яренный супруг...
– Погодите... – вмешалась я. – Извините, господин хороший, не знаю, как вас звать, но мы сюда приехали в поисках матери и брата Коннела, но пока что так ничего и не узнали. Более того – оказывается, даже их дом продан! Понятно, что человек беспокоится, тем более что до него доходят весьма неприятные слухи! Мы просто не знаем, что нам делать дальше, куда обращаться... Может, хоть вы нам хоть что-то подскажете?
– Хм... – мужик вновь сплюнул на землю. – Коннел, так это что, твоя баба, что ли?
– Мы с ним в Зайросе познакомились, и теперь постоянно вдвоем... – не дала я открыть рот Коннелу. – Ну, вы же там были, все понимаете – у нас любовь, взаимные чувства и все такое прочее. Общие трудности – они, знаете ли, сплачивают.
– Чего там не понять... – мужичонка с ухмылкой посмотрел на Рену, которая стояла с растерянным видом. – Че, слышала? Че, обломались все твои хотения и желания? В общем, подотри слюни и домой иди – не хрен на чужих мужиков глядеть! У твоего бывшего хахаля уже имеется баба, а у тебя есть я, и меня одного для тебя за глаза хватит!
– Коннел... – даже не сказала, а прошептала Рена. Кажется, эта женщина все еще на что-то надеялась (и, если честно, то я даже могу ее понять).
– Пошла вон!.. – нежный муженек без особых любезностей толкнул супругу в сторону. – Домой иди, там твое место, дура безголовая! Целыми днями у калитки ошиваешься, языком без меры треплешь, да проходящим мимо мужикам глазки строишь, а в печке пусто!
Рена растерянно глядела на нас, а затем повернулась, и поплелась в сторону дома. Кажется, до девицы стало доходить, что за несколько прошедших лет чувства Коннела несколько поменялись, во всяком случае, он не собирается сажать ее на белого коня и увозить от нелюбимого мужа в новую, счастливую и безоблачную жизнь.
– Вот баба... – мужик проводил взглядом уходящую жену и повернулся к Коннелу. – Первое время после свадьбы она мне по десять раз на дню тыкала носом в то, что, дескать, предпочла меня тебе, и я должен это ценить. Потом стала орать, что я не понял, какое счастье мне досталось, скандалы закатывает сплошь да рядом... С той поры и по сей день все у нас идет как-то не так, жизнь не ладится... Рена мне чуть ли не каждый день грозила, что, дескать, как только вернется бывший жених, то есть ты, так сразу к тебе и уйдет, потому как любовь у вас была незабываемая. Теперь, надеюсь, баба утихомирится, поутихнет, и каждый день вякать не будет.
Э, нет, тут ты, мужик, ошибаешься... – подумалось мне. Рена, судя по всему, дорогого супруга на дух не переносит, и если так случилось, что бывший жених только что разбил ее чувства, не ответил на любовь, то, спорить готова, эта особа в самое ближайшее время заведет себе ухажера, на широкой груди которого можно забыть все горести и обиды. А чего иного можно ожидать в семье, где брак по расчету себя не оправдал, и со стороны супруги нет ни любви, не привязанности! Ну, Рене с ее внешностью не составит сложностей отхватить себе какого-нибудь крепкого парня, так сказать, для души и тела... Впрочем, мне до этого дела нет и быть не должно.
– А вы... – нежный супруг Рены хмуро поглядел на нас. – Коннел, много денег из-за моря привез?
– Да где там... – махнула я рукой, по-прежнему перебивая Коннела. – Хорошо еще, что на обратный проезд хватило, а не то хоть с голоду помирай! Сами знаете, что в Зайросе везет далеко не всем... Думали, что когда вернемся, будем жить здесь, у матери Коннела, а оно вон как получилось! Не знаем теперь, что и делать, за какую дверь сунуться в наших поисках...
Все очень просто: скажи мы этому человеку, что вернулись из Зайроса при деньгах – он лишь скривится с досадой, ведь человеческую зависть никто не отменял. А вот снисходительно посочувствовать неудачнику, ощущая собственное превосходство – от этого вряд ли кто откажется! К тому же то, что Коннел – давний соперник за сердце Рены, в той далекой стране обзавелся супругой, вернулся не один – и все это враз улучшило настроение мужичка. Как же, отныне можно не опасаться соперничества, вернее, ни о какой конкуренции за сердце красотки-жены быть не может. Сейчас можно даже благородство проявить, ответить горемыке на кое-какие вопросы, тем более что это, по большому счету, ничего не стоит.
– Не повезло вам, значит... – хотя в голосе у мужичка было нечто, напоминающее соболезнование, но зато его рябое лицо почти что залоснилось от довольной улыбки. Вон, даже недовольный взгляд куда-то пропал. – Расскажи мне, где в Зайросе был, чего видел, где золото мыл. Может, и общие знакомые отыщутся...
– Где именно?.. – переспросил Коннел, понимая, что надо сказать нечто такое, чтоб супруг Рены проникся к нам сочувствием. – Я был на Желтых Перекатах...
– Что тебя туда понесло?.. – удивился мужичок. – Там же голяк сплошной, давно все золото подчистую выбрано!
– Рядом с тем местом жилу нашли... – вздохнул Коннел. – Считалось, что там золота – хоть лопатой гребя, но все оказалось совсем не так... Но все одно людишек на Желтые Перекаты набежало предостаточно...
– Это я понимаю... – снисходительно кивнул головой наш собеседник.
