одхантер не знал, станет он притворяться порабощенным или нет, но понимал, что такая роль для него слишком трудна все зависело от степени неловкости. Однако в целом он собирался обмануть даму и продолжать разыгрывать богача. По крайней мере, этого Джин Норвуд заслуживала.
Именно поэтому он явился к ленчу, со злорадством облачившись в свой наихудший (и это еще мягко сказано), самый бесформенный ветхий костюм, при виде которого мисс Норвуд сморщила прелестный носик, в такой ветхой и неряшливой шляпе, что при виде ее заподозрил бы неладное даже самый рассеянный профессор, и с тем же яичным пятном (до сих пор не выведенным) на жилете. Мистер Тодхантер оставался верен образу эксцентричного богача; довольно посмеиваясь, он нажал кнопку звонка и приготовился с блеском сыграть свою роль.
Впоследствии мистеру Тодхантеру пришлось признать: несмотря на все свои недостатки, мисс Норвуд знала, как угощать гостей ленчем (ему и в голову не пришло, что мисс Норвуд просто поручила приготовить ленч на двоих своей опытной и очень дорогой кухарке). Беда заключалась в том, что мистер Тодхантер, как и полагалось сознательному больному, отверг все блюда одно за другим, как и предшествующие ленчу коктейли. Когда же хозяйка в отчаянии спросила, что бы он хотел съесть, мистер Тодхантер скромно попросил стакан молока с сухариками. Обстоятельства для попытки порабощения складывались крайне неблагоприятно — это чувствовали и гость, и хозяйка.
Но если мистеру Тодхантеру и мерещились соблазнительные видения скудно одетой мисс Норвуд, томно раскинувшейся на леопардовых шкурах, его постигло разочарование. Сам ленч и беседа после него проходили в атмосфере непревзойденного декорума. Смакуя кофе, мисс Норвуд развлекала гостя весьма разумными замечаниями по поводу современного театра, а мистер Тодхантер внимательно слушал ее, сожалея, что отказался от чашки удивительно ароматного кофе. К своему удивлению, он вдруг обнаружил, что не испытывает неловкости. С еще большим удивлением он был вынужден признать, что его мнение о мисс Норвуд меняется с каждой минутой. Ни единого упоминания о его предполагаемом богатстве, исчезло все кокетство и жеманство, которые так покоробили его в присутствии Фарроуэя — на сей раз гостю предстала очаровательная, умная женщина, которая держалась безупречно просто, явно наслаждалась его обществом и старалась развлечь его. Настороженность мистера Тодхантера постепенно развеялась, исчезла, растаяла. Он расслабился, смягчился, стал самим собой. А она и вправду очаровательна, думал он. Людям свойственно ошибаться. Никакой это не дьявол, а самая естественная и приятная дама, с какой ему только доводилось встречаться. Еще немного — и он сам влюбится в нее. Он усмехнулся.
— Над чем вы смеетесь, мистер Тодхантер? — вежливо спросила хозяйка.
— Просто мне вдруг подумалось: еще немного — и я могу влюбиться в вас, — признался мистер Тодхантер.
Дама сверкнула улыбкой.
— Ни в коем случае! Это было бы слишком скучно для меня. Я вас никогда не полюблю, а вы представить себе не можете, какая смертная скука для женщины видеть влюбленного в нее мужчину, которому она не в силах ответить взаимностью!
— Должно быть, это так, — охотно согласился мистер Тодхантер.
Мисс Норвуд подняла руку и дождалась, когда упадет к плечу широкий рукав. С рассеянным видом она принялась разглядывать эту тонкую белую колонну.
— Влюбленные мужчины такие странные, — делилась мнениями она. — Похоже, они считают, что само состояние влюбленности дает им права собственников и уж конечно право ревновать! Хорошо еще, что они об этом не задумываются, потому что они, бедняжки, в таком состоянии теряют способность думать.
Мистер Тодхантер рассмеялся.
— Да, им не до размышлений. Хорошо еще, сам я никогда не бывал в подобном состоянии.
— Вы никогда не были влюблены, мистер Тодхантер?
— Нет, никогда.
Мисс Норвуд всплеснула элегантными руками.
— Но это же изумительно! Именно такого человека я и искала с... не помню, с каких пор. И уже отчаялась найти его. Скажите же, что это правда, мистер Тодхантер.
— Что именно? — любезно уточнил мистер Тодхантер.
— Стало быть, мы с вами можем быть просто друзьями, без всяких скучных осложнений. Вы готовы стать моим другом, мистер Тодхантер?
— Искренне надеюсь, что я достоин такой чести, — пылко отозвался мистер Тодхантер.
— Вот и хорошо! Значит, решено. Как бы нам отпраздновать начало дружбы? Я могу прислать вам билеты в ложу на «Опавшие лепестки» и обязательно сделаю это. Но это же так банально... О, знаю! Пообещаем друг другу выполнить любую просьбу, ладно? Какой бы она ни была? Вот это я называю настоящим приключением! Вы согласны?
— А просьба может быть какой угодно? Без ограничений? — снова насторожился мистер Тодхантер.
— Абсолютно! Вам хватит смелости? Мне — да, — мисс Норвуд явно захватила ее собственная идея. Она подалась вперед, ее громадные глаза (мистер Тодхантер сгорал от стыда, вспоминая, как когда-то мысленно назвал их нагими и бесстыжими) загорелись детским удовольствием. — А вам, мистер Тодхантер? — настойчиво допытывалась она.
