Таким образом, биологически точная версия этого популярного фильма показала бы, как отец Немо, Марлин, превращается в самку, а затем начинает спариваться со своим сыном, что могло бы сделать семейный мультфильм менее популярным среди консервативных зрителей Диснея.
Исследования Роудса показали, что смена пола с мужского на женский начинается сначала в мозге, и только позже, через месяцы или даже годы, гонады рыбы догоняют мозг и становятся полностью женскими.
«Я был потрясен, – сказал Роудс. – У меня была одна рыба, которая превратилась в самку. Мы продолжали брать у нее кровь каждый месяц и думали: “Этого не может быть”. Она показывала мужские гормоны, и мы брали кровь повторно. У меня есть тридцать образцов крови этой рыбы, и даже спустя почти три года у нее по-прежнему мужские гонады».
Роудс познакомил меня с рыбой всего через несколько месяцев после ее превращения. Рыба смотрела прямо на меня, когда Роудс пустился в графические подробности о состоянии ее половых желез и мозга. Триггер для смены пола запускается в мозге, когда рыба реагирует на изменения в окружающей среде. Это каким-то образом активирует определенную область мозга – преоптическую – для увеличения в размерах. Преоптическая область контролирует гонады у всех позвоночных. У самок в этой области примерно в два – десять раз больше нейронов, чем у самцов, чтобы управлять сложным производством икринок и высвобождением яйцеклеток. Роудс обнаружил, что для того, чтобы преоптическая область у актиний достигла своего полного размера, требуется до шести месяцев. Тем временем яички могут начать сморщиваться, но по-прежнему вырабатывать андрогены. Они будут делать это до тех пор, пока много месяцев спустя не дегенерируют и не будут заменены зрелыми яйцеклетками, заполненными яичниками.
Таким образом, рыба в переходном состоянии имела мозг самки и гонады самца. Может показаться, что это сбивает с толку саму рыбу, но Роудс уверен, что, если бы ее спросили, рыба ответила бы, что она самка.
«Самое замечательное в этих рыбах то, что они разговаривают», – сказал он мне. Все, что ему нужно сделать, – это поместить рыбу в аквариум с другой самкой. В дикой природе эти очень территориальные рыбы отказываются делиться анемоном с другой самкой, и они гарантированно будут драться, часто насмерть.
Роудс прислал мне видео, в котором сражаются две самки, и предупредил меня, чтобы я обратила внимание на то, как они «кричат друг на друга». Я понятия не имела, что рыба может издавать звуки, не говоря уже о том, чтобы громко ругаться, но Роудс был прав. На видео было слышно, как две рыбы издают неожиданный и довольно агрессивный звук, напоминающий хлопанье попкорна, прежде чем перейти к более физическому общению друг с другом. Это нельзя было спутать ни с чем другим. Совсем не похоже на встречу самки с самцом, который, будучи покорным полом, не провоцирует ее на смертельную территориальную войну.
Простой эксперимент показывает, что эти переходные рыбы-анемоны ведут себя как самки и распознаются другими рыбами как самки, даже несмотря на то, что у них есть семенники. Это очень наглядная демонстрация того, что представление о поле в мозгу, а следовательно, и все половое поведение, и гонадное совокупление могут быть разделены. В связи с этим возникает вопрос: пол рыбы определяется ее гонадами или мозгом?
«Если бы вы сказали, что эта рыба – самец, это было бы неправильно, – объяснил Роудс. – Никому нет дела до того, является ли она полноценной самкой. Рано или поздно она будет ей являться. И яичники не имеют значения. С точки зрения ее поведения и того, как ее видят другие рыбы, она самка».
Наука в ее нынешнем виде с этим не согласится. Семенники рыбы, хотя и находятся в увядающем состоянии, по-прежнему превосходят ее вовсю работающий феминный мозг и в глазах многих биологов делают ее самцом. Это выявляет недостаток предположения о линейной зависимости между полом гонад, половой идентичностью, полом и половым поведением даже у рыб.
«Рыбы-анемоны ставят под сомнение наши критерии определения пола, – добавил Роудс. – Смысл этих рыб в том, что не надо определять пол по гонадам».
Юные «самцы» представляют для Роудса еще бóльшую трудность в классификации. Их незрелые гонады официально называются яйцеклетками, способными развиться в репродуктивные органы самца или самки. У них есть немного ткани яичек, но она не производит активно сперму; также у них есть ткань яичников с неразвитыми яйцеклетками. «Не думаю, что мы можем легко определить пол этих неопределившихся особей, – сказал Родс. – Они не самцы и не самки».
Известно около пятисот видов рыб-гермафродитов. Наверняка их намного больше. Это отличная стратегия, позволяющая максимизировать репродуктивные шансы в бескрайнем океане. Большинство из этих видов являются переходными гермафродитами, но некоторые являются одновременно и самцом, и самкой. Некоторые избранные виды, вроде мангрового ривулуса (Kryptolebias marmoratus), могут даже самооплодотворяться.