– Ты уж извини, но давай об этом поговорим попозже... – Коннел потер лоб ладонью. – Я никак не могу понять, как так получилось, что моих родных тут нет! Даже наш дом продан... Больше того: ходят слухи, что мать с братом арестованы... Может, ты хоть что-то знаешь?
– Может, и знаю... – согласился мужик. – Например, знаю то, что не знаешь ты – арестовали и жену твоего брата...
– Какую еще жену?! – ахнул Коннел.
– Обыкновенную, как у всех. Ничего такая девчонка, симпатичная, звать Мали. У нее родители – пьянь последняя и голь перекатная, а Мали девка толковая, не в папашу с мамашей уродилась. Мали в твоего братца втрескалась по уши, и даже замуж за него пошла, хотя к ней богатый купчина клинья подбивал, намекал, что у нее есть возможность жить и не тужить...
Теперь мне понятно, отчего в бумагах было указано, что арестовано трое, и ясно, кто такая Мали. Ну что ж, все верно, жизнь не стоит на месте...
– Значит, Тайен женился... – кажется, Коннел с трудом мог поверить в услышанное.
– А чего такого?.. – мужик пожал плечами. – Конечно, твой братец ходит с трудом, ноги еле-еле переставляет, а в остальном-то здоров, да и на лицо не подкачал... К тому же знает уважительное обхождение, а для баб это едва ли не главное. К нему под окошко многие здешние девчонки приходили потрепаться и о жизни поболтать, чуть ли не в волосы друг дружке готовы были вцепиться из-за твоего братца распрекрасного...
– Надо же, Тайен женился... – Коннел все еще не мог поверить в услышанное. Никак не ожидал... Святые Небеса, где же мне сейчас их всех искать?
– Ну, вот что... – мужичок вздохнул, явно что-то прикидывая про себя. – Могу тебе кое-что рассказать, только для начала давай договоримся так: я тебе говорю все, что мне известно, а ты после этого в наш пригород – ни ногой. Это, чтоб ты знал, мое обязательное условие. Дело в том, что дура Рена о тебе то и дело вспоминает, явно не прочь снова шуры-муры закрутить. Баба она тупая, ежели что вобьет себе в голову, то это из нее уже и поленом не выбьешь, а мне развесистые рога на голове ни к чему...
– Согласен!..
... Когда мы поехали назад, то картина произошедшего мне уже была ясна. Должна сказать, достопочтенный купец Гурян, поступаете вы весьма непорядочно! Впрочем, похоже, богатей Гурян плевать хотел на общественное мнение.
– Теперь у нас есть, с чем идти к Павлену... – я удобней устроилось на сиденье. – Почти уверена, что Пес Веры нам поможет...
– То-то и оно, что почти... в голосе Коннела была досада.
– Что ни говори, а он нам кое-чем обязан... – покачала я головой. – А ты все спрашивал, зачем снова надо ехать в пригород... Нам повезло.
– Верно, повезло... – согласился Коннел. – Я даже не ожидал...
– Это нам муженек твоей бывшей невесты на радостях высказал лишнее... – чуть улыбнулась я. – Ты ведь ему самую настоящую радость доставил! А то как же: и тебя, бывшего ухажера своей женушки, больше не увидит, и за душой у возможного соперника почти что ничего нет – не всем же из Зайроса богатеями возвращаться! Ну, а мы с тобой пока что направляемся прямиком к Павлену...
Вообще-то Пса Веры мне сейчас даже видеть не хочется, и если б не Коннел, то я бы уже убралась из столицы, однако уж если взялась помогать человеку, то не стоит оставлять его одного в непростой ситуации. Если говорить совсем откровенно, то и мне сейчас не хотелось оставаться одной – на душе просто-таки тошно.
– А мне все же хотелось бы заглянуть к Гуряну... – буркнул Коннел.
– Зачем? Уж не собираешься ли ты выяснять с ним отношения? Не советую. Пока что сила не на твоей стороне.
– И все же как мне хочется поговорить с Гуряном... – мечтательно произнес парень. – Морду бы ему начистить...
– И за это в каталажку угодить... – добавила я. – Боюсь, что при встрече с Гуряном все будет далеко не так просто, как бы тебе того хотелось. Так что не советую пока что встречаться с этим типом: в результате и своих родных не спасешь, и ситуацию усугубишь. Поверь мне, что добром ваше общение не кончится, так что потерпишь немного. Кроме того, Гуряну не следует знать, что ты вернулся, хотя он об этом уже наверняка в курсе. Пригород – это не то место, где можно сохранить тайну, и те верные люди, что всюду имеются у нашего благородного купца, уже должны были сообщить ему о твоем возвращении.
– Да, наверное...
– Не наверное, а так оно и есть. В общем, выкидывай из головы все глупости, не относящиеся к делу.
– Да я все понимаю, но... Смотри!
– Что такое?.. – завертела я головой.
– Ты можешь мне не верить... – немного растерянно заговорил парень, выглядывая из экипажа. – Но я готов прозакладывать голову, что только что видел Ютека! Ну, того, из Польнии, офицер с «Тау»... Он сейчас шел по улице, но свернул в переулок.
– Ты уверен?.. – отчего-то я даже не удивилась. Чего-то подобного и следовало ожидать. Вряд ли Польния так легко откажется от своих планов по завоеванию нашей страны, и Ютек, уже проваливший одно дело, явно старается взять реванш на другом.