а, добираясь туда дворами.
— Погодка… — передавая Высичу свертки с прокламациями, глухо проговорил печатник.
— Льет, — согласился Валерий и пошутил: — Над вами не каплет, а мне еще мокнуть и мокнуть.
— С удовольствием поменялся бы с вами местами, — мечтательно вздохнул его собеседник. — Так хочется пройти по дождю…
Высич раскрыл зонт и шагнул на улицу' На углу он увидел фонарь извозчичьей пролетки.
— Любезный!
Извозчик встрепенулся, завертел головой. Видимо, он уже не надеялся в этакую ночь заполучить седока. Пролетка вплотную подкатила к деревянному тротуару. Поспешно запрыгнув в нее и оказавшись под кожаным верхом, Валерий блаженно откинулся на сиденье:
— В Сковородовский переулок.
Дождь барабанил по туго натянутому верху, стучал по брезентовому капюшону возницы, стекал по мокрому блестящему крупу лошади, вплетался в мерное цоканье ее копыт.
— Стой, — крикнул Высич, когда пролетка оказалась неподалеку от нужного ему адреса.
Расплатившись, он вошел в парадный подъезд, подождал, пока пролетка отъедет, и, вновь выйдя на улицу, свернул за угол. Остановился у двухэтажного кирпичного дома. Прислушался, но ничего, кроме шума дождя, не услышал. Поднял голову. В крайнем окне света не было, что означало отсутствие опасности.
Высич поднялся по лестнице и чуть слышно постучал в дверь.
Дверь мгновенно распахнулась. В полумраке чей-то голос хрипло скомандовал:
— Фонарь!
Высич хотел броситься вниз, но увидел перед собой в отблесках керосинового фонаря вороненый ствол револьвера и желтые пуговицы шинели городового. Глядя на его усатую пасмурную физиономию, Валерий растерянно улыбнулся и виновато проговорил:
— Извините, я, кажется, перепутал адрес.
— А это мы сейчас узнаем, — простуженно прохрипели за спиной городового, и на пороге появился жандармский вахмистр. Он сделал приглашающий жест. — Прошу вас.
— Я спешу, но коли это так необходимо… — произнес Высич, бочком втискиваясь в переднюю.
Во всей квартире уже горел свет. Хозяин, высокий белокурый студент университета, стоял прямо посреди комнаты. Его лицо было бледно, глаза в первую секунду прямо-таки впились в Высича, но он тут же их отвел и безразлично опустился на стул.
— Я с этим господином не знаком, — громко произнес он, подняв глаза на вахмистра.
Тот, хмыкнув, подкрутил ус, с веселостью проговорил:
— Я тоже. Но сейчас познакомимся, — и прищелкнул каблуками. — Вахмистр Стоногин.
— Доктор Шилов, Никанор Васильевич… — отрекомендовался Высич.
— Очень приятно, — расплылся в улыбке вахмистр, соображая, какую, собственно, линию поведения избрать в отношении столь респектабельного господина, ни с того ни с сего явившегося вдруг в квартиру эсдека, где была оставлена засада.
— Мне тоже, — ответил Высич улыбкой, следя незаметно за господином в партикулярном платье, в котором сразу узнал филера с пристани. Да, подумал он, наступить филеру на ногу бывает и приятно и забавно, но приходит час, когда подобные выходки перестают казаться остроумными.
— Могу я узнать, что именно привело вас сюда? — вахмистр обвел комнату рукой.
— Роды, — спокойно ответил Высич. — Роды, которые вот-вот должны начаться.
— Но позвольте… — вахмистр озадаченно вскинул брови. — Господин студент вовсе не похож на роженицу.
Городовые сдержанно фыркнули в усы, а филер откровенно уставился на Высича. Где? Где я видел этого господина? — просто читалось в его напряженных глазах.
Валерий улыбнулся и спросил:
— Это дом номер пять?
— Это дом номер три, — ответил вахмистр.
— Номер три? — удивился Высич.
Вахмистр строго глянул на городовых. Они дружно и подтверждающе закивали.
— Да, это дом номер три, — уверенным басом сказал вахмистр.
Высич еще более удивленно улыбнулся:
— Неужели ошибся? Эта моя вечная рассеянность… — и, подняв зонт, шагнул к дверям.
— Одну минуточку, господин Шилов, — остановил его вахмистр, крепко ухватив за локоть. — Куда же вы? У меня, представьте себе, еще есть к вам вопросы.
— Конечно, конечно, — замялся Высич, растерянно забормотал: — Но ведь там женщина, ей помощь нужна, роды, знаете ли…
— Документов у вас при себе, конечно же, нет, — даже не спрашивая, а констатируя факт, проговорил вахмистр.
— Откуда! — виновато улыбнулся Высич. — Лишь визитные карточки…
— Дайте-ка, — попросил филер и, получив визитку, суетливо снял с этажерки какую-то книгу. — Мы вот сейчас проверим…
— Что именно? — поинтересовался вахмистр, следя за манипуляциями филера.
Не отвечая на вопрос, филер листал страницы, нашел нужную, торопливо провел пальцем по строчкам, потом глаза его блеснули:
— Специалиста по женским болезням доктора Шилова здесь не имеется!
— И не мудрено, — покачал головой Высич. — Книга сдавалась в набор год назад, меня еще здесь не было. Но сейчас мой адрес уже в редакции, и в следующем выпуске вы меня обязательно найдете.
