альтернативной истории (см.) – особая реальность, лишь отчасти похожая на существующую. Совпадают отдельные географические названия и государственные рубежи (Россия, похоже, застряла в границах Московии). Технологические ресурсы варьируются в духе стимпанка – романов «пара и электричества». Частично дублируются религиозные догматы (наличествует слегка «сдвинутое», но христианство англиканского ранжира). Однако наряду с людьми на планете функционирует раса разумных медведей – жестоких, в массе своей недалеких и почти непобедимых преторианцев с кодексом медвежьей чести.
Сами же люди отличаются от нас с вами кое-чем существенным (на этом отличии, собственно, и строится весь сюжет): людские души, здесь названные «деймонами», материализованы и являются постоянными спутниками людей, принимая облик разнообразных зверьков и варьируя этот свой облик вплоть до преодоления здешними детьми пубертатного барьера. Отделить «деймона» от человека – значит, сделать его безгрешным и одновременно фактически его убить; этими-то опытами здесь тайно занимаются некие ученые-изуверы, похищая детей для медицинско-религиозных опытов. Желая выручить своего похищенного друга, Лира в первом же романе отправляется на Север, не представляя, что ей суждено пережить и какие горькие открытия ожидают девочку в конце пути…
Во втором романе трилогии, «Чудесный нож» (The Subtle Knife, 1997), и – особенно – в третьем томе «Янтарный телескоп» (The Amber Spyglass, 2000) повествование больше тяготеет к другой эпико-фантастической саге, «Космической трилогии» Клайва С. Льюиса: к концу третьей книги Пулмана сотрясаются небеса, ангелы сражаются с ангелами, разверзаются двери царства мертвых, умирает бессильный Бог. И на этом титаническом фоне два героя, девочка Лира и мальчик Уилл, дети разных миров, путешествуют рука об руку, пытаясь спасти Вселенную.
Выясняется, что чудо-нож, способный прорезать «окна» между мирами, может и погубить эти миры, поскольку сквозь прорезанные туннели истекает живительная энергия, а без нее все сущее может погибнуть. А это значит, что Лира и Уилл не смогут быть вместе: каждому придется вернуться в свой мир. Юные герои мудреют от тома к тому, но и взрослые меняются к лучшему. Злая леди Колтер, мать Лиры, теряет свои мерзкие качества. Ближе к финалу в ней проступает не виданное ранее благородство, и, движимая этим чувством, она готова пожертвовать собой, спасая других. Пулман строит сюжет так, что к концу повествования дурных персонажей в книге вообще не остается. Противостоять некому, мир устоял, и надо отстраивать жизнь заново – таков лейтмотив заключительной части трилогии.
Пулман – известный фантаст, у него хорошие тиражи, его трилогия читается с интересом, но всемирной славы Джоан Роулинг автору не достичь (точно так же, как и фильму «Золотой компас» – по первой книге «Темных начал» – далеко до бокс-офиса первого фильма киношной «поттерианы»). Беда Пулмана не только в религиозной перверсивности и даже не в том, что его мир ощутимо холодней и вычурней мира Роулинг, а в том, что Пулману труднее поймать аудиторию. Чисто психологически героиня бледнее Гарри, весь первый том она движима мономанией (это спрямляет ее побудительные мотивы), при этом гендерные преимущества образа почти сведены на нет. Кроме того, создательница «Гарри Поттера» увеличивает градус серьезности исподволь – в то время как автор «детской книги для взрослых сердец» (определение Пулмана) почти не дает читателю времени на привыкание к предлагаемым обстоятельствам. Потому для подростков романы сложноваты, а закидывать сказочный бредень только во взрослую аудиторию – идея коммерчески бесперспективная.
Людены
Описанная Аркадием и Борисом Стругацкими в повести «Волны гасят ветер» (1986) раса разумных существ – результат эволюции отдельных представителей вида Homo sapiens. Другое название – метагомы. О факте существования среди людей новой расы, уже не похожей на людей в привычном понимании, читатель узнает из «Меморандума» историка Айзека Бромберга. По сюжету, лишь у отдельных жителей Земли – примерно одного из сотни тысяч – можно при исследовании мозга обнаружить «зубец-Т на ментограмме». Их мозг обладает «третьей импульсной системой», то есть люди имеют шанс превратиться в люденов.
Название термина «людены» восходит к термину Homo ludens, то есть человек играющий, хотя «игры» люденов (как, впрочем, и их жизненные цели) недоступны человеческому пониманию. Ментальные и физические их возможности несравнимы с людскими. По сути, человек превращается в бога или полубога, и с этих олимпийских высот обычные земляне с их проблемами неинтересны люденам – как неинтересны жуку, попавшему в муравейник, заботы муравьев. Жестоко? Но можно ли прилагать «человеческие» критерии к тем, кто уже не является людьми? Оригинальная научно-фантастическая идея необходима авторам для построения важной для них философской и этической концепции: о том, каковы пределы «человеческого» в людях и что будет с нашей цивилизацией, если выйти за эти границы.
