1
Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три, переход… Симачев, почему спим? Давайте сначала. И не забываем держать спину!
Инесса Игоревна, учитель географии, обожала внеурочную деятельность. Без нее не обходился ни один школьный праздник, будь то командные состязания «Эрудит» или новогодние представления для младшеклассников. А уж последний звонок… Каждый год в апреле очередной одиннадцатый класс репетировал вальс. Ибо какой последний звонок без школьного вальса?
И вот теперь оставшиеся после уроков выпускники репетировали в актовом зале квадрат вальса. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…
В классном чате, том, который без классного руководителя, народ прикалывался, заявлял, что этот вальс им не нужен, и делился мыслями насчет того, где он этот вальс видел. Но на репетицию все приходили исправно. Инесса Игоревна умела организовывать людей. Даже при условии, что эти люди в большинстве своем родились в очень обеспеченных семьях, никогда не ездили в метро и в принципе могли пожаловаться своим родителям на невежливое с ними обращение. А дальше у школы сразу вырисовывались проблемы. Потому что это была частная школа для тех детей, чьи родители могли платить за обучение внушительную сумму.
Инесса Игоревна работала в этой школе не первый десяток лет, была практически легендой, и кроме всего прочего, выпускники, решившие сдавать ЕГЭ по географии (а такие находились), в большинстве своем получали очень высокие баллы. Это давало ей право высоко держать голову с родителями избалованных детей. Дети приходят и уходят, а Инесса Игоревна одна. Каждый год она готовила кого-то к ЕГЭ и каждый год, пропуская мимо ушей недовольные вопли, репетировала с выпускниками вальс.
Ведь последний звонок бывает всего раз в жизни! И потом, это же так красиво! Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…
Лизе репетиции нравились. Во-первых, вальс! Вернее, вальс – во-вторых. Очень красивый танец, и есть возможность его станцевать, почувствовать себя барышней из прошлого. А во-первых, ей повезло с партнерами. У каждого в предстоящем выступлении будет по два партнера, потому что в середине танца происходит их смена. И Лизе повезло оба раза. Максим и Ян. Макс был звездой класса, все девчонки мечтали именно с ним покружиться в вальсе. А повезло Лизе и Милане. У Макса родители дипломаты, он готовился продолжить семейную традицию и поступить в МГИМО, прекрасно говорил на английском и немецком, занимался теннисом и был одним из тех, кому уже исполнилось восемнадцать. По этому случаю родители подарили сыну крутую тачку, и теперь Макс, сдав на права, каждое утро приезжал в школу, будучи сам за рулем. Он был лидером, вокруг него всегда крутилась свита. Мальчики, желавшие дружить с Максом, девочки, влюбленные в красавчика и жаждавшие пойти с ним на свидание. Лиза в свиту не входила. Она была сама по себе. В начале учебного года Лиза, как и другие девчонки, была тайно в Макса влюблена, но потом так получилось, что на новогоднем празднике, в самом начале, когда был конкурс «Кто быстрее соберет кубик Рубика», она Макса обогнала на две секунды. Это было впервые, когда Макс кому-либо в чем-либо проиграл на глазах у всех. Он, конечно, засмеялся, поздравил, но запомнил и закрепил за Лизой прозвище Шустрила.
Конкурс забылся, а прозвище осталось. Ореол принца померк в глазах Лизы. Наверное, если бы это сделал кто-нибудь другой, свита начала бы радостно клевать обидчика Макса, а он снисходительно посмеиваться, наблюдая за происходящим. Такое происходило не раз. Но у Лизы был папа. Очень крутой чувак. И Лизу не трогали. Так она в очередной раз поняла, насколько хорошо быть папиной дочкой и как его имя может стать надежным щитом от неприятностей. Но у этой ситуации была и обратная сторона. С Лизой тоже находилось немало желающих дружить. И тоже потому что папа. Это называется «полезные связи». Этому их всех учили с детства. И папа Лизу от подобного не раз предостерегал.
– Умей отличить настоящих друзей от тех, кто тебя использует. Это очень важно.
Лиза училась, ей казалось, что в некоторых ситуациях даже получалось отличать. Во всяком случае, свиты у нее не было, льстецы Лизе были не нужны, а подружка – Милана – была. И Милана просто сохла по Максу. Так что, когда выяснилось, что в вальсе после Лизы Макс переходит к Милане, подруга два дня ни о чем другом говорить не могла. Только обсуждать Макса, и как он на нее смотрел, и что говорил, и как же его такого необыкновенного заинтересовать.
Лиза только выразительно закатывала глаза к небу. С ней Макс, как ни странно, вел себя вполне дружелюбно, словно и не было инцидента на Новый год. Только вот по-прежнему продолжал звать ее Шустрилой.
– Что будешь делать на майские? – спросил Макс, лениво поглядывая сверху вниз на Лизу, когда они в третий раз начали танец из-за того, что кто-то снова сбился.
– Пока не знаю, – туманно ответила она.
– Я собираю народ за городом с ночевкой и шашлыками. Приезжай.
Блин. Блин-блин-блин!
О тусовках Макса в школе ходили легенды. Родители разрешали ему пользоваться загородным домом для вечеринок и днюх. В классе не нашлось бы ни одного человека, кто бы не хотел туда попасть. Только вот приглашения удостаивались не все.
Лизу пригласили впервые. Значит, простили за кубик Рубика. Но она не поедет. Потому что папа не пустит. Можно было даже не заикаться. Одно то, что придется ночевать в чужом доме в компании малознакомых людей, и неизвестно, что там будет ночью… На разрешение можно было даже не рассчитывать. Краткое «нет» и никакой возможности обсуждений.
В такие моменты Лизе хотелось кричать, топать ногами и бунтовать, доказывая, что она уже не маленькая, ей семнадцать, и в их классе у половины девочек романы. Все ходят вечерами в клубы, развлекаются, ездят на дачи, и только она как пай-девочка – максимум в кафе с подружкой или в кино. Несправедливо!
Лиза чувствовала, как в ней снова просыпается негодование. Но Максу демонстрировать это было нельзя, поэтому она нашла в себе силы улыбнуться и поблагодарить.
– Спасибо за приглашение. Если в семье не наметятся какие-нибудь неожиданные планы, приеду, не вопрос.
В общем, врала. Да и что у них за семья? Два человека всего: папа и она. Еще Надин можно назвать как бы членом, но Надин в последнее время не появляется. Может, они с папой поссорились?
