Динка вспыхнула от досады. Вот зануда! А еще такой приятный с виду! Вот ведь как обманчива внешность!
— На каком основании вы мне не верите? — дерзко спросила она. — Я не знаю, какой там должен быть ореол, я говорю то, что есть! Вы что, меня в чем-то подозреваете?
— Угадали, Диана Филипповна, — кивнул он. — Согласитесь, все это очень подозрительно выглядит. У вас вчерашний синяк. Его явно поставил вам мужчина. Удар пришелся снизу, под ребро, с лестницы так не падают.
Динка закусила губу и прищурилась.
— А на щеке царапина тоже вчерашняя, — продолжил Истомин. — Ее могла оставить женщина, причем с хорошим маникюром.
Динка побледнела. Это он на что намекает?
— И потом, у вас был повод, — развел руками следователь. — В нашем деле главное — найти, кому выгодно…
— Мне? — осипшим голосом спросила Динка.
— Да. — Он словно сочувствовал ей. — Учитывая ваши бурные чувства и принимая во внимание, что пострадавшие в момент совершения преступления находились в одной постели…
Несмотря на напряженность момента, Динка не выдержала и расхохоталась. Истомин явно не ожидал такой реакции, он, видимо, думал, что сейчас после эффектного разоблачения Динка начнет рыдать, бледнеть, заламывать руки…
— Это… нервное?
— Какая глупость! — с трудом проговорила Динка. — Думаете, я выследила неверного любовника и укокошила обоих? Ой, не могу!
Следователь смутился, отвел взгляд и нервно перелистал лежавшие перед ним записи.
— Это вовсе не смешно, Диана Филипповна, — строго сказал он. — Ваш любовник чудом остался жив. У него сквозное пулевое ранение. А Наталья Симакова выпала с шестого этажа и в данный момент находится в коме.
Динка ахнула и сразу перестала смеяться. Вот изверги! Скоты! Наташку-то за что?!
— Это… серьезно? — наконец смогла выдавить она.
Истомин развел руками:
— Я не врач. Но думаю, что шансов у нее мало.
— Тогда что вы здесь делаете? — крикнула Динка. — Какую-то чушь у меня спрашиваете, время тратите! Вы их найдите! И поскорее! Пожалуйста!
Следователь опешил:
— Я как раз этим и занимаюсь… Я ведь обязан проверить все версии. А из показаний вашего славного экипажа получается, что всему виной крутой любовный треугольник.
— А больше наш экипаж ничего у себя под носом не видит?! — взорвалась Динка.
— Это вы о гибели Валентина Агеева?
— Ну наконец-то! Дошло! — всплеснула руками Динка. — Это же одних рук дело!
— Откуда вам это известно?
— А вам так не кажется? — язвительно перебила она. — Вас элементарной логике не учили?
— Учили, — кивнул Истомин. — Но мне интересно, почему вы так думаете?
— Ну… — Динка растерялась. — Наверное, у них были общие дела… И они кому-то задолжали…
— Ну-ну…
— Это я просто предполагаю, — торопливо добавила она. — Я здесь человек новый… А со стороны виднее, вы сами сказали… Вот я, например, видела, как Антон с каким-то человеком подозрительным разговаривал. Как раз накануне, мы из рейса вернулись.
— С каким человеком?
— Невысокий, седой, в черном пальто… Интеллигентный такой.
— И что в нем было подозрительного?
— С ним такие качки были, на джипе.
— Это интересно, — сказал Истомин, записывая ее слова, но по его лицу Динка видела, что он не придал им значения. — Возможно, это его знакомый. Сейчас бизнесмены все с охраной ходят. А чего-нибудь более существенного вы не заметили?
Динка сморщилась от досады. А с виду такой умный!
— Я думала, вас интересуют внеслужебные контакты Антона Потемкина. Мне кажется, преступников надо искать там. Я, конечно, не специалист, — добавила она с легкой издевкой, — но вы же не всерьез затеяли все это?
— Что? — удивился Истомин.
— Копание в грязном белье экипажа. Знаете, когда люди сутками вместе, всегда бывают трения, на кого-то обижаются, кого-то обожают. Это нормально, за это не убивают. Вам, наверное, трудно понять… но когда ты знаешь, что твоя жизнь в воздухе зависит от пилота… а Антон Васильевич классный пилот!.. то на время полета он для тебя бог!
— Да, это понятно. — Следователь с интересом смотрел на Динку. — То есть вы хотите сказать, что командир для экипажа — это святое?
— Вот именно! — с жаром подтвердила Динка. — Поэтому никто из наших этого не мог сделать. Я за всех как за себя ручаюсь!
— А вот они как раз дали мне понять, что ваш любовный треугольник мог привести к непредсказуемым последствиям.
— Кто? — быстро спросила Динка. — Олег Петрович?
— Почему вы так решили?
— Просто он меня не любит, — пожала она плечами. — Я заметила. У штурмана Васина вообще такое своеобразное отношение к женщинам…
— Он гомосексуалист? — уточнил Истомин.
— Да вы что! Он просто женоненавистник. Он даже дочку свою видеть не желает.
— А второй пилот, Акимов? У них с Потемкиным были трения?
— Да они все почему-то недолюбливают Костю, — сказала Динка.
— За что?
— Откуда мне знать. У них так сложилось.
— Почему же он не попросит перевод в другой экипаж?
