– Как у вас дела?
– Пока что жаловаться не на что. А вы как устроились?
– А... – махнул рукой Пес Веры. – На один раз сойдет.
Тем не менее, он кивнул головой по сторонам и приложил палец к губам – мол, лишнего говорить не стоит, здесь везде глаза и уши. Можно подумать, я этого не знаю!
– Должна сказать, что продала одну из лошадей, вместе с телегой.
– Что так?
– У меня товара осталось всего на две телеги, и то неполные. К тому же шестеро старателей, которые шли с нами от Сейлса, недавно пришли ко мне и заявили, остаются в Удаче, и дальше, мол, не пойдут – наслушались каких-то страшилок, о которых, тем не менее, ничего не хотят говорить. Вы об этих жутких рассказах что-то знаете?
– Да, разговоров хватает, правда, о многом здесь говорят довольно уклончиво.
– В общем, раз старатели остаются в этом поселке, то получается, что к Птичьей Гряде мы идем всего лишь вшестером. Ничего, как-нибудь справимся с двумя телегами, а вот с тремя – уже вряд ли. Кстати, знаете, для чего меня упросили продать хотя бы одну из телег? Многие из здешних жителей в течение ближайших дней собираются покинуть Удачу и отправиться в Сейлс. Дело хорошее и я их понимаю, но тут, оказывается, есть несколько семейных пар, которые тоже бы хотели уехать, но у них есть дети, причем некоторые еще совсем крошечные. Как мне сказали, на сегодняшний день малышей в этом поселке народилось едва ли не десяток, и все еще слишком маленькие, чтоб с ними отправляться пешком в опасный путь по лесу. Сами понимаете: всю дорогу на себе ребятишек тащить не станешь – тяжело, да и в здешних лесах не помешает иметь свободные руки. Так что этим людям телега с лошадью просто необходима – надо же как-то везти детишек.
– Я с вами полностью согласен... Госпожа Арлейн, не желаете посидеть в общем зале? Там сейчас собралась едва ли не половина поселка, а спать еще вроде не время... И потом, надо же передохнуть после трудной дороги по лесу!
Надо же, Пес Веры заботиться о том, чтоб я не коротала вечера в одиночестве! Дорогой господин инквизитор, открою вам правду: я бы лучше поспала лишний час, чем идти в дымный и душный зал. Конечно, может, кто другой от такой заботы и вытрет слезу умиления, но только не я. Понятно, что этому типу от меня опять что-то надо. Надеюсь, в этот раз охмурять никого не придется, потому как в этой роли меня ждет полный провал.
Я не ошиблась в своих предположениях: перед тем, как мне выйти из комнаты, Павлен кое-что прошептал мне прямо в ухо. Блин, ну я так и знала! Очень хочется залепить коленом промеж ног и Псу Веры, только вот, боюсь, с ним этот номер не пройдет.
В общем зале народу было полно. Все так, как я и предполагала: дым, чад, гомон, запах прокисшего вина и застарелой кожи... Типичное место отдыха для невзыскательных людей, которым больше пойти некуда. Надо же, тут имеется даже несколько женщин довольно потасканного вида, к которым слово «уважаемая госпожа» никак не применимо. Конечно, не скажешь, что в этом зале яблоку негде упасть, но, тем не менее, в том, что сюда сбежалась более половины поселка, нет никаких сомнений. Вон, и старатели наши здесь, и Якуб, и Коннел – куда же без него, паразита! Только вот святых отцов не видно. Ну, с ними-то как раз все ясно – священникам нечего делать по вечерам в подобных местах. Наверное, сидят в своих комнатах, потому как в поселке за все это время никто не удосужился поставить даже совсем маленький храм.
Мое появление привлекло к себе общее внимание. Ну, я могут понять мужчин – женщин в здешних краях слишком мало, так почему бы и не поглазеть на вновь прибывшую особу, которая к тому же является хозяйкой обоза – что ни говори, но женщины сюда обычно приезжают или с мужьями, или в надежде найти себе спутника жизни.
Так, который из старателей вчера пришел с Птичьей Гряды? Проследила за взглядом нашего инквизитора... А, Павлена интересует вон тот, крепкий мужчина средних лет, в вылинявшей красной рубашке. Как сказал Павлен, этот человек не горит особым желанием рассказывать о том, что творится у Птичьей Гряды, лишь коротко сказал, что туда он больше – ни ногой, и вообще не худо бы всем убраться из этих мест. В здешних краях этих слов считается вполне достаточно, а если человек не хочет больше ничего говорить, то его дело.
По словам Пса Веры, ему необходимо хорошенько расспросить этого старателя о том, что же он видел на Птичьей Гряде, да только мужик помалкивает. Причин этому может быть много, в том числе и самая обычная – у многих считается плохой приметой рассказывать хоть кому-либо о том, что они увидели в тех местах, где занимались старательством. Вот уедут отсюда, вернутся домой – там можно повествовать о чем угодно, при том безбожно привирая и выставляя себя отважным героем без страха и упрека.