От продолжения неудобной темы майских праздников Лизу спасла смена партнера. Макс перешел к Милане, и его место занял Ян.
– Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три… – отсчитывала ритм Инесса Игоревна, и Лиза с Яном закружились в вальсе вместе с другими парами.
У Яна это получалось не так ловко, как у Макса, зато с ним было спокойнее. И уж точно надежнее. Ян не принадлежал к свите Макса. Он, как и Лиза, был сам по себе. Ян не мог похвастаться крутыми родителями, зато он выиграл городскую олимпиаду по физике, прекрасно разбирался в математике, был веселым, компанейским, великолепно снимал и склеивал видео, катался на трюковом скейте и имел порядка пяти тысяч подписчиков в Сети, которые следили за его скейтерскими успехами.
Яну не нужно было входить в состав свиты, чтобы его приняли в свои ряды. Он и так общался с Максом, не раз выручая последнего, да и других ребят на контрольных по физике. Ян тоже был своего рода «полезная связь», только другого рода.
И он, высокий спортивный парень с шапкой темно-русых волос и веселыми глазами, очень нравился Лизе.
Недавно они с Надин обсуждали отличников, и Лиза сказала:
– У нас в школе нет таких отличников, которых принято показывать в кино. Этих странных ботаников с толстыми линзами в очках. У нас все отличники очень современные. Если бы ты их увидела, то очень удивилась.
Когда Лиза это говорила, она думала о Яне.
С ним вообще был полный разрыв шаблона. Например, если верить литературе, то, общаясь с понравившимся тебе парнем, девушка должна волноваться, нервничать, нести какую-нибудь чушь. Но, танцуя в паре с Яном, Лиза не волновалась и не смущалась. Ей просто нравилось держать свою руку на его плече и чувствовать его ладонь на своей талии, нравилось кружиться, тихо переговариваться, улыбаться друг другу и не хотелось заканчивать танец. Беда была лишь в том, что так Ян общался со всеми, и Лиза не чувствовала себя особенной. А жаль.
– Макс приглашает на праздники к себе. Ты едешь? – спросил Ян без всяких предисловий.
И этот туда же.
– Пока не знаю, – ответила Лиза. – Все зависит от семейных планов. А ты?
– Я, скорее всего, еду, если…
– Хорошо! – раздалось громкое Инессы Игоревны. – На сегодня закончили. Завтра после уроков встречаемся здесь же.
– Ян, – тут же подскочила Оля, которая всегда следила за его стримерскими включениями, – ты сегодня на Воробьевых кататься будешь?
– Еще не решил. Вообще, планировал, но погода к вечеру может испортиться.
В итоге Лиза так и не узнала, что «если», а стоять и наблюдать, как Оля клеится к Яну, не хотелось. Она быстро бросила: «Пока» и, забрав со стула свой рюкзак, направилась к выходу.
Надо было что-то придумывать с майскими, и срочно. То, что ни в какой загородный дом к однокласснику ее не пустят, – даже к гадалке не ходи. Папа у Лизы хоть в целом и классный, но в некоторых вещах просто каменный век. Озвучить правду, почему она не поедет на тусовку, – это совершить самоубийство. Значит, причина должна быть не только правдоподобной, но и крутой. На что Лиза может променять шашлыки у Макса?
На какой-нибудь курорт? Это вряд ли. Если бы они куда-нибудь улетали на майские, папа давно бы уже озвучил эти планы, а он пока из своего банка не вылезает.
Выйдя на улицу, Лиза все же решила его побеспокоить и набрала номер. Папа ответил не сразу, но через пять гудков трубку все же взял.
– Слушаю, – ответил деловым голосом.
Лиза поняла, что он занят и, скорее всего, она его отвлекла.
– Привет, – ответила бодро. – Я на минутку. Скажи, у нас есть планы на майские?
– Есть, – ответил он после секундной заминки. – А что?
– Мне бы хотелось их узнать.
– Я думал, что один из дней мы проведем в гостях у моего будущего нового партнера. Он устраивает вечер, пригласил нас.
– Ясно, – Лиза посмотрела на растущую около школы березу.
Береза была высокая, белоствольная, с тонкими длинными ветками, на которых зеленели крошечные листики. От этого дерево казалось в крапинку.
– Еще вопросы есть?
– Есть. Это тот партнер, что был в кино? У него еще очень красивая дочь.
– Да, он. А что?
– Ничего. Все, отбой. Целую.
Лиза отключилась, сфотографировала березу в крапинку и села на скамейку.
А ведь день так удачно начинался. По расписанию не было химии, которую Лиза ненавидела, зато были две литературы. Их готовили к сочинению по ЕГЭ, и все дружно к озвученной учителем проблематике подбирали подходящие произведения. Лиза подобрала больше всех, так как обожала читать. Вообще, подбор получился шумным, веселым и шутливым. Потом все плавно перекинулись на современную молодежную литературу, и было решено устроить совместное чтение с последующим обсуждением одного модного автора. Потом Лиза ждала репетицию, чтобы потанцевать с Яном. После школы она планировала заскочить в книжный и полистать пару громких новинок, а уже потом домой. Дома по скайпу должны пройти занятия с репетиторами по математике и английскому, а уже потом Лиза планировала сесть за уроки.
Но неожиданное предложение Макса и папины планы на праздники сумели испортить хороший, в общем-то, день.
С одной стороны, отмазка в виде отъезда к партнеру отца более чем солидная. Из-за такой никто не будет над Лизой смеяться. Напротив, посмотрят с уважением. С другой – хуже и придумать невозможно. Что она там будет делать? Скучать? Сидеть за столом, рассматривать наряды, улыбаться? Говорить всем: «Спасибо» и «Пожалуйста»? Да еще эта Дина. Красивая, конечно, но Лиза почему-то ее терпеть не могла. Хотя видела всего три раза, включая недавнюю премьеру. Как-то неестественно эта Дина улыбалась и говорила. Все пыталась завести с Лизой разговор. Но говорить им было не о чем.
Лиза вздохнула. Что делать? Как вариант – в школе сказать о грандиозном папином плане, а на самом деле остаться дома. Поваляться с книжкой, погулять с Миланой. Хотя Милану наверняка пригласили, и она поедет.
Словно в подтверждение этих мыслей, из школы вышла подруга и, заметив Лизу, сразу устремилась к ней.