Осторожность мистера Тодхантера в последний раз показалась на поверхности, попыталась схватиться за борт проплывающей лодки, не сумела и скрылась под водой.
— Да, — произнес он с улыбкой, которую у любого другого человека он назвал бы бессмысленной. Он и вправду повел себя очень глупо.
— О, так вы азартный человек! Итак, по рукам. Помните: мы дали друг другу клятву. Итак, просите меня о чем угодно!
— Нет-нет, — по-дурацки захихикал мистер Тодхантер. — Дамам первое слово. Я слушаю вас.
— Отлично, — мисс Норвуд прикрыла блестящие глаза, молитвенно соединила кончики пальцев с карминовыми ноготками и задумалась. — Что бы это могло быть? О чем я могу попросить своего первого настоящего друга?
Внезапно осторожность, которая, как казалось мистеру Тодхантеру, давным-давно утонула, высунула голову из воды и без обиняков выпалила: «Безмозглый олух, разве ты не видишь, что тобой играют? Сейчас она попросит бриллиантовое ожерелье или что-нибудь вроде, а тебе, болвану, придется выполнять просьбу. Неужели тебя не предупреждали о том, кто она такая?» Перепугавшись, мистер Тодхантер вцепился в подлокотники кресла и в отчаянии принялся искать путь к спасению.
Дама открыла глаза и улыбнулась.
— Я выбрала.
Мистер Тодхантер судорожно сглотнул.
— Что же? — дрожащим голосом осведомился он.
— Я попрошу вас посвятить мне свою следующую книгу. Напишите на ней: «Моему другу Джин Норвуд».
Мистер Тодхантер судорожно вытащил из кармана платок и вытер лоб. От облегчения на нем выступил пот.
— Да, разумеется, очень рад... большая честь...
Когда-то мистер Тодхантер издал за свой счет критический труд о неизвестном авторе дневников XVIII века, которого сам он ставил наравне с Ивлином и Пипсом. Распродать удалось сорок семь экземпляров, автор дневников так и остался неизвестным. Мистер Тодхантер больше ничего не собирался издавать, но не видел необходимости сообщать об этом мисс Норвуд.
— А теперь вы! — мисс Норвуд радостно засмеялась. — Уверяю, я выполню любую просьбу. По-моему, это очень смелое заявление — особенно для женщины. Но я всегда льщу себя тем, что разбираюсь в людях. Итак, чего изволите?
Внезапно мистера Тодхантера осенило. Не задумываясь, он выпалил:
— Отправьте Фарроуэя в Йоркшир, к жене.
Мисс Норвуд уставилась на него, так широко раскрыв глаза, что мистер Тодхантер перепугался. Вдруг она залилась непритворным хохотом.
— Дорогой мой, да ведь я пытаюсь сделать это уже целых полгода! Вы себе представить не можете, как я мечтаю о том, чтобы он наконец уехал. Но он не желает!
— Он выполнит любой ваш приказ, — упрямо твердил мистер Тодхантер. — А вы пообещали мне. Отошлите его.
— Обязательно, — легко согласилась мисс Норвуд. — Это я вам обещаю. Но не могу обещать, что он уедет.
— Если вы захотите, вы сумеете заставить его. Я прошу вас добиться этого.
На секунду тонкие брови мисс Норвуд приподнялись и тут же снова опустились. На ее лице возникла улыбка, какой мистеру Тодхантеру еще не приходилось видеть. Это была, в сущности, провокационная, самодовольная, победоносная, даже издевательская улыбка, но мистер Тодхантер этого не понял.
— Мистер Тодхантер, — мягко произнесла мисс Норвуд, — почему вы так стремитесь отправить Николаса обратно на север? Скажите мне, как своему другу.
— О, полно вам! — воскликнул мистер Тодхантер. — Только не говорите, что вы сами этого не понимаете!
— А может, и понимаю, — негромко выговорила мисс Норвуд, и ее улыбка стала шире.
— Значит, вы заставите его уехать? — оживился мистер Тодхантер.
— Он уедет, я вам обещаю, — с пылом под стать собеседнику заявила мисс Норвуд.
— Спасибо, — просто ответил мистер Тодхантер, облегченно вздохнул и заулыбался, глядя на хозяйку. Теперь он был убежден, что мисс Норвуд оклеветали. Очевидно, это расплата за величие, дело рук завистников и так далее. Но близкие друзья мисс Норвуд не могут не знать, как она добра.
— По-моему, — заметила оклеветанная женщина с притягательно порочным смешком, — вы упустили свой шанс — не так ли? А такие шансы выпадают раз в жизни. Ведь я была в ваших руках — по крайней мере, могла оказаться в них.
— Но это было бы несправедливо, — игриво отозвался мистер Тодхантер.
Мисс Норвуд склонила набок очаровательную головку.
— А разве справедливы, скажем, войны — и так далее?
Мистер Тодхантер радостно усмехнулся и почувствовал себя настоящим сердцеедом. Впервые за шесть недель он напрочь забыл об аневризме. Мистер Тодхантер всегда придерживался наилучшего мнения о людях.
Была уже половина четвертого, когда мистер Тодхантер нехотя поднялся, собираясь уходить.
— Позвольте выразить вам признательность, мисс Норвуд, — произнес он, пожимая руку хозяйки. — Не припомню, чтобы мне случалось когда-либо прежде так наслаждаться ленчем.