Однако была одна большая овальная подсказка, которая заставила Янг и ее коллегу, биолога по охране природы Бренду Заун, заподозрить, что в этих птицах должно быть что-то особенное. Темноспинный альбатрос физически не способен отложить более одного яйца за сезон размножения – на второе яйцо у него попросту не хватает энергии. Тем не менее во многих гнездах в Каина-Пойнт присутствовало второе яйцо, или оно лежало снаружи, будто выкатилось.
Ученые называют это явление «сверхъестественным сцеплением»: подобные случаи периодически регистрировались на Гавайях с 1919 года. Орнитологи придумали множество невероятных объяснений этим двойным яйцам. Один предположил, что у некоторых самок все-таки хватило сил отложить два яйца, в то время как другой обвинил самок в том, что они «подбрасывают» свои яйца в чужие гнезда. Последняя теория была идеей Харви Фишера, основателя науки об альбатросах середины века, который также заявил с несколько опрометчивым консервативным рвением, что «беспорядочные половые связи, полигамия и полиандрия этому виду неведомы».
Таким традиционалистам никогда не приходило в голову изучать спаривания пар с двумя яйцами, чтобы проверить, действительно ли они гетеросексуальны. С Брендой Заун, биологом из Службы охраны рыбных ресурсов и дикой природы США, которая изучала колонию темноспинных альбатросов на соседнем острове Кауаи, вышло иначе. Заун заметила, что в определенных гнездах каждый год появляется по два яйца. Альбатросы, как правило, возвращаются в одни и те же гнезда из года в год, поэтому распределение двойных кладок нельзя списать на случайность, поскольку это происходило неоднократно с одними и теми же парами. По наитию Заун взяла перья у одной пары с двумя яйцами и отправила их Линдси Янг, чтобы та могла выделить их ДНК в своей лаборатории и генетически определить пол птиц.
Когда результаты показали, что обе птицы были самками, Янг предположила, что она, должно быть, допустила ошибку. «Моей первой реакцией было не “Я сделала великое открытие”, а “Я ошиблась в лабораторных анализах”». Поэтому Янг взяла образцы каждой пары с двумя яйцами в Каена-Пойнт. Когда выяснилось, что все они были самками, Янг подумала, что, вероятно, неправильно проделала полевую работу.
Итак, она вернулась в колонию и взяла несколько образцов крови, но получила тот же результат: все пары состояли из самок.
Следующее, что она подумала: «Мне никто не поверит, если не будет 100 %-ных доказательств». Итак, ей потребовалось около года, чтобы проверить результаты лабораторных исследований и быть абсолютно уверенной. В конце концов Янг повторила свои полевые пробы и лабораторные исследования не менее четырех раз, прежде чем удостоверилась, что может их обнародовать. Итоговый результат был действительно ошеломляющим: 39 из 125 гнезд в Каена-Пойнт с 2004 года принадлежали парам, состоящим из двух самок, в том числе более двадцати гнезд, в которых она никогда не замечала двойные кладки.
Данные соответствуют друг другу с самого начала записей в 2004 году на Каена-Пойнт – каждый год около трети пар состоят только из самок. Янг предположила, что эти самки, по всей видимости, каким-то образом находят возможности для совокупления с самцами, но предпочитают жить и высиживать яйца с другими самками.
Но почему?
Оказывается, эти самки – первопроходцы во всех смыслах этого слова. Колония в Каена-Пойнт относительно новая – темноспинные альбатросы гнездятся здесь с тех пор, как в конце 1980-х годов этот район был защищен от инвазивных хищников и разрушительных действий внедорожников. Она формируется потомством из больших, перенаселенных колоний на других свободных от людей Гавайских островах, таких как острова Мидуэй и Лайсан, где проживает более миллиона размножающихся взрослых особей.
Именно молодые самки альбатросов склонны к приключениям и улетают из места, где родились, чтобы найти новые пастбища. Молодые самцы с большей вероятностью останутся дома и будут размножаться в своей родной колонии. Из-за этого у новых колоний, таких как на Каена-Пойнт и на соседнем Кауаи, нехватка самцов, с которыми самки могли бы стать партнерами. Поскольку быть родителем-одиночкой для альбатроса не вариант, эти передовые самки адаптировались, одолжив самца из существующей пары в качестве донора спермы, а затем объединившись с другой самкой-новатором для тяжелой работы по взращиванию птенца.
Хотя обе самки могут отложить оплодотворенное яйцо, выживет из них только одно. У птиц есть наседное пятно – лишенная перьев область на нижней части тела, которая используется для регулирования температуры яйца, – но здесь достаточно места только для одного. Таким образом, одно яйцо всегда выбрасывается. Какое из двух яиц окажется лишним, – похоже, просто дело случая. Крайне маловероятно, что самки начинают соревноваться и выталкивают яйца друг друга из гнезда. Янг почти уверена, что самки понятия не имеют, какое яйцо кому принадлежит, они просто усаживаются на что-то круглое. «Однажды я видела, как самка пыталась высиживать волейбольный мяч», – рассказала она мне.