– Меня Макс пригласил на праздники за город, представляешь?
Вот уж кто был взволнован не на шутку.
– Поздравляю, – ответила Лиза.
– А тебя пригласили?
– Пригласили.
– Круто!
– Да, круто, – кисло согласилась Лиза.
– Вообще, мы хотели на праздники двинуть в Питер, но сестра заболела, и теперь из-за нее сидим дома. Типа, одну же ее не оставим здесь больную. Я уже думала, все, хана праздникам, а оказывается, это даже к лучшему. В Питер мы еще сто раз успеем махнуть, а Макс может больше и не пригласить…
Точно, Питер! Болтовню подруги Лиза слушала вполуха. Если Милана начала рассуждать на какую-нибудь тему, можно было сильно не вслушиваться, главное – время от времени согласно кивать.
А Питер – это тема. Если Лиза ничего не путала, то на днях у Надин там должна состояться выставка. И это уж точно в сто раз интереснее, чем сидеть за одним столом с прекрасно-противной Диной.
– Надо посмотреть прогноз погоды и решить, во что одеться, – продолжала с энтузиазмом вещать Милана. – И кстати, может, уломать маму на шопинг?
2
Период обманного спокойствия прошел, и на смену ему пришла боль. Эта боль не покидала Надин, давая краткие ночные передышки после изрядной дозы снотворного.
Не так-то просто уходить от мужчины, которого любишь. И мужчина этот, кажется, принял ее уход без особых потерь. Во всяком случае, больше не звонил, не писал. Как будто Надин и не было в его жизни. Хотя, может, все же не до конца вычеркнул? Может, все же вспоминал вечерами? Но гордость, гордость… Во всяком случае, Надин очень хотелось в это верить.
Она сама приняла решение. Сама его оставила, и не ей теперь обвинять в чем-то Павла.
Спасалась, как и большинство познавших крах личной жизни, – работой. Жила ожиданием поездки в Петербург, где скоро должна открыться выставка, и раздумывала над тем, что можно организовать в «Жирафе». Идея появилась неожиданно, и опять же благодаря грядущей поездке. Серебряный век. Это время Надин, специализировавшаяся на рубеже XIX и XX веков, знала не просто хорошо. Она его чувствовала. Петербург Серебряного века – это мистический туман, сплошной символизм и тайна. Но в Москве поэзия тоже не дремала. Так и появилась мысль сделать театрализованное представление на тему «Серебряный век: Москва – Петербург». А что? Взять молодых актеров – они голодные до выступлений, тщательно отобрать стихотворения, сделать музыкальное сопровождение, фоном пустить фотографии двух городов… Московская поэзия того времени – это Брюсов, Цветаева, Пастернак. Петербургская – Блок, Гумилев, Ахматова. Идея пока была сырая, так, общие черты. Требовалось время, чтобы ее выносить. Но ничего, скоро Надин уедет в Петербург, погуляет там, подышит воздухом, полюбуется старинными доходными домами, постоит во дворах-колодцах… оно само и оформится. Когда есть дело – жить легче.
Надин почти убедила себя в том, что идея театрализованного вечера стихов в «Жирафе» гениальна (а если будет иметь успех, то чтения можно будет периодически повторять), когда позвонила Лиза.
Неожиданно.
Но еще неожиданнее была просьба девочки встретиться.
– Что-то случилось? – тут же отреагировала Надин.
– Нет, просто надо поговорить.
– Хорошо, – согласилась Надин.
А мозг в это время усиленно заработал. Павел не сказал Лизе о разрыве? Что-то произошло с самим Павлом? У девочки проблема, которую нельзя обсудить с отцом?
– Я через полчаса буду в «Венской сказке», – сказала Надин, глянув на часы.
– Я подъеду, – ответила Лиза.
Хорошие отношения с Лизой у Надин сложились не сразу. Павел решил познакомить ее с дочерью примерно через полгода после того, как они стали встречаться. Это случилось зимой. Лизе тогда было пятнадцать.
Надин и Свешников вместе присутствовали на важном протокольном мероприятии. Павлу это было необходимо по работе, Надин исполняла роль сопровождения. Они ушли оттуда, как только появился подходящий момент. Надин думала, что поедут к ней для продолжения вечера, но Павел поехал в другую сторону.
– Предлагаю выпить кофе у меня, – кратко прокомментировал он изменение маршрута.
И Надин на несколько секунд замерла. Подумала, что ослышалась. Она почему-то была уверена, что он никогда не пригласит ее на свою территорию. Не такой человек. Но он решил по-другому. И весь оставшийся путь Надин готовилась к предстоящему визиту.
Но все равно оказалась не готова.
Потому что она ожидала увидеть шикарные мужские апартаменты, а увидела – да, шикарную, но очень жилую уютную квартиру и белокурую девочку-подростка с настороженным взглядом.
– Знакомьтесь, – сказал Павел как ни в чем не бывало. – Это Лиза, моя дочь. А это Надин, мой близкий человек.
Дочь… У него есть дочь?! Надин застыла посреди гостиной, пытаясь осознать эту новость. Павел ничего не рассказывал ей о том, что живет с ребенком. Она знала, что он свободен, и была уверена… она и сейчас готовилась к… а тут дочь…
– Да, папа, – окидывая взглядом вечерний наряд Надин, протянула девочка, – не думала я, что ты начнешь водить сюда своих…
– Лиза, – сказано было тихо, но с хорошо ощутимым металлом в голосе.
– Все в порядке, – услышала Надин свой голос.
Хотя ничего в порядке не было. Разве так поступают? Не предупредив, не подготовив…
Тогда ей казалось, что Павел действовал спонтанно. Сейчас Надин была уверена, что он все заранее продумал и просчитал. И решил, что неожиданное вечернее знакомство – наилучший в их случае вариант.
Тот вечер Надин помнила смутно. В памяти остались лишь еще не разобранная новогодняя елка в гостиной и чаепитие с конфетами за просторным большим столом на кухне, и что Лиза, хотя хотела уйти, все же сидела со всеми и время от времени поглядывала на нежданную гостью. Разговор касался горных лыж, на которых, как выяснилось, умели кататься все присутствующие. Однако от идеи съездить на выходные на базу за городом девочка решительно отказалась.
– А вы не стесняйтесь, – съязвила она. – Езжайте.
