и парят над поверхностью воды, морда к морде, в течение нескольких минут, прежде чем начать свои игрища.
Южные жители – это три стаи, известные как J, K и L, с репутацией особенно веселых особей. Радостная встреча с круговыми заплывами и прыжками, свидетельницей которой я стала, – это был первый раз за последние одиннадцать месяцев, когда J и K были замечены вместе.
Над нашими головами завис телевизионный вертолет. «Появление китов в наши дни – важная новость», – сказала мне Ариэль.
В последние несколько лет особи, проживающие на юге, были занесены в список находящихся под угрозой исчезновения. В основном виновато резкое сокращение запасов дикого лосося – их единственной пищи. Однако рост загрязнения окружающей среды, будь то токсины, которые накапливаются в жире косаток, или шумное морское движение, которое мешает их способности эхолокировать свою и без того уменьшающуюся добычу, является усугубляющим фактором.
Эти так называемые «жители» (в отличие от других, более непостоянных стай косаток, замеченных в этих водах) раньше обязательно устраивали ежедневное шоу в море Селиш в летние месяцы, но потом их передвижения стали более непредсказуемыми.
«Все изменилось с тех пор, как умерла Бабуля», – сказала мне Ариэль.
Бабуля, или J2, как ее официально называли, действительно была «бабушкой» в стае J. Эта пожилая косатка также стала лидером южных жителей, и то, что она командовала стаей из семидесяти с лишним косаток, было очевидно даже для людей, живущих на суше. Когда она хотела, чтобы группа последовала ее примеру и изменила направление, она поднималась, хлопала по поверхности воды своим двухметровым хвостом, и все особи плыли за ней. «Так она говорила: “Давайте, дети!”» – пояснила мне Ариэль.
Когда Бабуля исчезла в октябре 2016 года, по оценкам, ей было где-то от семидесяти пяти до ста пяти лет, что делает ее самой старой косаткой за всю историю наблюдений. Но самым необычным в этом пожилом матриархе был не ее возраст, а тот факт, что она перестала рожать детенышей примерно в возрасте сорока лет, но жила еще несколько десятилетий, наслаждаясь пострепродуктивной жизнью, которая была по крайней мере такой же долгой, если не дольше, как и репродуктивная.
Менопауза крайне редко встречается в животном мире. Теоретически ее вообще не должно быть. Естественный отбор довольно безжалостно относится к потере фертильности. И на то есть веские причины. Если целью выживания является размножение, то у животного нет причин оставаться в живых, если оно больше не может упаковывать свои гены в аккуратную мясистую упаковку в виде следующего поколения. Известные долгожители среди животных, вроде галапагосских черепах, ара и африканских слонов, продолжают размножаться и на закате жизни.
Таким образом, нас, людей, долгое время считали неполноценными в период менопаузы. До недавнего времени единственные известные нам млекопитающие, которые жили дольше своей плодовитости, находились в неволе. Истинная менопауза наступает, когда репродуктивное старение отделяется от соматического; это означает, что ваши половые органы стареют быстрее, чем остальные части тела. В случае с обитателями зоопарков в период менопаузы вроде горилл их жизнь была искусственно продлена за счет бесплатного питания и медицинского обслуживания. В дикой природе самка гориллы живет около тридцати пяти – сорока лет, в то время как в неволе она может доживать и до шестидесяти, поэтому их тела и мозг переживали их яичники. Из пяти тысяч известных нам видов млекопитающих единственные, у кого менопауза проходит естественным путем в дикой природе, – четыре вида зубатых китов и люди.[43]
Странно иметь сходство с косаткой.
Меня как самку определенного возраста, борющуюся со своей уменьшающейся плодовитостью, что грозит потерей смысла жизни и ощущением ненужности, история Бабули, сохранившей могущество после менопаузы, не оставила равнодушной. Я почувствовала острую необходимость встретиться с косаткой в менопаузе и выяснить, что именно дало нам эту странную общую черту.
На первый взгляд, между людьми и косатками мало общего – у нас не было общего предка около девяноста пяти миллионов лет (крошечное существо, похожее на землеройку, которое дало начало широкому спектру млекопитающих, включая китов, людей, летучих мышей и лошадей). Как эта бабушка-косатка, по-видимому, бросила вызов естественному отбору и стала лидером южных рок-звезд? Чему Бабуля может научить нас с точки зрения лидерства и менопаузы у людей? И возможно, более насущный вопрос, когда мы смотрим в дуло эко-апокалипсиса, – что значит потерять наших матриархов?
Большей частью того, что мы знаем о жизни косаток, мы обязаны южным жителям. Они непрерывно изучались более сорока лет, но мужчинам, исследовавшим их в ранние годы, потребовалось некоторое время, чтобы признать, что общество косаток матриархальное. Как сказал мне Кен Балколм, основатель Центра исследований китов (CWR, Center for Whale Research) и один из первых ученых, изучающих южных жителей, «самки должны были стать гаремом».