Гермафродиты широко распространены во всех таксономических группах рыб, включая самые древние. Устрашающего вида рыба-ведьма из класса миксиновых – мускулистая змееподобная рыба, которая, если ее однажды увидеть, будет преследовать вас в ночных кошмарах. Также известная как тупорылый угорь, она не имеет чешуи, позвоночника и челюстей, но имеет завитки острых зубов для измельчения плоти любых разлагающихся существ, которых вынюхивает на дне океана с помощью своей единственной ноздри.
Одинокой рыбе, питающейся донными организмами и занимающейся своими скользкими делишками в мрачных океанских глубинах, может быть довольно трудно найти любовь, и известно, что несколько видов рыб-ведьм расширяют свои половые возможности, имея как яичник, так и семенник. Рыба-ведьма не менялась около 300 миллионов лет и считается примитивным предком современных рыб, что наводит Роудса на мысль, что гермафродитизм может быть наследственным состоянием не только рыб, но и всех позвоночных.
«Эти рыбы ставят под сомнение нашу двоичную систему», – объяснил Роудс.
Гонады рыб-гермафродитов, возможно, трудно поддаются определению пола, но Роудс обнаружил, что в их мозге тоже нет особых различий. В своей работе «Рыба-анемон» Роудс отметил различия в преоптической области и предполагает, что должны быть дополнительные морфологические различия, связанные с их поведением, – самцы на 80 % заботятся об икринках, в то время как самки в основном занимаются охраной. Но эти роли жестко не соблюдаются. Самцы будут прогонять случайных нарушителей, а самки будут заботиться об икринках, так что в развитии мозга обоих полов будет соответствующее совпадение.
«Не хочу преувеличивать их различия, – сказал мне Роудс. – Они не означают, что мозг у самцов полностью отличается от мозга самок. Бóльшая часть мозга у них очень похожа».
Это не будет неожиданностью для Дэвида Круза. Бывший профессор зоологии и психологии Техасского университета, с которым мы познакомились в первой главе, посвятил свою карьеру изучению полов и половой жизни у животных и считается одним из ведущих мировых экспертов.
«В каждом позвоночном организме существует фундаментальная бисексуальность [59]», – сказал мне Круз во время одного из наших многочисленных долгих телефонных разговоров во время карантина. Гермафродиты, такие как рыба-анемон, являются прекрасной иллюстрацией этой врожденной бисексуальности. Поскольку они могут принимать роль как самца, так и самки и менять пол на протяжении всей взрослой жизни, их мозг с точки зрения организации и функционирования должен быть двупотенциален. Круз рассказал мне об эксперименте нейробиолога Лео Демски, который наглядно продемонстрировал это на обыкновенном лавраке, одновременно являющемся гермафродитом. Одну и ту же рыбу можно было подтолкнуть к выделению сперматозоидов, стимулируя одну область мозга, в то время как стимуляция другой области мозга вызывала высвобождение яйцеклетки.
Как и Джастин Роудс, Круз обнаружил, что половое поведение животного не связано с его гонадным полом. Впервые он задокументировал это, изучая хлыстохвостых ящериц, с которыми мы познакомились в предыдущей главе. Этот однополый вид состоит исключительно из самок и размножается путем клонирования, но чередующееся совокупительное поведение в роли самца и самки предполагает, что их мозг приспособлен и к тому, и к другому.
«Нам нужно уйти от бинарной природы присваивания пола, – решительно произнес Крис. – Существует континуум, на одном конце которого находятся самцы, а на другом – самки, и вариабельность между этими двумя типами огромна».
Эту точку зрения разделяет и Мэри Джейн Уэст-Эберхард, в чьем энциклопедическом труде о пластичности развития признается спектр непрерывных вариаций половых характеристик со многими видами «интерсексуальности» между крайностями в виде самцов и самок. Биология тем не менее пытается определить таких животных, как переходная рыба-анемон, с которой мы только что познакомились, дарвиновские усоногие или лягушки из первой главы со смешанными гонадами и таким же поведением. Очевидно, они не могут быть втиснуты в одну из двух двоичных коробок. На основании их половых желез большинство из них были бы названы гермафродитами или интерсексуалами – определения, которые не только разрушают дихотомическое определение пола, но и сами по себе являются чрезмерно упрощенными. Даже эта третья категория не помогает, когда дело доходит до решения, где провести грань между самкой, интерсексуалом и самцом, что неизбежно является субъективным и условным. Например, крот, с которым мы познакомились в первой главе, на протяжении многих лет по-разному описывался в научных работах: «самка», «измененный пол», «гермафродит», «интерсексуал» или даже сочетание нескольких подобных терминов. Таким образом, пол крота сбивает с толку если не само животное, то науку уж точно.
Современные исследователи критикуют научный язык за то, что он развивается недостаточно быстро, чтобы охватить спектр половых систем и их выражений. «Важно помнить, что разнообразие, встречающееся в природе, вряд ли будет отражено нашей терминологией», – высказал мнение один из авторов недавно вышедшего лингвистически сложного сборника, посвященного половым системам. Новые термины, такие как «количественный гендер» и «условное выражение пола», были названы попытками преодолеть языковой разрыв, но они недостаточно емкие.