Надин пропустила эту колкость, за которой скрывалась детская обида, мимо ушей. Она тоже считала данную идею не очень удачной.
Павел подкинул задачу, которую предстояло решить. Он обозначил присутствие дочери в своей жизни. И Надин должна была это принять. Более того, если она хочет продолжать отношения с этим мужчиной, значит, должна найти подход и к его ребенку.
И это была задача, над которой Надин потом долго размышляла. Девочка ревновала и не подпускала ее к себе. Это можно понять. У Надин хоть и не было собственных детей, зато когда-то она, будучи аспиранткой, преподавала в университете и имела дело с будущими историками, которые были незначительно старше Лизы. Более того, она с ними справлялась и умела заинтересовать. Возможно, стоит попробовать заинтересовать и Лизу. Не набиваться к ней в ненужные друзья, не подсаживаться с душевными разговорами. Это всегда фальшиво и лишнее, а вот заинтересовать…
Однажды Надин, заметив в те несколько скупых встреч в кафе втроем, что Лиза часто что-то фотографирует, пригласила ее в «Жираф» на фотовыставку. Фотовыставка называлась «Тинейджеры большого города». Они приехали в «Жираф», и Надин не стала сопровождать девочку и рассказывать ей про фотографа и работы, она просто оставила ее одну в пространстве и дала возможность спокойно побродить, разглядывая фотографии. Возможно, найти в чем-то свое отражение. Пару раз, тихонько заглядывая в зал, Надин видела, что Лиза что-то фотографировала, записывала видео со своими комментариями, делала селфи. Надин не мешала, сразу же удалялась и лишь в самом конце подошла к девочке и выделила работы, которые ей нравились больше всех, и объяснила почему. А потом пригласила на первый этаж, где бегло показала свой маленький музей.
Так был положен первый кирпичик на дорожке их общения. Лиза поняла, что Надин – образованный и креативный человек, а не просто охотница за папой. И не конкурентка за его внимание. А еще она умеет слушать. Потом было легкое, словно невзначай, обсуждение предпочтений в одежде, чуть позже – пробный совместный шопинг, поход на спектакль и последующий обмен мнениями… При этом Надин никогда не лезла на личную территорию Лизы, не пыталась зайти туда, где крупными буквами написано «нельзя». Вот так осторожно, потихоньку налаживалась эта тонкая связь, и наконец наступил момент, когда Лиза решила посоветоваться с Надин по поводу одежды на новогодний школьный вечер. И они вместе поехали выбирать ей платье. А потом, сидя в кафе после удачной покупки, Лиза рассказала о своей любви к чтению. Вот тут Надин было что ответить. Разговор о литературе окончательно сломал барьер между ними. Лиза приняла Надин и личную жизнь отца.
Все это привело к тому, что, когда Павел что-то рассказывал про трудности в общении с дочерью, к слову, довольно редко, Надин в половине случаев принимала сторону Лизы, рассказывая про психологию девочек и их взросление. И то, что говорила Надин, не всегда нравилось Павлу, потому что он искал согласия со своей точкой зрения, а получал обратное. Надин же ловила себя на том, что все время в таких случаях ждала от него сакраментального: «Ты не можешь этого понять, потому что у тебя нет собственных детей. Были бы, посмотрел бы я на тебя». Она читала это в его глазах, и не раз. Но, к чести Павла, стоило признать, что вслух он ни разу эти слова не произнес. То ли знал, что ударит по больному, то ли просто был умным воспитанным мужчиной. И каждый раз, когда после этого он переводил разговор на другую тему, Надин чувствовала, как сильно любит его и как из-за этого счастлива и несчастлива одновременно.
А теперь все. Финал.
Сказал он об этом Лизе или нет? Если девочка сейчас звонила, значит, она решила продолжить общение с Надин, несмотря ни на что?
Пора ехать в кофейню.
Надин окинула взглядом открытое пространство второго этажа «Жирафа». Да, театральное представление по тематике Серебряного века – неплохая идея. Надо будет продумать оформление. Может получиться довольно интересно.
Взяв со стола сумку и проверив ключи от машины, она направилась к лестнице.
3
Лиза отменила репетиторов. Она написала им, что не успеет доехать до дома из-за непредвиденных обстоятельств. Этим обстоятельством была Надин. Разговор с ней сегодня казался Лизе важнее пропущенных занятий. Девушка даже решила не заглядывать в книжный, хотя подписчики наверняка ждали ее видео из магазина.
Любовь Лизы к чтению привела к тому, что она стала книжным блогером. Открыла специальный аккаунт в Сети и делилась с подписчиками мнением о прочитанных книгах, показывала покупки, записывала видео из магазинов и под настроение – делилась эмоциями о просмотренных фильмах, рассказывала о трабблах в учебе и выкладывала забавные сториз. Например, сегодня загрузила «березу в крапинку».
Постепенно получилось так, что у Лизы образовалось две жизни. Одна – реальная, со школой, одноклассниками и аккаунтом, в котором были фотографии с подругами, кафешками и прочими штучками. Там Лиза была подписана на одноклассников, ставила лайки под их постами и фотками, писала комментарии и изредка обновляла свою страничку. Второй же аккаунт – блогерский, имел совсем другой круг подписчиков. Там не было атрибутов ее богатой жизни. Только фото книг, только видео улиц, парков, домов и книжных полок. Никто не мог сказать, кто эта девочка – дочка крутого банкира или владельца небольшой пекарни. Да, одета хорошо. Но однотонные джемпера и джинсы продаются во многих магазинах. Зато для своих подписчиков она стала просто Лизой – девушкой, которая любит читать. И они ценили ее не за папины успехи, а потому что им с ней было интересно. Так, с некоторыми девочками завязалась настоящая сетевая дружба, и в ход пошли посылки с сувенирами, обмен открытками и поздравления на Новый год и дни рождения. Наверное, что-то подобное имел в виду папа, когда говорил об искренней и неискренней дружбе и что Лиза должна научиться такие вещи различать. Лизе очень нравилась ее сетевая жизнь. В ней можно было оставаться самой собой, говорить о том, что ей было по-настоящему интересно, находить единомышленников, участвовать в читательских марафонах и не переживать о том, как будут над ней смеяться, когда узнают, что на праздники к Максу Лизу не отпустил папа.
