– Самолеты? – неуверенно предположил Хейтц, и почти одновременно над субмариной с ревом пронесся неведомый самолет довольно приличных размеров. Корветенкапитан еще не договорил свое «самолеты», а Накамура уже подал резкую команду:
– Всем вниз!!! Срочное погружение! Это «Каталина», дьявол ее разорви!
Непонятно откуда вывернувшаяся «Каталина» деловито ушла на разворот, затем вернулась и, скользя почти у самой поверхности моря, сыпанула серию бомб, стараясь угодить в точку, где, казалось, еще кружатся светящиеся завихрения воды, вызванные стремительным нырком субмарины…
…Переборки «Сен-Току» вздрогнули раз-другой, тревожно замигали лампочки освещения, матросы рассыпались по боевым постам, а Накамура по внутренней связи раздавал четкие отрывистые команды офицерам, рулевым и мотористам, от расторопности и мастерства которых сейчас зависела жизнь подлодки. Сейчас самое главное – как можно быстрее уйти из точки обнаружения, сманеврировать и обмануть «Каталину», пока та крутится над морем в надежде угадать предположительное местонахождение субмарины и подкинуть ей под бочок еще бомбу-другую… На несколько секунд в отсеках повисла напряженная тишина, а затем новый мощный взрыв где-то неподалеку сотряс огромную тушу удиравшей субмарины. Кто-то завизжал неподалеку истошным голосом, полным боли и ужаса; в командирской рубке отчетливо запахло дымком, куда-то в сторону машинного отделения пробежал, размахивая плоским чемоданчиком с красным крестом на кожаном боку, врач-коротышка…
Штурмбаннфюрер Кремер, чувствуя свою бесполезность в эти минуты, благоразумно прижался в уголке рубки, чтобы никому не мешать, и мрачно посматривал на капитана, искренне надеясь, что умение, знания и хладнокровие Накамуры помогут выпутаться из этой дурацкой свалки-бомбежки… Новый толчок, грохот, желтоватый свет ярко мигнул и погас, и в обрушившейся темноте кто-то в стороне тревожно закричал что-то по-японски. Кремер языка, естественно, не знал, но за несколько дней плавания все же смог заучить, как по-японски звучит «вода»…
8
Москва. Кунцевская дача Сталина
…Да, весна… Деревья голые, снег в лесу еще лежит вполне по-зимнему, порой подмораживает по утрам, а все равно – весна! Веет в воздухе что-то такое… особенно по вечерам, когда в лилово-зеленоватом небе загораются звезды и слабый ветерок приносит особые, только ранней весне присущие, горьковатые и неясно тревожащие душу запахи… Солнца, просыпающейся земли? Или оттаявших деревьев, жадно тянущих свои иззябшие за долгую зиму ветви к первому теплому солнцу… Наверное, все вместе…
Сталин неторопливо прохаживался по выметенной аллее, порой останавливался и, заложив руки за спину, подолгу рассматривал какое-нибудь старое дерево… Вождь почти все окружающие дачу деревья знал «в лицо» и время от времени велел охране спилить то или иное – причину же никогда не указывал. Никаких «оно старое», «некрасивое», «опасно нависает над дорожкой» – спилить и все!..
«Да, весна… – думал Сталин, посматривая на деревья, под ноги и удовлетворенно отмечая, что нигде не мелькает даже тени охранников – он не терпел, когда за спиной или даже в стороне кто-то навязчиво маячил. – Жуков со своим 1-м Украинским с 4 по 31 марта взял Винницу, Каменец-Подольский, Черновицы… 2-й Украинский к границе Румынии вышел. Конев, Малиновский жмут, молодцы. Не промахнулся я тогда с Жуковым… И Рокоссовского вовремя от пули спас! Кадры решают все! Но еще важнее подобрать и расставить эти кадры на только им предназначенные места… А Гитлеру-то скоро конец – еще полгодика, ну, от силы год. Как-то там нас встретят “народы Европы”?… – Вождь вдруг вспомнил недавно прочитанную газетную “агитку”, в которой автор клеймил “грязного убийцу Гитлера” и высказывал недоумение по поводу того, что “как же так получилось, что народ, давший миру таких гениев и светочей, как Гете, Шиллер, Бетховен, Кант, позволил обмануть себя бесноватому выскочке-параноику и отдал ему власть?!”. – Дурак! Получается, что любой выскочка может “взять власть”… А ты, умный такой, “выскочи”, и пусть тебя народ изберет в канцлеры! Нет, Гитлер далеко не дурак… был. Никого он не обманывал! Просто он пришел и сказал немцам именно то, что они давно жаждали услышать об “избранности великой немецкой нации”, и пообещал порядок и работу. Как говорил Ильич в семнадцатом о сроках революции: “Вчера было еще рано, а завтра будет уже поздно…” Так вот, Гитлер появился “вовремя” для немцев. А что они его почти единогласно избрали своим вождем… Гитлера избирали не Кант с Шиллером – никогда не надо смешивать гениев-одиночек и серую толпу – примитивное быдло, которое и составляет подавляющее большинство любого народа. Народ Германии хотел хлеба, территорий и зрелищ наподобие факельцугов – Гитлер ему все это дал! Только вот чувство меры его подвело – разинул пасть на СССР… Вот этим куском он и подавится! Страну мы ему не отдадим…»
Сталин чуть повернул голову и прислушался – так и есть, машина… Лаврентий должен был подъехать – наверное, он. Пора идти, да и озяб немного – самое время чаю горячего выпить…