Когда в 1970-х годах начались исследования южных жителей, ученые часто находили группы косаток, состоящие из нескольких взрослых самцов, которых можно было четко идентифицировать по их внушительным размерам (самцы могут достигать девяти метров в длину) и высоким спинным плавникам. Этих самцов обычно видели сопровождающими несколько более миниатюрных особей – на один-два метра меньше – со сравнительно плоскими спинами, которые, как предполагалось, были самками.
По словам Говарда Гарретта из Orca Network,[44] который также работал в CWR в начале восьмидесятых, на основе исследований других морских млекопитающих вроде морских львов было сделано предположение, что самцы используют свое преимущество в размерах, чтобы агрессивными методами собирать гарем из самок, и что рано или поздно кто-то заметит, как эти большие водные быки сражаются друг с другом за доминирование и/или принуждают самок к спариванию.
Прошло несколько лет пристального наблюдения, но у самцов такое антагонистическое поведение так и не проявилось. Вместо этого произошло нечто совершенно неожиданное: у некоторых китов, которые, как предполагалось, были самками, выросли высокие спинные плавники и особи, по-видимому, «трансформировались» в самцов.[45] Что еще более удивительно, они не покинули стаю, а остались плавать рядом с другими самцами и самками.
«Постепенно пришло осознание того, что многие «самки» на самом деле были молодыми самцами, и даже после того, как они стали взрослыми, они оставались рядом со своими матерями», – сказал Гарретт. Поначалу люди не хотели соглашаться с выводами о социальном устройстве китов. Ни у одного другого известного науке млекопитающего не поддерживается пожизненный контакт между матерями и потомством обоих полов. Всегда существует тенденция к расселению представителей одного пола, и, как правило, у социальных млекопитающих сыновья уходят. Некоторые из матрилиний косаток содержали до четырех поколений самцов и самок. Может ли эта уникальная структура иметь какое-то отношение к исключительной продолжительности жизни самки в ее пострепродуктивный период?
Даррен Крофт, профессор, изучающий поведение животных в Университете Эксетера, считает, что да. Крофт интересовался загадкой менопаузы и социальными системами, которые ее поддерживают, в течение последнего десятилетия. «С эволюционной точки зрения менопауза, очевидно, является неадаптивной, – сказал он мне. – Поэтому ее существование так меня завораживает».
Загадка человеческой менопаузы породила десятки теорий и десятилетия споров. Популярное объяснение гласит, что женщина в постменопаузе, как и горилла, обитающая в зоопарке, просто пережила свои яичники благодаря современной медицине, подразумевая, что менопауза на самом деле неестественна и женщины должны красиво уходить из жизни в возрасте около пятидесяти лет вместе со своей фертильностью.
К счастью, существование менопаузы в обществах охотников-собирателей опровергает эту теорию. «Есть неопровержимые доказательства того, что менопауза не является результатом увеличения продолжительности жизни, а уходит корнями в наше эволюционное прошлое», – сказал мне Крофт.
Эволюционные объяснения менопаузы охватывают широкий спектр мнений, и на одном конце мы имеем то, что я люблю называть «гипотезой Хью Хефнера». На самом деле она не была разработана покойным Лотарио, любителем спортивной одежды для отдыха, но я уверена, что этот ценитель кроликов ее бы одобрил.
В ней говорится, что менопауза у самок является эволюционным результатом предпочтения мужчинами более молодых женщин. Трио ученых-мужчин из Университета Макмастера в Онтарио, которые предложили эту удручающую теорию еще в 2013 году, поддержали ее с помощью броского математического моделирования, демонстрирующего, как склонность мужчин к молодым женщинам приводит к накоплению вредных мутаций, в результате чего яичники пожилых женщин (если не их надежды и мечты) усыхают и умирают раньше всего остального.
На другом конце спектра находится более устойчивая и значительно более дружелюбная к феминисткам «гипотеза бабушки». Предложенная в 1998 году, она утверждает, что самки, которые выходят из репродуктивной крысиной гонки в середине жизни и сосредотачивают свою энергию на поддержке своих детенышей (и внуков), вместо того чтобы продолжать рожать, значительно увеличивают шансы своего потомства на выживание и, в свою очередь, вкладываются в собственное генетическое наследие.
Антрополог, стоящая за этой теорией, Кристен Хоукс, основала ее на наблюдениях за реально живущими обществами охотников-собирателей, а не на абстрактных математических моделях. Она заметила, что матери из народа хадза Танзании столкнулись с необходимостью выбирать между непосильной работой по сбору крахмалистых клубней и уходом за новорожденными. И если бабушки помогали выкапывать клубни и ягоды и делились ими, они были вознаграждены более здоровыми внуками, которых отлучали от груди в более раннем возрасте.