– Так, наш голубчик живет на втором этаже, – Кулешов изогнулся, чтобы лучше разглядеть нужные ему окна. – Как думаешь, у него окна во двор или на дорогу?
– Понятия не имею, – отозвался Марк.
– Ты невыносим! Мог бы подыграть, сказать: «Да, Саша, во двор» или «Нет, Саша, на дорогу».
– Извини, Саша, не люблю строить предположения.
Кулешов поморщился:
– Никогда так больше меня не называй. Из твоих уст мое имя звучит как оскорбление. Ты чего смурной такой? Случилось что?
– Все в порядке, – Марк открыл дверь и вышел из машины, давая понять, что не намерен продолжать разговор.
Кулешов последовал за ним, и как раз вовремя, из нужного им подъезда выходил мужчина.
– Повезло, – шепнул Кулешов, когда они оказались в подъезде. Марк неопределенно промычал, что следователь воспринял как знак согласия.
Они поднялись на второй этаж и остановились перед нужной дверью. Кулешов нажал на кнопку звонка, и внутри квартиры зазвучала громкая трель, однако открывать никто не спешил. Кулешов снова надавил на кнопку и для верности еще и постучал. Лязгнул замок на двери соседней квартиры, и оттуда высунулась женщина средних лет с большими очками на худом усталом лице.
– Не трезвоньте, нет его, – высоким, почти визгливым голосом, сказала она.
– Прошу прощения, – Кулешов достал удостоверение и протянул его женщине, та скользнула по нему взглядом, особенно не вчитываясь, но гербовая печать, вероятно, произвела на нее впечатление, потому как дверь ее квартиры приоткрылась чуть шире, – не подскажете, гражданин Кузнецов, вероятно, на работе?
– На какой работе! – всплеснула руками женщина. – С работы его давным-давно уволили!
– А когда вы видели Кузнецова в последний раз?
– Давно, – с готовностью кивнула женщина. – Он тут и не появляется до холодов, живет на даче. Пока Любка, Царствие ей Небесное, жива была, она заезжала хоть цветы поливать, а как не стало ее, так Сашка с мая по ноябрь и не показывается в городе. Так что, там он. Пьет, небось с самого утра.
– Интересно… Может быть, вам еще известно, где его дача?
– Ой, – женщина чуть сникла, – так уж, чтобы номер дома и улицу не подскажу, знаю, что в СНТ «Родник», отсюда минут сорок на машине, может, час. Вы поезжайте, а там уж спросите у местных.
– Благодарю за помощь, – Кулешов слегка поклонился и незаметно подтолкнул Марка к выходу. – Всего доброго.
– А что случилось-то? – спохватилась разговорчивая соседка.
– Все в порядке, – солгал Кулешов, – рядовая проверка.
Женщина недоверчиво кивнула и захлопнула дверь.
– У тебя ж на вечер планов никаких? – запоздало поинтересовался Кулешов, открывая пассажирскую дверь.
– Я весь твой, – отозвался Марк.
– Отрадно это слышать!
Незаметно наступил вечер, и из-за бесконечных пробок дорога заняла гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Когда Марк и Кулешов подъехали к СНТ, было уже совсем темно. В домах горел свет, а на улицах не было ни души.
– Притормози здесь, – велел Кулешов и выскочил из машины, едва Марк остановился.
Следователь пробежал через двор и забарабанил в дверь одноэтажного дачного домика, в окнах которого горел свет. Ему открыли довольно быстро. Марк не слышал, о чем говорил Кулешов, но догадался, что он спрашивает, как проехать к дому Кузнецова. Судя по довольному лицу следователя, ему удалось узнать, где живет преступник.
– Нужно повернуть на соседнюю улицу, двухэтажный дом с верандой, – сказал майор, плюхнувшись на сиденье.
Они без труда нашли нужный участок, но их снова постигло разочарование: дом был заперт, и машины Кузнецова поблизости не наблюдалось.
– Тупик, – пробормотал майор, когда после осмотра участка они снова вернулись в машину.
– Нужно искать у родственников и друзей, – предположил Марк.
– Нужно, – подтвердил Кулешов, – но напомню, что официально дело об убийстве Елизаветы Романовой не заведено, а я во всем этом участвую, как гражданское лицо, поэтому руки у меня связаны.
– Можем подождать, вдруг он вернется, – сказал Марк. – На втором этаже приоткрыто окно, вряд ли он уехал надолго.
– Предположение разумное, но, с другой стороны, когда он засек тебя на кладбище, мог подумать, что его подозревают в убийстве. Осознал, наконец, что его затея с воскрешением – полнейший бред, а вот совершенное им убийство вполне реально, поэтому запаниковал и решил залечь на дно.
– Думаешь, он испугался возмездия? Побоялся, что за ним охотится полиция?
– Или, – Кулешов посмотрел на темнеющий за окном дом, – испугался, что теперь, когда им заинтересовалась полиция, его сдаст сообщник, чтобы отвести подозрение от себя.
– Ведьма? – догадался Марк.
– Именно. Как ни парадоксально, но Яна права: два убийства и две попытки воскрешения из мертвых – это не может быть простым совпадением. А еще ритуальное убийство Нины Зарудной, которое тоже вполне может оказаться попыткой вернуть к жизни умершего человека.
– Нужно искать ведьму.
