что получаю высокое прощение «грязного блондина», а также его квадратные глаза при виде именного приглашения его отцу. Удивление увеличивается, когда он узнает, что это подарок, ни к чему никого не обязывающий. Не то чтобы Коджима сам не мог бы заполучить такие билеты, но именной, подписанный своеобразной знаменитостью Темного мира, это весьма неплохой подарок даже в том случае, если идти никуда не захочется.
Мичико обижена, что для неё нет билета ровно пока в воздухе не повисает фраза «возможны поединки до смерти». Звук в комнате еще висит, а самой девушки уже нет.
Последняя моя остановка на сегодня — пентхаус Мии Ханнодзи. Здесь вечеринка «для своих», но, в отличие от навязанных обществу стереотипов, вечеринка крайне мирная. Сама айдол, её двоюродная сестра, пара подруг, еще три девчонки из подтанцовки, все они страдают фигней, расслабляясь, смотря какую-то мыльную оперу и поглощая вредные закуски. Мой приход замаскирован под попытку похвастаться, которая венчается успехом — доставщик напитков у Ханнодзи сегодня не просто хорош, а даже кое-какая знаменитость, небрежно замаскированная хитрой девушкой под ухажёра «которому ничего не светит».
Действительно, в тот раз, когда Мия была со мной в компании своей двоюродной сестры, в комнате было темновато.
Билет с золотой окантовкой, который я втихаря передаю Мие, когда она со мной прощается в коридоре, вызывает сначала ступор, а затем фурор. Кажется, я случайно перевыполнил роль поднимателя имиджа процентов эдак на тысячу с лишним. Что же, очень хорошо, что всё так выходит, по крайней мере, на сеанс группового секса я сегодня не попаду, но на всякий случай стоит уходить оттуда побыстрее, а то еще всё возможно. Слитный ор девичьих голосов был слышен даже после того, как я покинул небоскреб.
Молодые звезды на эстраде Японии никогда не являются самостоятельными субъектами. Они скованы контрактами со своими агентствами, снимающими львиную долю прибыли. Об этом знают все, кому надо, как и о том, что этих девушек и юношей держат чуть ли не в черном теле с помощью надзора и жестких условий контрактов. Они инструменты, не более, выращенные, выпестованные, обреченные приносить прибыль. Никто бы не удивился, если бы такая известная девушка как Мия Ханнодзи попала бы в вип-ложу нелегального турнира с кем-то, но одна? Это крайне серьезная заявка на то, что этот айдол представляет из себя не пустое место, куклу на чей-либо руке, а имеет и свои связи, причем, весьма серьезные.
Простые смертные, правда, считают айдолов небожительницами, которые буквально купаются в деньгах и золоте, лишь изредка покидая пенные ванны с шампанским, чтобы показать себя на сцене…
Это далеко не так.
Следующий учебный день начался с того, что мой друг исполнил короткий, но очень зажигательный танец прямо у ящиков с обувью, где переобуваются все ученики. Причем, что удивило даже меня, танец у Рио получился просто прекрасно, он явно был отрепетирован со всей тщательностью и старанием. Вызвана эта экспрессия была тем, что сегодня у достойного потомка семьи Коджима в ящике не оказалось ни одного любовного письма, радость от чего он скрыть не смог.
И, закономерно, стал врагом всей японской нации, как тут же объявил Хайсо.
— А заодно, кажется, он отнял у меня титул «Короля грубиянов», — подумал, признался я, глядя как Рио купается в лучах ненависти и презрения, поступающих сразу со всех сторон.
— Не без того, — важно ответил белоголовый, — Разведем его сегодня на якинику?
— Можно.
Следующим моментом, пошатнувшим психическое равновесие класса, стала Шираиши, весь день преследовавшая меня хвостиком. Я не возражал, считая, что вырабатывать пренебрежение к общественному мнению для Маны будет большим шагом вперед, тем более что она даже как-то слабо пофыркивала на поддёвки ходящей уже хвостом за ней Хиракавы и на ржание Рио. Финальным гвоздём в гроб ситуации стало появление Сяо Мин. Посмотрев на меня влюбленным взглядом, китаянка гаркнула на всё помещение «Спасибо, Кирью Акира!» и улыбаясь во все сто зубов приняла какую-то анимешную позу.
Видимо, благодарила за билеты. Хотя, может и не за них? Что нужно любой китайской девушке? Чтобы муж был богатым, важным, очень занятым и очень могущественным человеком. Это я, в принципе, для неё и делаю, из подручного материала, так сказать.
После школы и клубов, разведя Коджиму на жареное мясо, мы пошли не такой уж уже и малой компанией — Рио, Мичико, Хайсо, я, Хиракава и Шираиши. Вроде бы немного, если не учитывать аппетит двух «надевших черное», но последнее не получается даже у более чем обеспеченного виновника торжества.
— Жрете как в последний раз, — недовольно кряхтел Рио, заказывая новую порцию мяса, — Каких богов я сегодня обидел?
— Не жрём, а чуть-чуть кушаем, — фыркнула ему в ответ активно жующая Асуми, только так работающая палочками для еды, — А обидел ты сегодня ну… всех. По-моему, на тебя даже бегали жаловаться учителям.
— Не только, — добавила Мичико, — меня вызывали в студсовет. Кивадзири и Торикава спрашивали, как было дело. Пришлось показать им запись танца!
— О! Ты записала? Поделись!
— Ну еще бы!
— Кажется, кто-то становится звездой, — хмыкнул Хайсо, ловко крадя у меня с тарелки кусок мяса, — Может, нам его в председатели студсовета продвинуть?
— Тебе так надоело смотреть аниме? — осведомился я, наблюдая за тем, как пытавшаяся провернуть тот же фокус с воровством еды Асуми поймана на горячем Маной. Та, хоть и смущенная, крепко держала вражеские палочки в захвате своих.
— Аниме штука хорошая, — важно покивал шиноби, — но иногда совсем не ко времени.
Мичико слегка порозовела, а Рио, посверлив друга, чуть ли не живущего у него, грозным взглядом, начал угрожать увеличить количество обязательных к просмотру серий. До пяти. Поняв, что так личная жизнь может дать внезапную трещину, Мичико Коджима тут же пошла на примирение, предложив брату вложиться в оплату счета за двух прожорливых гостей. Рио важно дал согласие, на чем инцидент должен был закрыться, но тут я заказал еще порцию…
Теперь оба члена семейства Коджима смотрели на меня волками. А когда прозвучал заказ еще на двенадцать порций, Мичико попыталась меня атаковать. Пришлось, конечно, объяснить, что это я уже заказываю домой и за свои деньги, но с этим немного опоздал. Специально, конечно, надо же шутить над теми, кто входит в категорию хороших знакомых? Или даже друзей?
Потом мы разошлись. Коджима и их охранник направились в город, смотреть какое-то новое кино с эротическим уклоном, а я и девушки пошли ко мне домой. Точнее, я домой, а они в гости к Эне, но сути происходящего это не изменило.
Пока мы разувались, наш вышла встречать моя младшая сестра, несущая на лице все пятьдесят тысяч оттенков хмурого. Опознав присутствующих, эта милейшая (по её собственным убеждениям) девушка победно загорланила на весь дом: