— А вы попробуйте поставить себя на их место. Во-первых, мне случилось узнать, что в этом убийстве сознались уже человек восемь. Что ж удивляться тому, что полицейские полны скептицизма!
— Восемь? — эхом повторил мистер Читтервик. — Однако!.. Ах да, я понял. Она была знаменитость, это не могло не привлечь тех, кто помешан на желании погреться в лучах чужой славы.
— Вот именно. А во-вторых, ваш рассказ, по сути, не более убедителен, чем то, что рассказывают эти помешанные. Нет ни единого доказательства в вашу пользу. И очень жаль, что вы так импульсивно кинулись в Скотленд-Ярд, не посоветовавшись, как положено, с адвокатом. Любой юрист, имеющий отношение к уголовным процессам, с ходу бы предсказал вам, чем все закончится.
— Да, теперь я это понимаю. Наверное, я и сам подумывал о том, чтобы пойти к адвокату, хотя в последнее время память так часто меня подводит, что, право, не поручусь. Но в любом случае от моего собственного поверенного, как выяснилось впоследствии, толку никакого.
— Я сведу вас с надежным человеком. И вот что еще скажу: если вам когда-то везло в жизни, так это сегодня утром, когда вы наткнулись на меня в ходе вашей противозаконной экспедиции, поскольку я кое-что знаю об этом деле. Мы с погибшей соседи, и полицейские битых два месяца каждый день обивали мой порог. И конечно, они не считали нужным что-то от меня скрывать. Так вот могу сказать вам определенно: они не сомневаются в том, что настоящий убийца пойман.
— Но это же смехотворно! Я…
— Не так уж и смехотворно, с их точки зрения. Косвенные улики против бедняги Палмера выглядят так убедительно, как только могут выглядеть косвенные улики — а это означает железное обвинение. Не чугунное, чугун хрупкий, а из кованого железа.
— Однако же адвокаты Палмера настроены оптимистично, — вмешался мистер Читтервик.
— Да, в обвинении есть лазейки. Но мотив преступления налицо, возможности совершить его налицо, средства тоже… Кстати, расскажите-ка мне еще раз про револьверы.
— Да-да, — закивал мистер Читтервик. — И меня эта история с револьверами как-то… сбивает с толку.
— Дело в том, что подмена не состоялась, — пристыженно пробормотал мистер Тодхантер и еще раз поведал, как этот промах произошел.
Мистер Читтервик внес свой вклад в перечень промахов, рассказав, как мистер Тодхантер выбросил злополучную пулю.
— Но разве отсутствие пули не является недостающим звеном в цепи доказательств, обвиняющих Палмера? — спросил мистер Тодхантер. — Ведь без пули никак не докажешь, что мисс Норвуд убили именно из того револьвера, который принадлежал Палмеру.
— Да, несомненно, звена этого недостает, но оно пустяк по сравнению с той мощной уликой, которую обеспечила бы нам пуля, доказав, что выстрел определенно был не из его револьвера. — И сэр Эрнест снова приник к кружке пива, с которой не расставался на протяжении всей беседы. Перед мистером Читтервиком стояла такая же кружка, а мистеру Тодхантеру пришлось удовольствоваться стаканом лимонада.
Сэр Эрнест откинулся на спинку кресла. Все трое сидели в кабинете королевского адвоката, и увесистые тома законов на полках, протянувшихся вдоль всех четырех стен, казалось, неодобрительно морщатся при виде этого необычного совещания.
— Что ж, полагаю, мне понятны обстоятельства дела. Думаю, оно небезнадежно в любом случае, хотя полицейские, не являясь профессиональными психологами, вряд ли сочтут ваш мотив убедительным.
— Именно потому я привел ревность в качестве мотива убийства, — вставил мистер Тодхантер.
— Да, но поверить в это им будет еще трудней, — сверкнул глазом сэр Эрнест. — В самом деле жаль, что вы не обратились к юристу. Однако, как я уже сказал, я вашей истории верю, и мы еще поглядим, что тут можно сделать.
— Так вы нам поможете? — подскочил мистер Читтервик.
— Профессиональная этика не позволяет мне сидеть сложа руки и ждать, когда свершится несправедливость. А кроме того, — усмехнулся вдруг сэр Эрнест, — думаю, дельце выйдет чертовски интересное и поучительное. Что ж, давайте подумаем, как использовать внутреннюю информацию, которой я располагаю… Да! Известно ли вам, что по свидетельским показаниям у сада мисс Норвуд был причален ялик примерно в то время, когда слышали выстрел? Полиции так и не удалось выяснить, кто приплыл в лодке.
Мистер Читтервик кивнул:
— По радио передавали объявление с просьбой объявиться и помочь полиции.
— В самом деле? Да, припоминаю. Но никто не откликнулся. Это показалось мне странноватым.
— Тому могли быть причины, — глубокомысленно заметил мистер Читтервик.
— О да! — подмигнул ему сэр Эрнест. — Еще как могли. Но самое интересное тут то, что один из свидетелей показал, что ялик, когда он проплывал мимо него в лодке, был пуст.
— Да? — озадачился мистер Читтервик. — Но какое отношение это имеет к нашему делу?
— Может, и никакого. Но если предположить, что той ночью в саду был кто-то еще… Это был бы чрезвычайно ценный свидетель, не так ли?