– Нужно, – устало вздохнул Кулешов. – Изучим остальные места из списка Карины, возможно, в каком-то из старых дел удастся найти зацепку.
Майор протянул руку к телефону, лежащему на приборной панели, как вдруг экран загорелся, оповещая о входящем вызове.
– Яна звонит, – бросил он Марку, прежде чем ответить на вызов. – Слушаю. Нет, не нашли. Что говоришь? И думать забудь! Я сказал нет! – Кулешов заметил, как насторожился Марк, и жестом показал ему заводить машину и уезжать отсюда. – Жди нас! Слышишь меня? Мы уже едем!
– Что там? – Марк сжимал руль так крепко, что побелели костяшки пальцев.
– Яна думает, что Кузнецов поехал к реке. И едет туда. Одна.
Марк ничего не ответил, но Кулешов почувствовал, что машина стала ехать быстрее.
– Да ты не гони, она будет ждать нас на заправке у съезда с шоссе. Без нас проверять, у реки ли Кузнецов, не поедет.
– Зная Яну, я бы не был так в этом уверен, – сквозь зубы процедил Марк.
– Да, есть у нее некоторая склонность к смертельно опасным авантюрам, – согласился Кулешов.
Марк старался держаться в разрешенном скоростном режиме, но Кулешов видел, что дается ему это с трудом, и лишь когда вдалеке показались огни заправки, плечи водителя слегка расслабились. Он окончательно успокоился, когда из здания АЗС вышла Яна с бумажным пакетом в руках.
Марк остановил машину, и Яна быстро юркнула на заднее сиденье.
– Я взяла нам круассаны и кофе, – она зашуршала пакетом, и по салону поплыл ароматный запах выпечки.
– С чем круассаны? – напряженно поинтересовался Марк.
– С шоколадом, разумеется.
Ответ, очевидно, Марка устроил, он одобрительно кивнул и взял из ее рук выпечку.
– Так почему ты решила, что он будет здесь? – спросил с набитым ртом Кулешов.
– Смотрите, если он настолько тяжело переживает утрату жены, что решился на совершенно невероятный поступок: воскрешение ее из мертвых, то сейчас, осознав, что он потерпел неудачу, более того, стал убийцей, он должен чувствовать…раскаяние, опустошение, разочарование. И куда пойдет человек, испытывающий такие чувства? К тому, кто его понял бы и принял. А это…
– …его жена, – закончил за нее Марк.
– Если он верит, что ее душа осталась в плену у реки, то он тоже будет там.
– Напомню, что в схожей ситуации у Плач-камня мы обсуждали, что убийца не раскаивается, а планирует новое убийство.
– Там было иначе, – возразила Яна. – Арсений выбирал жертву исходя из подходящей для ритуала даты, на месте Вероники могла быть любая девушка, оказавшаяся в отеле в нужный день, а в случае с Лизой, Кузнецов выслеживал ее, присматривался. Ему нужна была именно она!
– Черт с вами, – сдался Кулешов, – все равно скоро узнаем, там он или нет. Тормози здесь, – он указал на обочину, и Марк послушно остановился, – дальше пойдем пешком, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Вблизи реки было гораздо холоднее, и Яна пожалела, что не оделась теплее. Они брели по темной обочине вдоль кромки леса, пока деревья не стали редеть и перед ними не выросли угрожающие фигуры славянских идолов. В лунном свете они наводили ужас. Легко было поверить, что древние божества все еще обладают властью над миром живых и царством мертвых, они могут даровать счастье и наказать того, кто проявит неуважение к их сакральной сущности.
В темноте Яна бессознательно нащупала руку Марка и крепко ее сжала. Его ладонь была горячей, и она плотнее обхватила ее своими озябшими пальцами.
Из-за туч выглянула луна, и на фоне темнеющего на том берегу леса, они увидели сгорбленную фигуру, сидящую на самом краю пирса.
Кулешов дал знак двигаться тише и вышел вперед. Однако стоило ему ступить на деревянный настил, как доски под его ногами скрипнули, и человек вдалеке вздрогнул. Он опасно наклонился, и что-то с тихим плеском упало в воду. Уже не скрываясь, Кулешов пошел быстрее, Марк устремился за ним, стараясь прикрывать собой Яну.
– Александр? – спросил Кулешов, подойдя к мужчине на расстояние вытянутой руки.
Человек вздрогнул и медленно встал. Свет луны упал на его лицо, и Яну поразило горе, читавшееся на нем.
– Я готов, – сказал мужчина и безропотно позволил Кулешову себя увести. Яна бросила взгляд на воду и увидела венок, стремительно уносящийся быстрым течением. Розмарин, роза, рута. Прощание.
Глава 21
Яна села на переднее сиденье, сзади устроились Кулешов и поникший Александр Кузнецов. Он не оказывал никакого сопротивления, покорно позволил усадить себя в машину, не спрашивал, кто они и куда собираются его везти.
Марк не спешил заводить двигатель, и какое-то время они сидели в полной тишине. Кулешов первым нарушил молчание:
– Зачем вы убили Елизавету Романову?
Кузнецов всхлипнул и зашелся в беззвучных рыданиях. Вид плачущего мужчины вызывал у Яны отвращение, поэтому она отвернулась к окну. Она понимала боль его утраты, но не могла принять, что он решился на убийство, чтобы облегчить свои страдания. Он отнял жизнь