То есть сначала появляются четыре пловца, несущие на длинных древках что-то вроде знамен, узкие полоски белой ткани, которые выписывают невероятные узоры в серебристой темнеющей воде. Когда все взгляды устремляются на них, знаменосцы ускользают в разные стороны, двое влево, двое вправо. И на освободившемся пространстве возникает человек, плывущий вперед медленными величественными движениями. Он то и дело останавливается, чтобы кому-то помахать, перекинуться с кем-то парой слов, в общем, из простого процесса перемещения к своему месту за столом он создает настоящее действо.
Его имя, Высокий-Лоб, идеально ему подходит. Ростом он выше большинства субмаринов, может быть, даже выше, чем Двенадцать-Жабр, и у него огромная голова, самая большая из тех, что мне случалось видеть у людей. Нет, он при этом не выглядит безобразно или пугающе, просто при виде его сразу же думаешь: ничего себе, какая огромная голова! И лоб у него, соответственно, очень высокий. Кажется, что его лицо в принципе состоит из одного лба, который то покрывается задумчивыми морщинами, то удивленно разглаживается, то неодобрительно хмурится – смотря что более соответствует моменту. Этому королю корона не нужна. С таким лбом у него есть кое-что получше.
Я сижу и завороженно наблюдаю. И каково же мое удивление, когда я вдруг осознаю, почему место справа от меня до сих пор пустует: это место, где будет сидеть король! Но он не просто садится. Нет, он подплывает, обращает на меня все свое королевское внимание, улыбается мне так, как будто всю жизнь ждал этой встречи. А потом берет мою руку, подносит ее к губам и… едва заметно дует на нее, что, конечно, не может быть ничем иным, кроме как подводной версией поцелуя!
Я видела, как женщинам целуют руки – в фильмах настолько старых, что, когда их смотришь, кажется, что планшет покрывается пылью. Но я еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь делал так, как Высокий-Лоб.
– Добро пожаловать, Посредница, – провозглашает король изящными, аккуратными жестами. – Мы наслышаны о тебе.
Я в полном шоке. До такой степени, что, ни на секунду не задумываясь о приличиях, переспрашиваю:
– Слышали обо мне? Но от кого?
Ну правда: когда и от кого он мог обо мне слышать? С тех пор, как я встретила Плавает-Быстро, прошла какая-то пара недель. А ведь именно он начал всю эту историю, про то, что я вроде как Посредница.
Улыбка короля становится еще шире.
– Я считаю очень важным быть в курсе всего, что происходит в морском царстве, – отвечает он. – А что может быть важнее появления Посредницы, которая так давно была обещана нам в пророчестве?
Я смотрю на него и не понимаю, что мне на это отвечать. Мои руки безжизненно застыли в воде. Наконец мне удается заставить их произнести:
– В любом случае благодарю за приглашение.
– Это я должен выражать благодарность, – возражает король. – В первую очередь Шрам-на-Подбородке, которая привела тебя к нам. – Он поворачивается к разведчице, которая сидит за столом чуть поодаль и отвечает на слова своего короля глубоким поклоном.
И тут наконец наступает долгожданный момент: Высокий-Лоб отточенным элегантным движением опускается на свое место рядом со мной, оглядывает всех присутствующих и поднимает руки.
– Ну что же, начнем! – сигнализирует он. – Наслаждайтесь пиром в честь нашей гостьи, Посредницы!
Все сидящие за столами тоже поднимают обе руки и начинают дико трясти ими. При других обстоятельствах я, возможно, нашла бы это довольно забавным. Но сейчас вместе с глубоким низким гудением, раздающимся из множества глоток, эта картина заставляет холодный пот выступить у меня на спине.
А потом начинается пир. Те, кому было поручено подавать блюда, плывут к нам со всевозможными емкостями, по большей части – из стали, которая так ценится у субмаринов, и ставят их перед нами на столы.
Мой взгляд упирается в предмет, оказавшийся на столе передо мной. Да ведь это же ланчбокс, такие используют рабочие на подводных рудниках! Мне кажется, я уже видела их в Сихэвэне в магазине спортивного снаряжения на бульваре Свободы.
Но Серые Всадники вряд ли купили их там. Скорее всего, они украли их из лагеря при метановом месторождении. Забавно. Для метанодобывающей компании потеря небольшая, такой контейнер стоит от силы десять крон, их выбрасывают каждые пару месяцев и покупают новые. Если бы они только знали, что здесь ланчбоксы становятся королевской посудой!
Все ждут, когда король откроет крышку своего контейнера, но сперва он благосклонно кивает двум мужчинам, сидящим напротив со странными предметами в руках. Эти двое почтительно склоняются в ответ на его жест и начинают… играть!
У одного в руках металлическая пластина с двумя деревянными ручками по бокам. Она сильно напоминает старомодную пилу, которую я как-то раз видела в музее в Карпентарии. Музыкант выгибает эту пластину то в одну сторону, то в другую, орудуя при этом чем-то вроде скрипичного смычка, и издает таким образом загадочные, протяжные звуки, которые наполняют пространство вокруг, как если бы их впитывала и отражала каждая молекула воды.