…Хозяин пригласил гостя немного перекусить, потом подали хорошо заваренный душистый чай с лимоном. Сталин погрел ладони о горячий бочок блестящего подстаканника, осторожно отхлебнул и, время от времени одобрительно кивая, выслушал доклад наркома о текущих делах, затем набил и раскурил трубку и, привычно расхаживая по кабинету, начал говорить… Речь шла о том, что наши войска в скором будущем освободят западные районы Украины и Белоруссии и придется там заново налаживать жизнь и утверждать советскую власть. Регионы сложные: считай, три года немецкой оккупации, а мы и перед войной еще не успели там толком порядок навести и приучить народы, что советская власть – это надолго, навсегда… Теперь там для НКВД работы непочатый край: всех, кто замарал себя сотрудничеством с немцами, всех бандеровцев и прочих националистов – всех необходимо вычистить, убрать… Необдуманной жестокости, массовых расстрелов и повальных арестов следует, конечно, избежать, но и миндальничать нельзя – действовать нужно по-чекистски оперативно, справедливо и жестко…
Берия внимательно слушал, деловито кивал, иногда делал пометки в аккуратном блокноте – он умел «правильно» слушать вождя: уважительно-почтительно, но без угодливого подобострастия и фальшиво-преувеличенного восхищения в глазах. Фальшь Сталин чувствовал мгновенно и дешевую угодливость прощал разве что тем своим «друзьям и соратникам», которых не ставил ни в грош – например, «первому красному маршалу» Ворошилову, в толковости и воинских талантах которого вождь уже давно и бесповоротно разочаровался. Убрать? А с кем останешься? Клим хоть и не великого ума, а предан – а верность порой подороже ума будет…
– Что там с человеком Ильичева? Что он сообщает о японской лодке? – неожиданно меняя тему, спросил Сталин.
– Насколько я знаю, связь с ним потеряна. В последней радиограмме он сообщил о грузе урана… Точно известно, что подлодка вышла в море, но каким курсом и где она сейчас – мы можем только предполагать. Так же и о немецко-японских планах пока нет ничего нового… Люди работают, – Берия закончил сообщение привычной фразой и тут же, не удержавшись, добавил: – Вообще-то, Ильичев не очень-то спешит делиться своей информацией…
– И правильно делает, – хмыкнул вождь и насмешливо глянул на друга. – А ты, Лаврентий, что хотел? Чтобы он тебе все свои секреты и наработки отдал? У него своя контора – ему ведь и самому хочется об успехе доложить, орден, звезду на погоны получить… Думаю, тебе и своей работы хватает с избытком, товарищ генеральный комиссар госбезопасности… Что там у англичан? Слушай, а может, уже и нет никакой лодки – утопили ее союзники?
– Все может быть, конечно, – пожал плечами Берия, – но вряд ли… Потому что в Северном море, как раз в предполагаемом районе нахождения японской лодки, замечена повышенная активность англичан: радиоразведка, самолеты кружат, эсминцы шастают… Сдается мне, Коба, что не просто так они суетятся…
– А не кажется ли тебе, батоно Лаврентий, что «ланкастеры» потому и не стали бомбить базу на Рюгене, что им нужна эта лодка? Потому, что им нужен этот груз? – Сталин сердито пыхнул трубкой и, не то предполагая, не то утверждая, закончил: – Они с базы этот уран не могли, конечно, взять… Значит, они могут попытаться отследить подводную лодку японцев, каким-то образом принудить ее к всплытию и захватить в плен! А зачем англичанам вдруг понадобился обогащенный уран, а? Думай, Лаврентий… Мне бы, например, очень не хотелось, чтобы сырье для изготовления атомной бомбы попало в руки кого попало. Сегодня хитрый Черчилль наш союзник, а завтра? Буржуй всегда буржуем и останется! С «красными» им не по пути: я ведь помню, как они еще в восемнадцатом кричали, что Советскую Россию необходимо удушить, а «красную заразу уничтожить»!.. Что думаешь?
– Думаю, что ты кругом прав, Коба… Все верно, батоно, мамой клянусь – не иначе, все дело в этой заразе, из которой бомбу делают…
Берия прекрасно помнил, что еще в феврале сорок третьего Государственный комитет обороны принял решение о разработке программы по созданию советской атомной бомбы. Новый проект должен был курировать Молотов. Но в условиях тяжелейшей войны до проекта попросту «не дошли руки»… Лаврентий Павлович Берия пока еще не знал, что в декабре сорок четвертого будет создана лаборатория Курчатова и новым куратором, новым «отцом советской ядерной бомбы» станет именно он, нарком внутренних дел Берия…
9
Северное море, юго-западный район
Экипаж «альбатроса-Каталины», столь удачно наткнувшийся при патрулировании на вражескую подлодку и забросавший ее бомбами, по возвращении на базу тут же доложил о происшедшем кому положено и сейчас в полном составе отдыхал на гауптвахте, вполне искренне не понимая, за что же их «сунули в этот поганый крысятник», если они все сделали, как и положено боевым летчикам: врага обнаружили и, естественно, попытались его уничтожить… Но с начальством, которое порой само не знает, чего оно хочет, не поспоришь, и летчики раз за разом писали все более подробные объяснительные под присмотром молчаливых парней из контрразведки, с которыми спорить хотелось еще меньше, чем с начальством…