Скрывая разочарование, филер шепнул что-то на ухо вахмистру, и они, оглянувшись на Высича, вышли из комнаты. Высич добродушным взглядом оглядел оставшихся чинов полиции, остановил взгляд на студенте, который, прикрыв глаза, повел головой, будто ему жал ворот рубашки. Условный знак означал, что полиции не удалось найти в квартире что-либо компрометирующее хозяина, и Высичу сразу стало легче дышать.
Оказавшись в коридоре, филер выпалил в лицо вахмистру:
— Не нравится мне этот «доктор»… Видел я его где-то раньше! И совсем недавно! Не верю я ему.
Вахмистр Стонопин чуть отстранился, даже отступил на полшага. Он не любил, когда собеседник начинает дышать в лицо.
— Вам это лишь кажется, или вы его все-таки встречали?
— Не уверен, — досадливо поморщился филер. — Обыскать бы его…
— Черт его знает, что он за птица, — покачал половой вахмистр. — Как бы шуму не получилось. Оснований у нас — пшик… С интеллигентами всегда морока. И, как правило, родственнички у них… Чревато.
Филер оживился, усмехнулся хитровато:
— Ему, по его словам, в дом номер пять нужно?
— Именно…
— Пусть идет! — радостно сказал филер. — Только вы с ним пару наших людей отправьте. Вот всё и прояснится.
Одобрительно хмыкнув, Стонопин вернулся в комнату, а следом и филер, еще не справившись с довольной ухмылкой. Вахмистр помолчал, потом развел руками:
— Господин Шилов, вы свободны. Спешите к вашей роженице, а то не дай бог что-нибудь приключится…
— Благодарствую, — благодарно поклонившись, попятился к двери Высич.
Вахмистр окликнул городовых:
— Ты и ты! Проводите господина доктора до самой квартиры… — незаметно подмигнув им, добавил: — На улице темень, мало ли что.
Городовые понимающе кивнули.
Высич неторопливо спускался вниз по лестнице, видя перед собой тяжело топающего городового и слыша за спиной дыхание второго. Он лихорадочно прикидывал, как быть? Уж очень не хотелось возвращаться куда-нибудь в Нарым, а то и куда подальше.
Отворив массивную наружную дверь, городовой неохотно вышел на дождь. Высич шагнул за ним и тут же изо всех сил двинул дверь обратно, угодив следующему за ним городовому прямо по физиономии. От неожиданного удара тот ахнул и с грохотом повалился на пол. Пока его напарник разворачивался, пытаясь сообразить, что, собственно, произошло, Высич оттолкнул его и бросился в темный переулок, залитый лужами.
К себе на квартиру он не пошел. Долго петлял по улицам, пока не очутился возле дома сапожника Хабибуллина. Ничем не выдавая своего удивления, Хабибуллин принес затребованные неожиданным визитером бритву и помазок. Расставаться с усами и бородкой было жалко, даже сапожник жалостливо покачал головой, отправляясь предупреждать товарищей о проваленном адресе.
Вернулся Хабибуллин через час, приведя с собой Михаила Игнатьевича, того самого скуластого партийца, который поручал Высичу работу с прокламациями.
— Рассказывайте, — хмуро попросил он, а выслушав, нервно прошелся по комнате. — Говорите, шпик там крутился?
— Он самый, — кивнул Валерий.
— По адресам, куда вы относили листовки, полиция не появлялась, — рассудительно сказал Михаил Игнатьевич. — Значит, выследили не вас и не типографию. Скорее всего, попался кто-то из распространителей. Если у парня ничего не нашли, он легко отделается.
— Тогда и мне, выходит, нечего опасаться? — предположил Высич.
— Не думаю, — предостерег Михаил Игнатьевич. — Вам-то как раз следует остеречься.
— И что же вы предлагаете? — вздохнув, поинтересовался Высич.
Михаил Игнатьевич повернулся к Хабибуллину:
— Новые документы для товарища имеются? — и, получив утвердительный ответ, улыбнулся загадочно: — Мне кажется, военная форма вам будет к лицу…
В просторном зале ресторана станции Тайга хлопали пробки шампанского, громко хохотали офицеры, игриво посмеивались тайгинские мещаночки, яркий свет играл на матовых кафельных печах.
Высич в форме капитана артиллерии скучающе выслушивал пьяного поручика, едва не погибшего от японской бомбочки и рассказывающего об этом уже третий раз подряд.
— Растерялся я, — бубнил поручик. — Жутко так стало. Вот представьте, фитиль у нее тлеет, пахнет гадостно, и вижу я — вот смерть, понимаю — вот смерть, а двинуться не могу. И вдруг, не поверите, из окопа солдатик! Хвать бомбочку рукой, хотел, видно, перебросить к японцам, а она возьми и взорвись у него перед лицом. Мне руку задело, — поручик покосился на свою висящую на черной перевязи руку.
— Ну а солдатик? — спросил Высич.
— А-а-а! — коротко махнул поручик здоровой рукой. — Что солдатик! Я от боли сознание потерял.
Резко поднявшись, Высич щелкнул каблуками:
— Извините, поручик. Мне пора.
Накинув шинель, он вышел на перрон. Ветер гнал по земле поземку, сбивал снег в сугробы. Над теплушками воинских эшелонов несло дым и красные искры.
До отправления поезда на Томск оставалось около двух часов. Высич неторопливо направился по перрону к группе нижних чинов, толпящихся в хвосте эшелона. «Может, листовку читают? — улыбнулся про себя он. — Я их тут довольно набросал».