— А, понятно. Да, действительно. Так вы считаете, что тот человек — или те люди высадились на берег?
— А с чего бы тогда ялик был пуст?
— Конечно, конечно, — согласился мистер Читтервик, словно досадуя на свою глупость. — Но как нам найти этих людей, если полиции это не удалось?
— Пока не знаю, — признался сэр Эрнест и обратился к мистеру Тодхантеру: — Скажите, а у вас тогда не было ощущения, что вы в саду не один?
— Нет, не было, — твердо ответил мистер Тодхантер. — Стояла почти полная темнота. А потом я, знаете, так сильно нервничал…
— Да, еще бы. Значит, этот вопрос оставим пока в стороне. Лучше расскажите-ка мне про те улики, что вы сейчас обнаружили, когда пробирались от переулка к саду мисс Норвуд, обследуя чужие сады. Думаю, нам следует пойти и убедиться в их присутствии вместе.
Не без гордости мистер Тодхантер и мистер Читтервик провели новообретенного союзника по переулку, показали ему царапину на заборе там, где через него перелез мистер Тодхантер; после чего, вторгаясь в чужие сады так же бесцеремонно, как давеча, продемонстрировали ему вмятину от каблука, сломанные ветки и все прочее. Но на этот раз они не остались во владениях сэра Эрнеста, а пробрались в сад мисс Норвуд. Дом ее, пояснил сэр Эрнест, еще никому не сдан, пустует; полиция свои дела уже завершила, так что они могут спокойно все осмотреть.
— Пожалуй, давайте взглянем на место преступления, — предложил сэр Эрнест, — хотя трудно сказать, что это может нам дать.
Мистер Тодхантер с удивлением огляделся. Он впервые видел эти места при дневном свете и был поражен тем, что от изгороди до перестроенного амбара — рукой подать, а той ночью в сумерках эти несколько шагов показались ему восхождением бесконечно долгим и мучительным.
Стоя на лужайке у самого берега, они окинули взглядом беседку-перголу на фундаменте старого амбара с ее серыми, потемневшими от непогоды колоннами и видом состаренности, от которой, пусть даже старина была настоящая, неуловимо веяло фальшью.
— А беседка не так просторна, как я думал, — пробормотал мистер Тодхантер. — В сумерках она казалась огромной.
— В темноте все кажется больше, чем оно есть, — заметил мистер Читтервик.
— Итак, пока что мы никуда не продвинулись, — заключил сэр Эрнест. — Какие будут предложения? Хорошо, давайте восстановим сцену убийства. Вот тут в беседке еще стоят садовые кресла. Где именно она сидела, Тодхантер?
По указаниям мистера Тодхантера, мизансцена была восстановлена так, как она сохранилась в его памяти. Затем сэр Эрнест Приттибой, который вошел во вкус и, похоже, развлекался от всей души, заставил мистера Тодхантера шаг за шагом проделать все то, что предшествовало убийству.
— Я подошел, если не ошибаюсь, отсюда, — преодолевая себя, начал мистер Тодхантер, которого эта комедия ужасала. — Подошел довольно близко, и…
— И что, она вас не видела? — перебил сэр Эрнест.
— Она ничем не показала, что видит меня, — сухо сказал мистер Тодхантер.
— Да? А потом?
— А потом я выстрелил.
— А она?
— Она вроде бы… нет… нет… этот выстрел был не первым. Он был… Господи милосердный! — Мистер Тодхантер хлопнул себя по лбу. — Кажется, я схожу с ума!
Мистер Читтервик, сопереживая, сочувственно поцокал языком.
Сэр Эрнест быстрее вник в ситуацию.
— Что случилось? — выкрикнул он, только что не подпрыгивая от нетерпения. — Думайте, вспоминайте! Говорите, первый выстрел? Значит, был второй?..
— Да, — в оцепенении проговорил мистер Тодхантер, — я стрелял дважды — но вспомнил об этом вот только сейчас.
— Но вы должны помнить, в какую сторону вы стреляли! — в отчаянии воскликнул сэр Эрнест.
— Вот в эту, — в десятый раз повторил мистер Тодхантер. — Надо полагать, я не очень меткий стрелок.
Сэр Эрнест застонал.
День был в разгаре. Утром, после того как на мистера Тодхантера снизошло откровение, они потратили полчаса на лихорадочный поиск первой пули, но ничего не нашли. Затем, несмотря на их вежливые протесты, сэр Эрнест зазвал спутников к себе пообедать и представил жене, которая нимало не удивилась появлению незнакомцев, и двум маленьким Приттибоям разного пола, проявившим полное к ним равнодушие. Теперь, подкрепясь ростбифом с хреном, яблочным пирогом и (это касалось мистера Читтервика) более чем недурным кларетом (для любителей подробностей такого рода сообщим, что это был «Понте-Кане» 1925 года, легкой выдержки, еще вполне пригодный, но на грани устаревания), они снова взялись за дело. Отвечая на просьбу как можно точнее установить свое местоположение, позу и направление выстрела, мистер Тодхантер постоял уже в полудюжине мест и не меньше дюжины раз пальнул из пальца.
— Меня не покидает ощущение, — наконец высказался мистер Читтервик, все еще не освоившийся в присутствии именитого и самоуверенного адвоката, — что эта отметина на кирпичном полу тут не случайно. Если пуля сюда ударила, а потом отскочила…