Она даже Милане не рассказывала про свой книжный блог. Просто потому, что подруга, конечно, была классной девчонкой, но ужасной болтушкой и патологически не умела хранить секреты. А Лизе очень не хотелось, чтобы кто-нибудь в классе знал об этой стороне ее жизни. И обсуждал. Нет. Это было только ее пространство.
Правда, однажды в порыве откровенности Лиза рассказала об этом личном пространстве Надин, как-то так получилось, случайно. Это все из-за того, что они начали рассуждать о книжках и делиться мнением о Пушкине и школьной программе по литературе. Короче, Лиза потеряла бдительность. Однако потом о своем промахе не пожалела. Надин читала рецензии Лизы, но не оставляла комментариев под постами, не отсвечивала, зато, если возникало такое желание, писала на вацап. И тогда завязывался разговор-обсуждение. Лизе было интересно. С мамой такого представить было невозможно. С мамой все сводилось к стандартному «Все нормально? – Все нормально. А у тебя? – У меня тоже».
Лизе казалось, что мама ее давно отпустила во взрослую жизнь и усиленно занималась своей. Впрочем, наверное, это не худший вариант. Во всяком случае, раздельное проживание избавляло от ссор и обид. Что же касается родительской любви – для этого у нее был папа. А если речь шла о правильном выборе одежды или книгах – появилась Надин.
Именно к ней в кофейню и спешила после школы Лиза, нетерпеливо поглядывая на часы. Она ехала в машине с водителем, который каждый день возил ее в школу и по окончании занятий – из школы. Вернее, не ехала, а стояла в пробке. Лиза вздохнула. Ладно, можно почитать комментарии к последнему посту и ответить на них. А еще посидеть с телефона в графическом редакторе и сделать парочку артов к недавно прочитанной истории про старшеклассников и первую любовь. Героев этой книжки Лиза отлично понимала. Если понравившийся парень садится с тобой за одну парту, то ты по-любому не решишь уравнение. Зато можешь списать. Ян вот так сел на прошлой неделе… и решил ей задание со звездочкой. Лиза потом дома это задание разобрала и, кажется, даже поняла, и уже надеялась, что Ян будет ее математическим соседом и дальше, но на следующий урок Яна оккупировал Макс. Ну ничего, зато у них еще имелся вальс!
– Приехали, – сказал Дмитрий Иванович, паркуя машину перед кофейней.
Занятая своими мыслями и созданием арта, Лиза и не заметила, как они миновали пробку и добрались до места.
Надин была уже внутри, сидела за своим любимым столиком в углу и ждала Лизу.
– Я немного опоздала, попали в пробку.
– Ничего страшного. Голодная?
Надин, как всегда, была очень здорово одета. Ее темные, забранные наверх волосы небрежными локонами спускались вниз, придавая внешности особый шарм. В ушах кольца, на глазах стрелки, и вся она как будто не здешняя, а проездом из какого-нибудь Милана.
– Очень голодная, – призналась Лиза. – И готова на сэндвичи.
Кофейня не предполагала расширенное меню. Здесь был именно кофе – восемнадцать сортов. И десерты к нему, включая мороженое. Однако для тех, кто заглянул на перекус, в меню были введены сэндвичи.
Лиза заказала сэндвич с семгой и мягким сыром, большую чашку капучино и эклер. Надин попросила повторить американо.
Лиза очень любила эту кофейню. В ней сочетались уют и шик. Она даже сделала здесь несколько фотографий книг для своего блога – атмосферные натюрморты с чашкой кофе, мороженым и еще видом из окна, когда шел дождь. Последнее фото набрало огромное количество лайков. Книга на столике возле окна, по которому бегут капли, не оставила подписчиков равнодушными.
– Как дела в школе? – спросила Надин, пока они ждали заказ.
– Нормально. Репетируем вальс на последний звонок. Народ в чате говорит, что это никому не надо, а мне нравится.
– Наверное, им просто не повезло с партнерами, – решила Надин. – Вальс очень красивый танец.
Лиза вместо ответа пожала плечами и почувствовала, что начинает краснеть. Быть абсолютно невозмутимой не получилось, а Надин продолжила:
– Ты хотела о чем-то поговорить?
– Да. – Лиза сделала вдох, решаясь, а потом выпалила: – Я знаю, что ты едешь на праздники в Питер. Можно я поеду с тобой?
Официант принес заказ, но они к нему не притронулись.
Лиза с волнением ждала ответа. Надин молчала. Наконец она спросила:
– У тебя все в порядке?
– Да.
– Ты поссорилась с папой?
– Нет, я ни с кем не ссорилась. Я просто хочу поехать с тобой в Питер, но если это неудобно…
– Не в этом дело, – Надин все же взяла чашку с американо и сделала глоток. – Дело в том, что мы с твоим папой расстались, и я не знаю, как он отнесется к этой идее.
– Расстались? – такого поворота событий Лиза не ожидала и сидела, раскрыв рот. – Совсем?
– Наверное.
– Вы поссорились?
– Нет, – Надин улыбнулась, но улыбка вышла невеселой. – Мы не ссорились.
– Тогда что?
– Это сложно объяснить. Иногда так бывает, люди расстаются.
– Он перестал тебе нравиться? Ты ему перестала нравиться? – Лиза никак не могла понять, что произошло.
Ведь они совсем недавно очень даже неплохо сходили на премьеру. Если не считать начальной части мероприятия, конечно, со всеми этими фотографиями, журналистами. Зато потом все вместе ехали в машине, делились впечатлениями, по дороге заказали пиццу и было очень весело. Совсем как в фильмах про дружную семью. Надин, правда, на роль мамы не годилась, но с ней было классно. И ненапряжно.
– Твой папа не перестал мне нравиться, – тихо ответила Надин. – Просто… жизнь.
Как эти взрослые любят выражаться туманными фразами, бесит просто.
– Понятно, – произнесла Лиза и потянулась к сэндвичу.
Аппетит почти пропал. Но сэндвич был слишком вкусный, поэтому через пару укусов аппетит вернулся.
Надин классная. Красивая, стильная, умная, кофейня у нее чумовая. Куда смотрит папа? Что ему еще надо?
– Так почему ты хочешь со мной в Питер? – спросила Надин. – Для этого должна быть какая-то причина.
– Просто поездка в красивый город не катит?
– Не катит.