Таким образом, репродуктивный успех самки, вступающей в партнерские отношения с другой самкой, в лучшем случае вдвое ниже, чем в партнерстве с самцом. Но это все равно значительно лучше, чем не размножаться вовсе. Основная проблема, с которой сталкиваются подобные инновационные пары, состоящие исключительно из самок, возникает в течение первых нескольких недель после откладывания яиц. В гетеросексуальных парах самец берет на себя первое сидячее дежурство, так что изголодавшаяся самка может улететь на три недели и наесться кальмарами, чтобы пополнить запасы энергии после родов. Если обе самки откладывают яйцо, одной приходится оставаться в гнезде, буквально умирая с голоду. Таким образом, частота оставления гнезд выше среди пар, состоящих исключительно из самок. Но если они преодолеют это препятствие, поделилась со мной Янг, то показатели оперения их потомства будут такими же высокими, как и у гетеросексуальных пар.
«Если они смогут продержаться до тех пор, пока птенец не вылупится, они будут так же хороши в его выращивании», – сказала она.
Некоторые самки будут сотрудничать с другими самками в течение одного или двух сезонов, а затем переключатся на доступного самца.
Учитывая преобладание самок, Линдси считает, что самцы темноспинных альбатросов в Каена-Пойнт становятся более разборчивы. Ее данные свидетельствуют о том, что их привлекают самки, которые зарекомендовали себя как хорошие мамы, уже успешно вырастившие птенца, независимо от партнера. Интересно, что этот случай «обратного» полового отбора приводит не к росту конкуренции у самок, как предсказывает теория, а к усилению их сотрудничества, что заставило бы Дарвина задумчиво почесать бороду.
Некоторые пары самок никогда не переключаются на самца и остаются в преданных гомосексуальных отношениях в течение многих лет, если не всю жизнь. Янг понятия не имеет почему, но, похоже, это правда работает. Ближе к концу нашей экскурсии по колонии Каена-Пойнт Янг познакомила меня с участницей одной из таких пар: птицей номер девяносто девять, или Гретцки.
«На самом деле это имя для самца», – сказала Янг, смущенно рассмеявшись. Некоторые ученые не одобряют присвоение имен животным, а особенно если вы еще и неправильно определили его пол. Янг познакомилась с этой птицей и ее партнером еще до того, как узнала об однополых парах, поэтому предположила, что она является самцом. Молодой биолог дала птице имя в честь своего любимого канадского хоккеиста, мачо с квадратной челюстью Уэйна Гретцки – он же «величайший хоккеист всех времен», чей номер на футболке случайно оказался девяносто девятым.
Пол, может быть, оказался и не тот, но имя, данное в честь чемпиона, показалось мне странно подходящим. Гретцки и ее самка были вместе с тех пор, как Линдси начала наблюдать за птицами семнадцать лет назад, а возможно, и дольше. За это время они успешно вырастили восемь птенцов и являются бабушками еще троих, что ставит их на первое место в лиге самых успешных пар альбатросов Каена-Пойнт, будь то гетеросексуальные или однополые.
Так в чем же секрет их долгосрочного репродуктивного успеха?
Сначала я подумала, что они выбрали какое-то первоклассное место для своего гнезда. Гретцки гордо восседала на вершине колонии с великолепным видом на закат, глядя на остальную часть поселения и на грохочущие тихоокеанские волны. Что еще более важно, их гнездо было не каким-то наспех сделанным открытым углублением в песке, как у некоторых, а напоминало аккуратный пончик из грязи и растительности, уютно расположенный под листьями местного гавайского куста найо. Этот темно-зеленый карликовый кустарник обеспечит их птенцу необходимое укрытие. Пушистые серые перья новорожденных птенцов и неспособность выводить пот очень осложняют процесс их взросления под жарким гавайским солнцем. Их единственная защита – лечь на спину в гнезде и засунуть свои большие неуклюжие лапы в тень. В восьмидесятиградусную послеполуденную жару я очень сильно потела, и мне показалась, что эволюция могла бы улучшить систему охлаждения.
Птенец номер девять должен был вылупиться со дня на день. Когда Янг мягко подтолкнула Гретцки, чтобы та встала и показала нам свое яйцо, птица защелкала клювом, защищаясь от нас. Янг с удивлением заметила, что в яйце по-прежнему не было никаких признаков трещин. Обычно птенцы у более опытных родителей вылупляются первыми ровно через шестьдесят пять дней. Этот птенец опоздал, как и все остальные в колонии в этом году, что, как предполагала Янг, было связано с недавним изменением климата и вызывало беспокойство.
Когда Янг отошла, чтобы сделать свои записи, Гретцки наклонилась над яйцом и издала пронзительный лающий звук. «Она разговаривает с птенцом», – сказала мне Янг. Я представила, как Гретцки поощряет птенца поскорее вылупиться. Вполне возможно, что так и было. Альбатросы обладают впечатляющим набором звуков и движений тела, облегчающих их общение, которое начинается уже с яиц – даже на этой стадии