Танька передернула плечами:
— Бр-р. Просто мороз по коже. У меня сегодня весь день настроение какое-то мерзкое.
— Брось, девочка, — Антон перегнулся через стол и успокаивающе похлопал Таньку по руке. — Ты слишком впечатлительная.
— Нет, правда, — почувствовав к себе внимание командира, сразу закокетничала Танька и выразительно посмотрела на него.
Наталья и Динка одновременно взглянули на Антона. А он, словно кот, тронул Таньку мягкой лапкой и тут же отдернул ее, сделав вид, что ничего не произошло.
«Ого! — подумала Динка. — Еще, как говорится, кровать не остыла, а он уже другую окучивает. Интересно, скольких Наташка ему уже простила? И чего ради прощает?»
Динка легко относилась к связям с мужчинами и считала, что каждый волен делать что хочет. Но ее все-таки задело, что Антон начинает оказывать знаки внимания другой с такой неприличной поспешностью.
Мужчины разлили по новой, разговоры стали громче и бессвязнее и опять крутились вокруг гибели Валентина. Сейчас эта тема волновала всех.
— Ко мне тоже в терминале однажды подкатился один тип, — вспоминала Наталья. — Дескать, вы не могли бы взять на борт один маленький пакетик? А я вам за это сто баксов дам.
— Ой, надуть хотел! — воскликнула Сашенька. — «Зарядка» борта меньше двухсот не стоит.
— А ты откуда знаешь? — резко повернулся к ней Антон.
— Ой, Антон Васильевич, кто ж этого не знает?! — хихикнула Сашенька. — Все девчонки в курсе. Только многие боятся, мало ли на кого нарвешься. Вдруг подстава? Тогда уволят по статье, и что тогда? Куда сейчас приткнешься?
— Правда, — вздохнула Наталья. — У меня тоже руки просто чесались взять, да рожа его показалась подозрительной.
— А у Вальки своя клиентура была, — заявила Сашенька. — Он, кстати, не только сам возил, а и другим экипажам отдавал. Пронесет через служебку к борту, отдаст стюарду, а процент с ним пополам делит.
— Да ему иногда просто звонили, и он подъезжал в аэропорт, даже если в отгулах был, — вставил Олег Петрович. — Я его частенько видел. Покрутится у выхода на поле, шмыгнет туда-сюда и домой.
Антон хмыкнул и передернул плечами:
— Я поражаюсь! Все, оказывается, в курсе! Остается удивляться, почему вы тогда до сих пор на свободе?
— Шила в мешке не утаишь, — философски заметил Игорь Игоревич. — Не слепые же вокруг, не глухие.
«К сожалению… — подумала Динка. — И не немые, а даже слишком разговорчивые. Услышал бы кто-нибудь из заинтересованных лиц их беседу!»
— Да это еще что! — фыркнула Сашенька. — У нас валюту носят, а в Домодедове слышали, что было?! Там арбуз из Средней Азии передать попросили. Огромный такой, спелый… Ну стюардесса взяла. А на выходе к ней собака бросилась, прям как взбесилась, ни шагу не дает ступить. Наркотики почуяла. Ну этот арбуз вскрыли, а там в красных резиновых шариках пять кило героина! Ловко?!
— А как же они его туда запихнули? Арбуз-то целый был? — спросила Танька.
— С виду целый. А в боку крошечная круглая дырочка. Через нее всю мякоть отсосали и новую начинку нашпиговали. А потом кусочек незаметно вклеили.
— Не повезло девке, — вздохнул Сашка.
— Прикинь, какой облом! — засмеялась Сашенька. — Взяла передачку на свою голову! Теперь сидит в кутузке как наркокурьер.
Антон опять перегнулся через стол к Таньке, теперь он что-то шептал ей на ухо.
Динка вышла в туалет. А когда вернулась, немного подвинула Таньку, так что она оказалась на диване почти что рядом с Антоном, а сама села с краю, рядом с Костей. Он закинул руку на спинку дивана, а потом принялся осторожно перемещать ее на Динкино плечо. Она резко отодвинулась.
Антон тут же отреагировал, поднялся, обошел стол и склонился над Динкой:
— Ты чего, малыш? Хочешь убежать? А я думал, останешься со мной…
От его дыхания стало щекотно, Динка передернула плечами и отстранилась. Покосилась на Наталью. Та делала вид, что рассматривает картинку на стене: пошлый, дешевенький эстамп.
Танька тоже отвернулась, нарочито оживленно что-то обсуждая с бортинженером Сашкой Смирновым. Конечно, все такие деликатные: якобы никого ничего не интересует. А у самих ушки на макушке.
— Я устала, лечь хочу.
— Погоди, — быстро шепнул он. — Сейчас всех разгоню.
Но тут Наталья тоже поднялась и скрылась в ванной. Вышла оттуда уже в наброшенном на шелковую сорочку коротком халатике. Коса расплетена, волосы свободно распущены по плечам. Она зевнула, потянулась и демонстративно принялась втирать в руки питательный крем.
Мужчины переглянулись и сразу стали собираться.
— Ладно, ребята, пойдем ко мне в номер допьем, — буркнул, поднимаясь, Игорь Игоревич.
Сашка и Олег Петрович с готовностью поднялись.
— Спасибо, я пас, — отказался Костя и вышел первым.
— Ох, да и нам уже пора… — пряча усмешку, протянула Сашенька, ехидно покосившись на Динку. Что, мол, съела? Как она тебя обставила?!