Другой музыкант дергает за струны, натянутые на металлическом корпусе. Я как-то раз видела такой инструмент в одной передаче, но не помню, как он назывался. Это точно не арфа, в этом я уверена. Цитра, может быть? Понятия не имею. Как бы то ни было, музыкант, который сразу же ушел с головой в свою мелодию и, похоже, не замечает ничего вокруг, действительно умеет играть на этой штуке. И еще как! Он извлекает из нее потрясающие мелодии, которые неожиданным образом перекликаются с теми звуками, которые издает его коллега, но в то же время они не похожи ни на что из того, что мне когда-либо доводилось слышать.
– Тебе нравится? – интересуется король.
Я восторженно киваю.
– Еще бы!
– Это Раздвоенная-Губа и Широкая-Рука, самые талантливые музыканты из всех, когда-либо рожденных подводным народом, – с гордостью заявляет Высокий-Лоб. – По крайней мере, мое мнение таково.
– Они играют просто великолепно, – подтверждаю я.
– Истинно так. Однако же не будем более морить гостей голодом, – заявляет король и снимает крышку со своего контейнера.
Все остальные следуют его примеру, как будто всё это время только ждали этого момента. Под крышкой оказывается удивительная смесь из разных кусочков рыбы, водорослей и – фруктов! Я опознаю тоненькие ломтики яблока и манго и какие-то горьковатые ягоды. Откуда они у Серых Всадников? По крайней мере, я пока еще ничего не слышала о яблонях, растущих под водой. Может, они тайно торгуют с какими-нибудь фермерами на отдаленных островах и эти фермеры держат язык за зубами?
За столом у короля руками, конечно же, никто не ест. В металлическом контейнере лежит тоненькая вилочка с двумя зубцами, которую каждый присутствующий послушно и умело использует, чтобы отправлять кусочки в рот. Сами кусочки погружены в желеобразный соус, совершенно безвкусный, зато клейкий – таким образом он не дает еде просто уплывать из тарелки.
Даже Плавает-Быстро, как я вижу, подчиняется местным порядкам, хоть и с заметной неохотой. По его виду похоже, что у него довольно паршивое настроение, он сидит там между двумя женщинами и вынужден смотреть, как они переговариваются друг с другом через него.
– Я надеюсь, тебе понравится у нас, – говорит Высокий-Лоб.
– А правда ли, что у вас жил мой отец? – задаю я свой самый насущный вопрос. – Выходит-Наверх?
Высокий-Лоб кивает.
– Да. Какое-то время он служил мне.
– И куда он отправился?
Вместо того чтобы ответить, Король наклоняется вперед, насаживает на вилку кусочек яблока и начинает с наслаждением жевать.
– Мне грустно осознавать, что пир в твою честь так мало значит для тебя, – сообщает он затем величественными жестами. – Мы все очень счастливы принимать тебя у нас. Я думаю, ты сегодня увидишь это своими глазами. Однако же всё, о чем ты думаешь, – как бы поскорее снова нас покинуть.
Его упрек заставляет меня втянуть голову в плечи, и я рада, что бледный свет флуоресцентных рыбок не позволяет увидеть, что я покраснела.
Он прав, я ужасная гостья.
– Я прошу простить меня, – растерянно отвечаю я. Что еще я могу сказать? Что это тот вопрос, который в данный момент занимает меня больше всего? Не самая лучшая идея.
Настоящая Посредница, та, о которой говорилось в пророчестве, наверняка знала бы, что нужно говорить и делать в такой ситуации. Вот только я этого не знаю.
– Может быть, – аккуратно пытаюсь объяснить я, – всё дело в том, что я совершенно потрясена таким приемом. Еще никогда в мою честь не устраивали пиров, да я и не была никогда раньше на таком грандиозном пиршестве, как это.
Похоже, такое объяснение его удовлетворяет. По крайней мере, он улыбается.
– Я мог бы многое рассказать тебе о твоем отце, – говорит он. – Но тебе придется предоставить мне право решать, когда придет время для этих рассказов.
– Как вам будет угодно, – соглашаюсь я и думаю о том, что, может быть, у субмаринов так принято – заставлять ждать тех, кто чего-то очень сильно хочет. В конце концов, Плавает-Быстро поступил точно так же. Он только объяснил это по-другому.
– Я делаю это не для того, чтобы удержать тебя или помешать тебе найти отца, – продолжает Высокий-Лоб. – Но есть вещи, которые тебе нужно понять, прежде чем ты услышишь то, что я расскажу тебе о Выходит-Наверх. Это о нас, о людях воды в целом и о нас, Серых Всадниках, в частности.
– Что же это может быть?
Он задумчиво улыбается.
– Наслаждайся праздником. В последующие дни у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.
18
Когда я на следующее утро высовываю голову из палатки, к нам с Плавает-Быстро со всех сторон бросаются субмарины из племени Серых китов, чтобы пригласить нас на завтрак. Вскоре после этого мы сидим с ними в кругу, уминаем водоросли и ароматную свежую рыбу и отвечаем на бесчисленные вопросы.