Насколько я поняла, Павлен уже пытался хоть что-то выспросить у этого человека, но особого успеха не добился. Конечно, в другое время и при других обстоятельствах Пес Веры не стал бы церемониться, враз бы вытряхнул из мужика все, что тот знает, но сейчас привычные методы инквизиции не годились. Не та, как говорится, обстановка. Естественно, Павлен, упомянув о подписанном договоре со Святой церковью, велел мне как следует разговорить этого мужика... Хм, если мне пришлось разок посетить заведение госпожи Виви, то это вовсе не значит, что я стала профессиональной соблазнительницей!
Увы, все мои попытки хоть что-то выяснить у старателя закончились ничем: этот тип, уловив мой интерес к своей персоне, стал распускать руки, по которым в итоге я была вынуждена как следует поддать. После этого старатель, процедив что-то презрительное сквозь зубы, отошел – дескать, нечего пытаться меня раскатать на разговоры, тут бесплатно языком не треплют!.. Я уже хотела, было, плюнуть на все и уйти к себе в комнату, но глянув на враз помрачневшее лицо Павлена, поняла, что от инквизиции так просто не отделаешься. Мне требуется разговорить этого упертого старателя, только вот кто бы подсказал, как это сделать?
Меж тем старатель в красной рубашке сел за карточный стол. Надо сказать, что среди того добра, что сегодня купили у меня местные торговцы, было и несколько карточных колод. Понятно, что сейчас за большим столом в центре зала шла игра на деньги. А мужичок, похоже, любитель азартных игр, да и играет он неплохо – вон, разок уже выиграл. Карты новые, вряд ли за столь короткое время на них успели поставить крап, и игра, похоже, чистая... Так-так, а если...
– Что, госпожа Арлейн, вы, похоже, сыграть не прочь?.. – около меня появился Коннел. Вот паразит, он себя, похоже, еще и героем чувствует! Впрочем, сейчас этот мерзавец оказался рядом как нельзя кстати.
– Я только «за». Как только парни сыграют, я сразу же сяду на освободившееся место. Ты им это передай... – я не отрывала глаз от стола. Сейчас только-только стали раздавать карты на новую игру, и потому для меня главное – не сбиться...
– Учтите – тут собрались парни ловкие и умелые... – Коннел еще что-то говорил, но я его не слушала. Не хватало еще отвлекаться на пустые разговоры, мне за игрой следить надо, и запоминать все как можно лучше...
Игра закончилась быстро, и я села за стол. К тому времени старатель в красной рубашке выиграл и вторую партию, так что на столе перед ним уже находилась внушительная кучка необработанных изумрудов, и сейчас этот тип с насмешкой глядел на меня – мол, с кем вздумала связываться!.. Что ж, господин старатель, посмотрим, кто кого.
– Вот... – я высыпала на стол едва ли не все имеющиеся у меня камни. – Это моя ставка. Что касается вас, то в этой игре изумруды меня не интересуют. Давайте договоримся так: если проигрываете вы, то рассказываете о том, как сходили к Птичьей Гряде, что там видели... Думаю, это всем будет интересно послушать. Ну, как?
– А почему бы и нет?.. – под одобрительное гудение зала отозвался старатель. – Таких ставок у нас еще не было. Да и лишние камни мне не помешают, тем более задаром...
Мне кажется, что этот мужчина ко мне всерьез не относился, да и играл он, и верно, очень даже неплохо. К тому же на его стороне были симпатии всего зала – как же, это свой парень, немалое время прожил в Удаче, на жизнь зарабатывает тяжелым трудом, а против него играет какая-то приезжая торговка, у которой наверняка денег куры не клюют...
Когда же пришло время открывать карты, старатель с победным видом произнес:
– Ну, что скажете?
Хм, Ночной Закат. Слов нет, сильно, но ты, друг, еще не видел моих карт.
– Неплохо... – согласилась я. – Теперь мои...
Надо было видеть растерянность и недоумение на лице мужчины, когда я выложила перед ним то, что называют Огнями Святого Эльба – одну из трех самых сильных карточных комбинаций.
– Погодите!.. – старатель только что не подскочил на месте. – Это как же так... Давайте еще партию!
– У нас была другая договоренность... – покачала я головой. – Если будет время, сыграем еще разок, а пока что я вас внимательно слушаю. Впрочем, как мне кажется, никто из присутствующих не откажется послушать о Птичьей Гряде. К тому же я направляюсь к монастырю, расположенному как раз в тех местах, так что хотелось бы узнать кое-какие подробности...
Утром мы уходили из Удачи. Если я правильно поняла, то в ближайшие дни и из этого небольшого поселка начнут уходить старатели, пусть и не все – останутся самые рисковые. Да и нам бы не помешало вернуться в Сейлс, только вот нашим святым отцам до зарезу приспичило отправиться к Птичьей Гряде. Вот и шли бы туда одни, а не тащили меня с собой!
Правда, еще перед отъездом мне пришлось едва ли не настучать по шее Якубу, который не желал уходить из поселка. Он, видишь ли, пришел к гениальному решению: остается тут, и до нашего возвращения с Птичьей Гряды постарается наковырять из земли столько изумрудов, чтоб этого хватило рассчитаться со всеми долгами. То, что у него за душой нет ни медяшки и что он не знает старательского дела – эти мелочи Якуба не останавливали: мол, одолжу и деньги, и инструменты, потом все с лихвой верну... Оставь тут этого олуха – он всему поселку должным окажется, причем по самые