— Да мне-то откуда знать? — удивилась Динка. — Я здесь без году неделя. Бандитов надо искать! А не отношения в чужом коллективе налаживать.
Истомин пристально посмотрел на Динку:
— Может, вы скажете конкретно, кого мне следует искать?
Динка испугалась.
— Никого, — поспешно ответила она. — Я ничего не знаю!
Найдет ли милиция преступников, это еще бабушка надвое сказала, а вот бандиты, узнав о том, что Динка проболталась, ее точно разыщут. И тогда она не отделается синяком и легким испугом. Она вся у них как на ладошке: и квартира, и дача, и родители, и даже бывшие любовники — все под контролем.
— Хорошо, — сказал Истомин. — Мы, конечно, проверим все версии. А пока скажите мне, Диана Филипповна, где вы были сегодня с пяти до семи утра?
— Дома. Я вообще около четырех вернулась… из гостей, — замялась Динка.
— И у вас есть свидетели?
— Вам нужно алиби? Меня видела соседка, и слесарь мне дверь открывал, я ключ потеряла.
— С пяти до семи?
— Около четырех, — раздраженно ответила Динка. — В пять я уже спала. Одна, если вас это интересует.
— Именно это, — серьезно кивнул Истомин. — Ваше алиби некому подтвердить.
Глава 20
— Ну что, надо что-то решать, — сказал Игорь Игоревич, когда после допроса они всем экипажем собрались в служебном кафе.
— А что решать? — фыркнул Костя. — Я так понял, что становлюсь главным подозреваемым? Может, вы мне в глаза скажете, кто из вас считает, что я мог Антона убить, чтоб в его кресло пересесть? А Наташку за что в окошко выкинул?
— Прекрати, — поморщился Олег Петрович. — Следователю важно знать объективные данные.
— А по ним главная подозреваемая я, — добавила Динка. — Это я где-то раздобыла пистолет и на почве ревности учинила расправу. Только непонятно, как я Наташкину дверь открыла и как у меня сил хватило ее с балкона скинуть.
— Не понимаю, — сказал Сашка. — Наталья в коме, а Антон что же молчит? Он же видел, кто в него стрелял!
— Я звонил в больницу, — ответил Олег Петрович. — Антон до сих пор без сознания. Ему сделали операцию, наркоз еще не отошел.
— Блин! — стукнул по столу Сашка. — Пока он не заговорит, нас так и будут под подпиской держать!
— Мне на земле сидеть нельзя, — сказала Танька. — Я в семье одна зарабатываю, ребенка кормлю.
— А кому можно? — хмуро буркнула Сашенька. — У меня через неделю сессия, мне часы налетать надо.
— Надо самим разобраться, — подал идею Игорь Игоревич. — Кто последним видел Антона?
— Наталья, — сказала Танька.
— Это само собой.
— Тогда Динка, — повернулась к ней Танька. — Я на маршрутку бежала, а она к его машине шла. Мы, кстати, с Наташкой вместе в маршрутке ехали.
Все уставились на Динку.
— Да не поехала я с ним, — независимо бросила она. — Передумала. Он с Юркой — техником — болтал. Я ждала-ждала и пошла на автобус.
— Точно, — подтвердил Сашка. — Я его с Юркой видел.
Олег Петрович обескураженно осмотрел экипаж:
— У кого какие есть соображения?
— Антон с Валькой дела крутил, — подал голос Костя. — Все ведь в курсе. Что же вы следаку ничего не сказали?
— Кто в курсе? — округлил глаза Игорь Игоревич. — Лично я ничего не знаю.
— И я, — торопливо заверил Олег Петрович.
— Моя хата с краю, ничего не знаю, — усмехнулся Костя.
— А ты почему промолчал? — в упор глянула на него Динка. — Ты знаешь кто? И за что?
— Только догадываюсь, — развел руками Костя. — А предположения могут запутать следствие. А тебе Антон ничего не говорил?
— Мы, знаешь ли, все больше о другом беседовали, — ответила Динка.
Сашенька захихикала.
— Вы ведь понимаете, что это серьезно? — внимательно посмотрел на всех Костя. — Они крутым ребятам дорогу перешли. Кто следующий? Я советую тому, кто что-то знает, подумать. Кто еще замешан? Кто свидетель? Ребята, давайте обсудим ситуацию. Может, все вместе что-то придумаем?
— Что ты придумаешь? — буркнул Сашка. — Если кто-то еще в курсе, то пусть сидит как мышь. Авось пронесет!
Танька Шохина посмотрела на часы и поднялась:
— Лично я в экипаж пришла уже после смерти Агеева, так что ни о каких ваших делах понятия не имею. И раз уж мы никуда не летим, я лучше домой поеду, дочку спать уложу.
Сашенька потянулась и зевнула:
— Я тоже поеду.
— Может, водки возьмем? — повернулся к Сашке Игорь Игоревич. — Что-то хреново.
— Можно, — протянул Сашка. — На двоих?
— На троих, — сказал Олег Петрович и полез за деньгами.
— Да ладно, я ставлю.
Игорь Игоревич поднялся и пошел в бар на втором этаже. Девочки там всегда продавали своим водку без наценки. Зато все пилоты и штурманы считали своим долгом привезти барменшам какие-нибудь сувенирчики.
Динка покосилась на Костю. Он сделал вид, что не заметил, как его проигнорировали. Пожал плечами и поднялся.
— Ну как хотите. На трезвую голову вообще-то лучше думается.