Впервые подобная проблема упомянута в повести «Далекая Радуга» (1964), где ненадолго появляется получеловек-полумашина бессмертный Камилл (см. Агасфер), ставший таковым после эксперимента над собой. Бессмертие и всеведение, однако, оказались неотделимы от отсутствия желаний применять уникальные возможности. «Это невыносимо тоскливо – мочь и не хотеть», – признается Камилл. «Мочь и не хотеть – это от машины. А тоскливо – это от человека», – комментирует признание проницательный Горбовский. Тем самым он признает, что нечто человеческое в Камилле все-таки остается. Примечательно, что образ Камилла – эпизодический, и возникает он на сюжетной периферии «Далекой Радуги». Персонаж лишь намечен: создать полноценный художественный образ такого существа проблематично.
«Как я могу написать роман о человеке, у которого никаких потребностей, кроме духовных?.. – рассуждает по сходному поводу писатель Виктор Банев в повести Стругацких “Гадкие лебеди” (см.), написанной через три года после выхода “Далекой Радуги”. – Вообще эмоциональная сфера супера с точки зрения обычного человека представлялась бы как патология». В той же повести Баневу ненадолго кажется, будто он и сам превратился в подобное существо, и в первое мгновение такая перспектива его вдохновляет («Это должно быть как смерть – секунду назад ты был человеком, мелькнул квант времени – и ты уже бог…»), а потом возможность потерять все «земное» в жизни ужасает героя донельзя. И он счастлив, когда осознает свою «нормальность»: она, как выясняется, для героя куда важнее «каких-то огромных упущенных возможностей».
По ходу сюжета повести «Волны гасят ветер» Стругацкие акцентируют внимание на важном обстоятельстве: для обладателей «третьей импульсной», подвергшихся инициации и благополучно ее прошедших, процесс уже необратим – как необратимо превращение гусеницы в бабочку. В повести это порождает серьезный внутренний конфликт (на примере одного из персонажей, Тойво Глумова). Потенциальные «сверхлюди», по сути, оказываются перед выбором. Либо они делают следующий шаг – и тогда все земное (привычки, слабости, привязанности, удовольствия и пр.) для них перестает существовать, а люди (включая самых близких) для них будут потеряны навсегда. Либо они искусственно сдерживают эволюцию – и лишают себя шанса на совершенно иной «формат» существования и почти божественные возможности. Первый вариант «прогрессивнее» с позиции эволюции вида, второй – «человечнее». И если в «Улитке на склоне» (1966–1968), например, для Стругацких человечность перевешивает всякую из форм прогресса, то в повести о людях и люденах уже нет такой определенности: любой из выбранных вариантов – это потеря…
Примечательно, что с 1990 года термин «людены» приобрел еще одно значение: так стала называться группа энтузиастов, текстологов и литературоведов, которые поставили амбициозную задачу – не потерять ничего из того, что создано самими братьями Стругацкими. В группу входят исследователи из России, а также ближнего и дальнего зарубежья (Юрий Флейшман, Вадим Казаков, Светлана Бондаренко, Владимир Борисов, Виктор Курильский и другие – в лучшие годы группа насчитывала до 50 человек).
Благодаря работе «люденов» к печати подготовлено много изданий, включая двенадцатитомное собрание сочинений писателей (Донецк – Санкт-Петербург, 2000–2003), шесть томов серии «Неизвестные Стругацкие» (2005–2008), где аккумулированы архивные публикации, четыре тома «Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники»). С октября 2017 года начат выпуск самого полного, 33-томного, собрания сочинений Стругацких – с черновиками, письмами, вариантами, дневниками, фотографиями, погруженными в плотный историко-литературный контекст. Это уникальный проект, который в истории мировой фантастики аналогов не имеет. Если обозреть всю многолетнюю деятельность «люденов», то невольно думаешь: а вдруг «третья импульсная система» все-таки существует?
Люди Икс
Цикл американских полнометражных фильмов «X-Men» о людях с паранормальными способностями выходит на экраны начиная с 2000 года. Эти фильмы – как и мультсериалы и компьютерные игры – основаны на серии комиксов издательства «Marvel Comics» (авторы Стэн Ли и Джек Керби), впервые появившейся в 1963 году. Фантастические фильмы по мотивам этих популярных комиксов не снимались до тех пор, пока не возникла техническая возможность для необходимых по сюжету спецэффектов. Съемку первых «Людей Икс» (X-Men, 2000) с бюджетом в 75 миллионов долларов доверили Брайану Сингеру – постановщику знаменитого детектива «Обычные подозреваемые» (1995 год; в российском видеопрокате – «Подозрительные лица»), который помог заработать Кевину Спейси первого «Оскара» и ныне причислен к классике кинодетективного жанра.