– Ладно, сдаюсь. Все дело в Максе. Он пригласил почти весь наш класс за город с ночевкой. Обещает крутую тусовку и шашлыки, но ты же знаешь папу…
И она под сэндвич и капучино поделилась своей проблемой, по ходу еще заметив, что отмазка в виде поездки к знаменитому Артуру Геннадьевичу имеется, но лучше уж посидеть дома, чем ехать туда и улыбаться его противной дочери.
– Почему противной? По-моему, она очень красивая.
– Красивая, – вздохнула, соглашаясь, Лиза. – Но это не делает ее менее противной.
После сэндвича дошла очередь до эклера, за которым Лиза заявила, что открытие выставки в сто раз интереснее папиного плана на выходные. Потом она показала Надин свой новый коллаж, тот, что сделала по дороге в кофейню, и поделилась проблемой с платьем для последнего звонка.
– С платьем хотя бы поможешь? – спросила, не до конца желая верить в расставание Надин с папой.
– Конечно, помогу. А с Питером знаешь что… поговори с папой. Если он согласен тебя со мной отпустить, я не против.
4
Банки как самостоятельные финансовые кредитные организации медленно, но верно уходят в прошлое. Все чаще они становятся одними из составляющих больших систем, включающих в себя самые разные сервисы – от страхования до заказа такси. А еще маркетплейсы, сферу цифровых услуг, онлайн-кинотеатры. Наступает новая эра, и, если ты хочешь быть в строю, приходится адаптироваться к происходящим изменениям.
Обо всем этом думал Свешников, сидя на очередном совещании с топ-менеджерами, слушая их отчеты о проделанной работе и предложения по вводу линейки долгосрочных вкладов сроком до трех лет, чтобы обеспечить банк ресурсами, которые можно будет использовать для выдачи кредитов на более длительное время.
Все это правильно, все это верно… Но пора предлагать принципиально новые виды услуг. То, чем уже давно пользуются лидеры в банковской сфере. И одно из таких направлений – страхование. Став новым акционером «ВКП-банка», Артур Геннадьевич Галиев, владелец крупной страховой компании, откроет перед Свешниковым другие возможности. Вопрос лишь в том, как все это будет взаимодействовать. Произойдет ли слияние компаний и дальнейший ребрендинг, или это будет партнерское соглашение с четко прописанной моделью взаимодействия и каждый останется со своей компанией? В каждом варианте есть свои плюсы и минусы. Все это нужно очень хорошо взвесить. И получше узнать Галиева. Предстоящие праздники – отличная возможность пообщаться в неформальной обстановке. Такие вещи бывают крайне полезными, а иногда и решающими.
Дослушав до конца предложение о введении долгосрочных вкладов, Свешников сказал, что можно попробовать и пятилетние вложения.
– Вложения могут быть долевыми. Например, пятьдесят процентов – непосредственно вклад, двадцать – вложение в золото и тридцать – в ценные бумаги. Не думали об этом? Это уже готовый диверсифицированный пакет услуг для обывателя. Надо только определиться с ценными бумагами и, возможно, предложить несколько вариантов. Малодоходные, но надежные, высокодоходные, но рискованные, и средний вариант. Подумайте над этим. Вклады же в золоте составляют неплохую альтернативу валютным и, как мне кажется, прекрасно подходят для долгосрочного предложения.
На этом совещание было закончено.
Он вернулся в кабинет, отпустил секретаря и еще пару часов просидел с бумагами.
А мысли все крутились насчет услуг страхования. Надо, надо расширять свои возможности, иначе останешься позади и проиграешь в конкурентной борьбе.
Домой Свешников вернулся в начале десятого. Любовь Андреевна, помощница по хозяйству, уже давно ушла, а Лиза сидела на кухне, что-то писала в блокноте и пила чай из любимой кружки с мордочкой корги.
Когда четыре года назад дочь позвонила ему из Италии и сказала, что хочет вернуться в Россию и жить с ним, Свешников не колебался. Сразу согласился и сказал, что ждет. Потом были долгие переговоры с бывшей женой, в которых обговаривались организационные моменты. Но в целом она была не против. У бывшей жены произошел в жизни новый виток. Она вышла замуж за состоятельного итальянца, родила ему близнецов, была полностью поглощена своей новой семьей, поэтому неудивительно, что Лиза почувствовала себя там ненужной. Другая страна, другая культура, новый муж мамы, мама, не находящая достаточного времени для старшей дочери, и все это помноженное на переходный возраст.
Конечно, Свешников понимал, что тоже не сможет уделять Лизе столько времени, сколько требуется, но решил рискнуть. И не прогадал.
Для этого пришлось значительно изменить свою жизнь, переехать из дома в элитном коттеджном поселке, где он до этого обитал, в Москву, обустроить квартиру, потому что каждый день тратить время на дорогу в школу и обратно нецелесообразно. Школу он тоже искал тщательно. Потом пришлось сменить помощницу по хозяйству, потому что старая, как выяснилось, совершенно не умела ладить с подростками. Много всего понадобилось изменить, пересмотреть и пережить, включая период притирания. Павел сразу дал понять, что образ жизни «золотой молодежи» он не приветствует. Лизе пришлось нагонять с предметами, заниматься дополнительно с репетиторами, и, возможно, у нее возникали мысли вернуться к матери, но совместные поездки и походы в кино в выходные, разговоры и даже нечастые, но регулярные настольные игры в осенне-зимние вечера сделали свое дело. К тому же Лиза сумела найти себе друзей, полюбила шумную Москву, и в результате все получилось. К занятости отца она относилась с пониманием, видя, что он по мере возможности всегда старается уделить ей время, выслушивает и пытается понять. Одним из немногих камней преткновения в их отношениях было ее взросление, когда дочь считала, что уже достаточно взрослая для клубов и веселых тусовок, на которые «ходят все», а Свешников считал, что слишком рано, что она настолько юна и доверчива, что любая сволочь сможет воспользоваться ситуацией и обидеть ее. В такие моменты Лиза могла уйти к себе, хлопнув дверью, обвинить Павла во всех смертных грехах и пригрозить уехать в Италию. Но на Свешникова ничего из вышеперечисленного не действовало. Вот подрастет немного…
Он наблюдал, как, перечитывая написанное, Лиза закрывает тетрадь и снова тянется к кружке.
– Посидишь со мной, пока я буду ужинать? – спросил он.
– Да, могу даже разогреть.
– Это было бы неплохо.
Пока Павел мыл руки и переодевался в домашнее, Лиза накрывала на стол. Каждый раз в подобные моменты он думал о том, как хорошо, что дочь живет с ним. У них семья. Да, маленькая, но реальная, а не красивое фото для демонстрации, как это порой бывает, когда обнимающиеся и улыбающиеся перед камерой люди после мероприятия на разных машинах разъезжаются в разные стороны. Такого он в своей жизни повидал немало.
– Как дела в школе? – задал Свешников традиционный вопрос, приступая к ужину.
Сегодня был рис с грудкой индейки в сливочно-грибном соусе.
– Как обычно, ничего особенного, – Лиза взяла из вазочки конфету в золотой фольге, повертела ее в руках и вернула на место. – Слушай, пап, как ты отнесешься к тому, если я на майские поеду с Надин в Питер?
И, увидев на его лице удивленное выражение, быстро добавила:
– Она не против! Я с ней уже поговорила.
Надин… Свешников до сих пор не могпонять, что произошло, и, зная о ее скором отъезде, решил дать Надин время. Может, остынет, может, у нее гормонально-эмоциональный период, может, ей надо побыть одной. Он даст ей немного времени, а потом все же докопается до истины. Он был не готов вот так нелепо обрывать отношения. Ведь не может же человек, хорошо и комфортно проведший накануне время, просто так взять и уйти? Или может? Или накануне было хорошо и комфортно только Павлу, и он этого не заметил?
Недавно они с Надин ехали в машине и остановились на светофоре. Тогда он увидел Полину. Она шла вместе со своим мужем, в коляске сидел сын, и даже со стороны было заметно, что это полноценная семья. Не в плане состава, а в плане общения. Как-то все это легко считывалось. Свешников так засмотрелся, что чуть не пропустил переключение светофора на зеленый. Он вспомнил, как ему нравилась Полина, как долго он решал, стоит ли заводить с ней служебные отношения или оставить все как есть, а когда все же решился – опоздал. Жизнь их развела. И правильно сделала. Тогда он переживал – упустил такую женщину, а сейчас думал, что все к лучшему. Случись у них связь, сколько бы она продлилась? Познакомил бы он Полину с дочерью, или все бы ограничилось регулярными встречами на нейтральной территории или в его загородном доме? И, познакомь он Полину с Лизой, нашла бы она подход к дочери? Нашла бы для этого желание и время? Как нашла Надин.
Нет, тогда все произошло правильно. А вот сейчас – неправильно. Весь последний год ему было хорошо. Наверное, так хорошо он себя давно не чувствовал. Да, непредвиденных ситуаций и трудностей, связанных с работой, хватало. Но все это по большому счету – обычные дела. Без них в его сфере деятельности никак. Зато в личном плане… Когда Свешников думал о своей маленькой семье, все чаще в его голове появлялся третий член – Надин. Да, гостевой, но постоянный. Они прекрасно проводили время вместе, и в последние два раза даже отпуска проводили втроем. Все шло очень хорошо… Или все же ему это только казалось?
– Почему ты не хочешь остаться со мной на выходные? – задал он свой главный вопрос дочери.
– Честно? – Лиза подняла глаза.
– Да.
– Потому что с Надин в Питере будет намного интереснее, чем в гостях у твоего драгоценного и нужного Артура Геннадьевича.
Хотел честности? Получи. И ведь крыть нечем. Можно долго объяснять о важном этапе в работе, о том, как это необходимо для будущего банка и ради чего стоит потерпеть. Потерпеть кому? Что даст Лизе этот визит? Возможность побыть с папой, который будет занят другими?
С Надин, конечно, интереснее.
– Я подумаю, – пообещал Свешников.
– Вы правда расстались?
– Кто тебе такое сказал?
– Надин.
Дочь смотрела внимательно, ждала ответа.
– Возможно, она поторопилась с выводами.
С рисом и индейкой было покончено. Павел встал, убрал тарелку со стола и нажал на кнопку чайника.
– Она сказала, что ты ей до сих пор нравишься, – произнесла Лиза. – Так что у тебя есть шанс.
Вот как.
– Я понял, – ответил Свешников, доставая кружку, и перевел тему. – Кажется, наше кино пока не провалилось в прокате.
– У него даже неплохой рейтинг. Я слежу.
Ночью он долго не мог уснуть. Думал о просьбе дочери, согласии Надин взять ее с собой, их непонятном разрыве и пришел к выводу, что ждать ее возвращения из Петербурга не стоит. Надо поговорить до отъезда.
На следующий день по дороге на работу Свешников набрал номер Надин. Она долго не брала трубку, но потом все же ответила:
– Я слушаю тебя.
– И тебе хорошего дня. Нам надо поговорить.
– Я не знаю, когда…
– Сегодня, – оборвал он Надин. – Время и место назначаешь сама.
Она молчала. Он ждал. Наконец Надин произнесла:
– Хорошо. В кофейне в два.
– Я буду.
5
Надин предполагала, что Павел позвонит. Она думала об этом после разговора с Лизой. И все же, когда раздался его звонок, Надин почувствовала, что не готова ответить. Она очень хотела услышать его голос, она соскучилась, но боялась, что даст слабину.
Как же легко сдаться!
Голос в трубке звучал жестко и категорично. Он так порой говорил с подчиненными, противостоять ему невозможно. И в назначенное время Надин сидела в кофейне за тем же самым столиком, за которым вчера ждала Лизу. Павел был точен. Он увидел ее сразу и направился к столику. Она смотрела, как он приближается, и просто умирала от любви. Как можно было так вляпаться?
– Привет, – сказал Свешников, присаживаясь.
– Привет, – ответила она слегка хрипло.
– Надя, что происходит? – начал он без предисловий. – Я ничего не понимаю.
– Ты про желание Лизы поехать в Питер? – она решила сыграть в недогадливость.
– Я про нас.
«А у нас есть мы?» – хотелось спросить Надин, а потом обвинить Павла в том, что он собирается в гости к новому партнеру, который наверняка будет демонстрировать свою умницу-красавицу дочку, и разговоры пойдут о совместном бизнесе, и Надин на таких вечерах места нет.
Жгучая ревность, боль и обида после слов Лизы о планах на майские праздники вчера просто разрывали Надин на части. Время пришло. Ее променяют, уже променяли… и он сидит сейчас такой невозмутимый перед ней, такой… любимый и требует ответа. Если устроить здесь сцену, это будет незабываемо и для работников, и для посетителей. Но глупо.