Они с Танькой сноровисто собрали со стола, завернули закуску в пакеты и вручили Сашке. Остановились в дверях, поглядывая на Наталью и Динку. Интересно же, кто кого…
— Да, девочки, спокойной ночи, — любезно сказал Антон.
Он на прощание приобнял каждую, прошел мимо Динки и склонился над Натальей. Галантно подал ей руку, и она протянула в ответ свою, умащенную душистым кремом. Антон чмокнул ее в запястье, потянул на себя, поднял Наташку с дивана и, обхватив за плечи, направил к двери.
— Спокойной ночи, моя красавица, — нежно произнес он.
Наташка фыркнула, залилась краской и выскочила в коридор, громко хлопнув дверью.
Всю ночь бушевала гроза. Молнии вспыхивали совсем рядом, ярко освещая номер. И почти сразу за вспышкой следовал удар грома.
Говорят, что электрические разряды молний притягиваются к линиям электропередачи, ко всяким электроприборам, а совсем рядом с гостиницей стояла огромная, выгнутая восьмеркой антенна радиолокатора. И Динке казалось, что это из-за нее, глупой и несчастной, все накопившееся в природе электричество решило разрядиться над аэропортом.
Прекрасная погода для поминок Валентина…
А ведь это грозное предостережение ей, Динке. Это чьи-то глаза сверкают огнем, полыхают гневом, заглядывая в окно, это чей-то громовой бас раскатисто грохочет, изрыгая проклятия.
Даже ласки Антона не доставляли ей радости. Он не понимал, что с ней, старался расшевелить изо всех сил, а потом устало откинулся на подушку и заснул под сполохи молний. Наверное, пожалел, что оставил у себя ее, а не Наташку.
Она приподнялась на локте и при очередной вспышке молнии всмотрелась в лицо Антона. Оно на мгновение осветилось так ярко, что отчетливо стали видны глубокие морщины, идущие от носа к губам, резкие «гусиные лапки» у глаз. При таком освещении он выглядел значительно старше и суровее, даже что-то отталкивающее проступило в его чертах.
Динка наклонилась и осторожно провела пальцем по продольной складке на его переносице. Антон наморщил нос и отвернулся. Тогда она тихонько поцеловала его в висок. Антон что-то бормотнул и улыбнулся.
Морщинки разом разгладились, и он мгновенно преобразился в милого пухлогубого мальчика. И такого его Динка готова была целовать и ласкать часами. Она опять чмокнула его, на этот раз в ухо, игриво куснула за мочку, но Антон не оценил ее порыва. Он отмахнулся, натянул одеяло на голову и хмуро буркнул:
— Натаха, дай поспать.
— Натаха?! — прошипела Динка и что было сил вмазала ему кулаком в плечо.
Антон очнулся от сна, подскочил и изумленно уставился на Динку.
— Фу… — выдохнул он. — Ты…
— А ты кого хотел увидеть? — ехидно осведомилась она.
— Чего не спишь? — вопросом на вопрос ответил он.
— Страшно…
— Вот глупая. — Он по-хозяйски обхватил ее рукой, подмял под себя и тут же снова заснул, словно щелкнул выключателем.
Динка вздохнула, закрыла глаза, прижалась к теплому боку и незаметно задремала.
Глава 10
— Ты что здесь делаешь? — строго сдвинула брови Наталья.
— Работаю, — сдержанно отозвалась Динка.
Она как раз пересчитывала пластиковые упаковки с водой.
— Кажется, ты прикреплена к экономклассу? — уточнила Наталья.
— Ты велела работать с тобой.
— Ситуация изменилась.
— Да бога ради, не больно-то и хотелось! — Динка фыркнула и повернулась к Наталье спиной.
Хочется ей обслуживать Антона — и пожалуйста. До тридцати дожила, а так и не поняла, что мужики ценят не тех, что, как пионерки, по первому зову всегда готовы, а тех, что сопротивляются.
Динка прошла в экономкласс, навстречу ей заспешила Сашенька.
Танька Шохина была в полной растерянности.
— Дин, я не знаю… Третий раз пересчитываю — не совпадает.
— Ладно, давай я.
Динка отстранила Таньку и пошла между рядами кресел, внимательно фиксируя в памяти всех сидящих.
— Шесть, двенадцать, пятнадцать, двадцать, двадцать шесть…
— Сколько? — спросила Танька.
— Девяносто два.
— А у меня вышло девяносто три… — Танька была готова расплакаться.
— А по сводке сколько?
— Девяносто четыре.
— Погоди, давай еще раз.
Динка снова вышла в салон. «Шесть, двенадцать, пятнадцать…»
Стоп! Теперь здесь шестнадцать. Кто-то появился на месте 3Б…
Динка всмотрелась в нового пассажира. Ничем не примечательный парень занял свое место посередине, пристегнул ремень и теперь дремал, прикрыв глаза, в ожидании взлета.
Может, она вначале обсчиталась?
Динка пошла дальше, отмечая в памяти каждого.
— Девушка, когда можно выйти в туалет? — спросила полная дама в пятом ряду.
— Скоро, после набора высоты, — очаровательно улыбнулась Динка.
— Сколько мне ждать?
— Не волнуйтесь. Минут десять — пятнадцать.
— Так долго?! — возмутилась та.
Динка послала ей дежурную улыбку и продолжала в уме судорожный подсчет: тридцать два, тридцать восемь, сорок пять…
Стоп! В прошлый раз место у окна было свободно. Динка точно помнила, что полная дама перегибалась через поручень и заглядывала в иллюминатор. Динка склонилась к ней и спросила по-английски: