– У моей мамы скоро день рождения. Я хочу подарить ей цветы. Вы не знаете, что это за цветок?
Я ткнул пальцем в фотографию красного цветка. Папа посмотрел на неё и сказал:
– Э-э… да, это роза.
– А… точно. А тот розовый? – Я показал на вазу в окне. Папа посмотрел на меня как на ненормального. – Ей нравится розовый, а я боюсь ошибиться, понимаете?
Папа тяжело вздохнул и посмотрел на цветок.
– Это георгин.
– Георгин! Класс. Как много вы знаете о растениях!
Папа пожал плечами:
– Да нет, не особо. Эти цветы все знают. Ну, удачи с маминым днём рождения.
Он пошёл дальше, и я поспешил за ним.
– Мне кажется, работа в саду очень успокаивает. Зачем сидеть в душном офисе, когда можно подстригать кусты на свежем воздухе!
Папа покосился на меня и вдруг резко остановился.
– Погоди-ка, это не ты вчера подобрал мой телефон? Недалеко от турникетов?
Я разинул рот и тут же его закрыл.
– Э-э… нет. Вряд ли. Не помню такого. Наверное, вы меня с кем-то спутали.
Он покачал головой и пошёл дальше. У меня сдавило горло. Я отстал, чтобы подумать, как быть дальше. После того как папа заболел из-за тяжёлой работы, я сказал ему что-то такое, из-за чего он решил её бросить и пойти в колледж. Может, попытаться снова? Я его нагнал.
– Знаете, один человек сказал мне кое-что про работу.
– Да, и что же? – с раздражением спросил папа, не глядя в мою сторону.
– Зачем ходить на работу, если тебе там не нравится? – эффектно произнёс я.
Он остановился, посмотрел на меня и засмеялся. Только не искренне, а язвительно.
– Да, действительно. Только в жизни, к сожалению, всё не так просто.
– А вот и нет! Я знаю человека… он немного похож на вас. Он терпеть не мог свою работу, очень на ней уставал и… сильно заболел. Ещё он носил кирпич в кармане, но не всегда его замечал… или как-то так… а потом решил, что оно того не стоит, и уволился. И стал садовником. Может, вы тоже станете садовником? Вам же нравятся цветы и всё такое.
Папа улыбнулся:
– Что ж, замечательно, что у него всё так хорошо сложилось. Удачи ему. Только мне надо платить по счетам и за квартиру… Не всегда в жизни получается делать то, что хочется.
Он ушёл, повесив голову. Я просто стоял и смотрел, как папа удаляется, становясь всё меньше и меньше, пока совсем не исчез из виду.
Я не понимал, что не так. Я сказал ровно то же самое, но папа даже не задумался, как в тот раз. Почему мои слова не сработали? И про Монстра я не успел спросить.
Надо было как-то вернуться назад, туда, где всё на своих местах, но сначала выяснить, почему я исчез из моего мира. Я даже не сомневался, что виновато яйцо из серванта Рэга.
Я пошёл по улице дальше и заметил у магазина двух девчонок. Одну, с конским хвостом, я сразу узнал: это была Бекс. Напротив стояла девчонка, которую она всегда ненавидела, – Клодия. Я подошёл, чтобы послушать, о чём они говорят.
– Не могу я туда зайти, – сказала моя сестра. – Он меня и так слишком часто видит и уже, кажется, начал подозревать. Ты иди!
Клодия перекинула волосы с одного плеча на другое.
– Не говори ерунды. А ты тогда на что? Я сама не хочу попасться.
Клодия шагнула к Бекс так близко, что они чуть не соприкоснулись носами, и что-то прошептала сквозь сжатые зубы. Бекс опустила голову, и Клодия гордо ушла прочь.
Бекс повернулась и увидела меня.
– А ты что здесь делаешь? – резко спросила она. – Опять шпионишь?
Я помотал головой:
– П-просто хотел кое-что спросить. По истории. Ты знаешь Армун… Амунд… Или как там его… Кто это такой?
Бекс закатила глаза.
– А если и знаю? Тебе что, спросить больше некого?
Я подумал немного и покачал головой:
– Нет. Некого.
Она вдруг начала жевать жвачку. Наверное, держала её за щекой. А потом улыбнулась.
– Знаешь что? Помоги мне, и тогда я скажу, кто это, – сказала она, непрерывно двигая челюстью.
– Как помочь? – спросил я.
Бекс огляделась по сторонам.
– Принеси мне чехол для телефона из магазина на главной улице. Знаешь, там ещё ремонт?
Я кивнул. Это был крошечный магазинчик между аптекой и бутиком с одеждой.
– Стащи там завтра чехол, и я расскажу, кто такой Амундсен.
Она вынула телефон из кармана, провела пальцем по экрану и повернула его ко мне. Я увидел фотографию чехла с флагом Великобритании.
– Мне нужен точно такой же, иначе сделка отменяется. Понял?
Я уставился на картинку.
– Само собой, если тебя поймают, сам с этим разбирайся. А если кому-нибудь проговоришься – пожалеешь. Встретимся в библиотеке в половине первого, в обед. Всё ясно?
Я кивнул, и она ушла. Я не мог поверить в то, что моя сестра меня шантажирует и не ответит на пару вопросов по истории, пока я не украду для неё чехол. С ума сойти!
Я поплёлся к Рэгу, с трудом сдерживая слёзы. Мне больше не хотелось жить в этом жутком мире. Мне хотелось вернуться к сестре-заучке, которая в жизни ничего не украла бы. К папе, которому нравится его новая работа, к маме, у которой нет никакого дурацкого парня. К моему лучшему другу Чарли – ботанику, который никому не пытается подражать. Но больше всего я скучал по своему псу. Мне хотелось увидеть его живым и крепко-крепко обнять.
Хватит с меня быть стёртым.
Хочу снова существовать.
Глава двадцать шестая. Слёзы
Я вошёл через кухню. Телевизор был включён, но Рэг уже дремал в кресле, запрокинув голову и открыв рот. Его горло вибрировало от храпа.
Я встал у старого серванта. Деревянное яйцо лежало на боку там же, где я его оставил. Наверняка это оно меня стёрло. Или глобус со странными дырочками? Его я тоже вертел в руках, когда прибежал к Рэгу расстроенный после бала. Может, это глобус виноват? Я взял его и медленно покрутил.
– Я хочу… хочу снова существовать, – прошептал я, при этом чувствуя себя очень глупо.
Я посмотрел на глобус и встряхнул его три раза. Не знаю зачем. Просто подумал, что надо сделать что-то ещё. Я вздохнул и убрал глобус на полку.
На сердце вдруг стало очень легко, как в рождественское утро. Неужели сработало?!
Я выбежал на улицу и помчался домой. Я уже знал, что сделаю, когда вернусь. Сначала потискаю Монстра, потом поцелую маму с папой. И даже обниму сестру. Будет приятно снова увидеть прежнюю Бекс. А потом загляну к Чарли и предложу погулять или что-нибудь в этом роде. Правда, сейчас уже поздно и он вряд ли согласится, но мы хоть поболтаем немного. Но, завернув за угол, я увидел на подъездной дорожке незнакомую красную машину.
И это было ещё не самое страшное.
Ворота стояли на месте.
Ворота, которые я сорвал с петель несколько лет назад, стояли на месте, целые и невредимые. Я подошёл к дому и заглянул в окно гостиной. Там играла музыка. Дядька, которого я уже видел, наливал красное вино в бокал своей гостье в белой рубашке и джинсах. Белая рубашка отпустила какую-то шутку, и они громко рассмеялись.
Я быстро отвернулся, пока меня не заметили.
Ничего не вышло. Дома жили чужие люди. С мамой, папой и Бекс всё было не так. А Монстр… Мне даже думать не хотелось о том, что с ним могло случиться.
Когда я вернулся в бунгало, Рэг возился на кухне. Пока он доставал банку из шкафа, я заново ему представился и всё объяснил.
– Хочешь какао, Максвелл? – предложил он, и я кивнул.
Рэг поставил кипятиться молоко, и я сказал:
– Рэг, помнишь, я спросил, что бы ты делал в мире, в котором тебя не существует? Где есть все твои близкие, но ты как будто не рождался?
Рэг явно не помнил, но я продолжил:
– Знаю, звучит безумно, но… кажется, со мной такое случилось.
Он кивнул и протянул мне кружку. Мы сели в гостиной.
– Наверное, после того как я вырубил в школе электричество и испортил праздник… На самом деле я не хотел исчезнуть. Правда. А теперь… не знаю, как вернуться. Я хочу увидеть свою семью, сказать Чарли Ботанику, что он мой лучший друг. Обнять своего пса. Хочу, чтобы Монстр был жив.
У меня защипало глаза, и я отставил кружку. И заплакал.
– Ох, ну что же такое, – запричитал Рэг. – Ну-ну, не надо, перестань.
Я закрыл лицо руками. Диван скрипнул: Рэг сел рядом. Он протянул мне синий клетчатый платок, и я вытер им глаза.
– Я не знаю, что делать, Рэг. Мне кажется, меня стёрла какая-то штуковина из твоего серванта. Может быть, деревянное яйцо. Похоже на колдовство, и мне надо… мне надо расколдоваться. Ты не знаешь, что это могло быть?
– Одна из старых вещиц в серванте? – Рэг тихонько хмыкнул себе под нос. – Разве такое возможно?
Я пожал плечами:
– Не знаю, Рэг. Только мне надо домой. Из-за того, что я исчез, мой пёс умер. Я хочу домой!
Я снова всхлипнул, и он ласково погладил меня по спине.
– Ну-ну, не переживай. Мы что-нибудь придумаем. Дай старику пораскинуть мозгами. И вместе решим, как лучше поступить. Не расстраивайся.
Рэг легонько похлопал меня по плечу, а потом резко встал.
– Придумал! – радостно воскликнул он.
Я высморкался и посмотрел на него:
– Что?
Рэг широко улыбнулся:
– Давай выпьем чаю с бисквитом и джемом! Что скажешь?
Я разинул рот и тут же его захлопнул. Мне хотелось плакать, но я сдержал слёзы.
– Отличная мысль. Спасибо… спасибо тебе, Рэг, – сказал я и протёр глаза его старым носовым платком.
Глава двадцать седьмая. Магазинчик
Монстр лежал посреди дороги, спиной ко мне. Я приблизился, и он обернулся. Монстр медленно бил хвостом по горячему асфальту, а язык у него свисал сбоку, как будто он улыбался.
– Монстр? Тебе не больно? – спросил я.
Вдруг раздался рёв мотора. На него неслась машина. Монстр всё так же лежал и смотрел на меня, а его хвост отбивал мерное тук-тук-тук. Автомобиль мчался всё быстрее, прямо на него. Пса собьют, если он не уйдёт с дороги!
Я хотел сойти с тротуара, но ноги меня не слушались. Они отказывались двигаться, как будто подошвы приклеили к земле суперклеем.