– Мне кажется, наши отношения зашли в тупик, – осторожно ответила Надин.
– В каком месте?
– Что?
– В каком месте они зашли в тупик?
– А ты не заметил?
– Нет.
У них прямо словесная дуэль.
Надин сделала знак официанту. Тот подошел и принял заказ. Надин решила не уклоняться от традиции и, как вчера, заказала американо. Павел присоединился. Какое умилительное единодушие.
– Хорошо, – сказала она. – Я объясню. Думаю, тут сказывается разница мужской и женской психологии. Я понимаю, что тебя многое устраивало в сложившихся отношениях. Но они ведь как-то должны двигаться, иначе иссякнут. Просто я поняла, что так и буду гостевой любовницей до тех пор, пока тебе это будет нужно. А я не хочу быть гостевой любовницей.
– Ты хочешь жить вместе?
Наверное, она никогда не привыкнет к его быстрым метким вопросам. Наверное, именно эта мгновенная реакция позволяла ему так долго держаться на плаву в бизнесе. Он умел слышать главное и реагировать.
– Ты ни разу не предложил. Думаю, из-за Лизы. Я все понимаю. Какая разница, что я хочу, когда есть обстоятельства. И, принимая эти обстоятельства, я все больше чувствую тупик.
Официант принес заказ и поставил на стол две белоснежные кофейные пары. На блюдцах рядом с ложками лежали крохотные бисквиты. Как обязательное приложение к кофе.
– Спасибо, – поблагодарила официанта Надин.
Павел кивнул головой, присоединяясь к ее словам, а потом потер пальцами висок. У него были красивые руки. Не изнеженные, в меру крупные, с сильными длинными пальцами. Надин любила, когда он брал ее ладонь в свои руки. Так она чувствовала свою принадлежность ему. Пусть эфемерную, но все же…
– Тебе не приходило в голову, – начал медленно говорить Свешников, – что я не предлагал тебе переехать, думая, что это ты не хочешь жить с Лизой?
– Я?! – к такому повороту в разговоре Надин оказалась не готова.
– Да, ты, – Павел поднял глаза и посмотрел на нее в упор. – У тебя своя устоявшаяся жизнь. Да, у вас с Лизой сложились свои хорошие отношения, чему я очень рад, но ты всегда четко блюла границы территории: вот я с вами и вот я одна. Ты задала правила игры, и я их принял.
«Это я задала? – захотелось возмутиться Надин. – Это ты их задал! И это я играла по твоим правилам и боялась перегнуть палку, быть лишней!»
Но вместо того, чтобы все это выкрикнуть, она сделала глоток кофе. Не хватало еще все же устроить здесь скандал.
– Неужели именно так все выглядело со стороны? – спросила она, стараясь контролировать голос.
– Во всяком случае, я так понял. – Он немного помолчал и добавил: – Ты знаешь, что ты первая и единственная женщина, с которой я познакомил свою дочь?
Наверное, это можно было принять за признание, высший комплимент, и, возможно, в другой ситуации Надин от подобных слов почувствовала бы головокружительное счастье. Значит, не просто гостевая любовница.
Но из головы никак не шли его грядущие выходные с Диной. И услышанные слова уже ничего не меняли.
Надин хотела семью, хотела ребенка. Даже если они станут вдруг жить вместе – надолго ли?
– Я польщена, – ответила она. – Поверь, говорю без сарказма. И раз у нас действительно сложились такие отношения с Лизой, отпустишь ее со мной?
– Ты этого хочешь?
– Я буду не против.
Пожалуй, ей действительно не помешает компания. Одиночества последних дней Надин вполне хватило.
– Хорошо, езжайте.
Вот так просто? Она внимательно смотрела на Павла. Он спокойно пил кофе.
Что она для него значит? Что?! Захотелось сделать больно. Чтобы хотя бы на несколько секунд лишить его этого невозмутимого выражения лица.
– Договорились, – ответила Надин. – Будешь следить за нами через соцсети.
– Соцсети? – он не донес чашку до рта.
– Да. Сейчас же все молодое поколение – это поколение соцсетей. А Лиза снимает замечательные видео.
– Откуда ты знаешь?
Кажется, ей все же удалось вывести его из равновесия.
– Она же у тебя успешный блогер, – как ни в чем не бывало добавила Надин. – Наверняка будет делиться впечатлениями со своими подписчиками.
Свешников аккуратно поставил чашку на блюдце.
– И о чем Лиза в своем блоге пишет? Ты читала?
– А что ты так напрягся? Там все хорошо. Умная девочка, любящая читать. Или ты думаешь, что знаешь о жизни своей дочери все? А может быть, ты просто так считаешь?
Она била без промаха. И это доставляло если не удовольствие, то некоторое удовлетворение. Надин понимала, что поступает неправильно, что Павел хороший отец, но остановиться не могла. В голове было лишь: «Да, я проведу эти дни с твоей дочерью, пока ты будешь улыбаться Дине. Ты считаешь, что хорошо разбираешься во всем, все знаешь и держишь под контролем? Ты ошибаешься».
– Что ты знаешь о жизни своей дочери, кроме того, что она заканчивает школу и готовится к ЕГЭ? Что ты знаешь обо мне? Ну, кроме того, что у меня есть «Жираф» и эта кофейня и что я неплохо лажу с Лизой? Твоя дочь делает отличные коллажи, у нее прекрасное чувство цвета и композиции. Возможно, в ней есть задатки неплохого дизайнера. Ты знаешь об этом?
Он молчал. Он не знал.
– Ты прожил со мной два года. Я, между прочим, не просто коллекционер старых вещей. Я кандидат исторических наук с блестяще защищенной диссертацией. Об этом ты знаешь?
Он молчал.
Она усмехнулась.
– Нет, конечно. Ты не знаешь. И самое главное, ты не знаешь, чего я хочу.
– А ты знаешь, чего хочу я? – задал Павел встречный вопрос.
– Мне кажется, да, – ответила Надин. – Договориться со страховой Галиева о совместной программе, после чего продолжать расширять свои горизонты. Хочешь, чтобы Лиза успешно сдала ЕГЭ и поступила в солидный вуз, хочешь жить устроенной беспроблемной личной жизнью. В этом нет ничего плохого. Это даже очень хорошо. Вопрос лишь в том, какое место в твоей жизни отводится мне.