Меня снова накрыла волна гнева. Пока этот трус где-то бродил, собирал цветочки и зарабатывал себе состояние, мы копошились в грязи, выбивались из сил, чтобы заработать на жизнь, ютились в какой-то лачуге, а мой отец – мой ненастоящий отец – спился и умер. Всего этого не должно было случиться. Не должны были мои жестокие дед с бабкой отправлять меня в эту ужасную школу Питни. Не должна была я выносить все эти побои и унижения. Не будь их, я не стала бы оттуда убегать и в конечном итоге меня не занесло бы сюда, в Холодный Чертополох.
Горькие, злые слезы потекли по моим щекам. Я отложила письмо и зарыдала, отчаянно нуждаясь в утешении, дружеском участии и понимании. Мне не хватало Ли. Мне не хватало Мэри. Одного из них или обоих. Они бы нашли, что сказать мне в этот момент мрачного отчаяния. Печаль скоро трансформировалась в злость. Может, стоит пригласить этого монстра в дом и отнять все, что у него есть? Может, лучше бы моим отцом был никчемный пьяница, чем этот бог знает кем вообразивший себя мерзавец!
Именно потому, что его не было рядом, я росла бедной и несчастной. Именно его кровь отравила меня темной магией.
Я вытерла слезы, сложила разорванное письмо и сунула его в карман передника. Не было никакого смысла рассиживаться тут, на широком подоконнике, когда в голове, искушая душу, вертелись мысли о мести. Как ни тошно мне было это признавать, но он был прав – этот трус, вор, этот Кройдон Фрост: я могла и дальше прозябать в нищете, а могла достигнуть высот. И я не собиралась позволять его письму – или самому факту его существования – меня сломать.
Я решила, что беспорядком, который устроила, разыскивая нужные книги, займусь позже, и выскочила из библиотеки в коридор, напугав одного из призрачных Постояльцев, который, очевидно, подслушивал под дверью. Он отпрянул назад и исчез в облаке черного дыма. Мне было все равно, потому что тому, кому он мог обо мне разболтать, предстояло вскоре узнать всю правду из моих уст. Чуть дальше я увидела Поппи. Она подметала площадку лестницы. Девочка, низко наклонив голову, напевала какую-то мелодию.
– О, вот ты где, Луиза! Миссис Хайлам…
– Не сейчас, – оборвала я малышку, развернулась и поспешила вниз по лестнице. – Она может найти меня позже!
– Но она рассердится на тебя! Луиза!
– Мне все равно.
Я чувствовала, что закипаю от гнева: во мне горел живой огонь, заставляющий двигаться все быстрее. Когда я добрался до вестибюля, то услышала в кухне голос миссис Хайлам. Она готовилась подавать на стол. Но я скрылась от нее, поспешив к зеленой двери, ведущей в кабинет мистера Морнингсайда. Как обычно, за дверью было тихо и как-то тревожно, но я, отбросив сомнения в сторону, решительно спустилась вниз и прошла через небольшую прихожую, стены которой были увешаны портретами.
Деньги. Столько всего можно сделать, имея деньги! Я могла бы наконец добиться той жизни, которой меня, по сути, лишили, – и да, я могла сделать гораздо больше. Чиджиоке и Поппи работали в Холодном Чертополохе по контрактам и зависели от жилья и содержания, которое им тут предоставляли. Но что, если бы я смогла им все это дать? Они стали моими друзьями, и если бы у меня было целое состояние, то я могла бы изменить всю нашу жизнь. Могла бы купить дом – нет, особняк! – и позволить Чиджиоке, Поппи, Ли и этой огромной собаке жить так, как им захочется, без тяжкой необходимости убивать и скрывать следы своих преступлений.
Эта мысль еще больше меня вдохновила, подгоняя вперед. Но когда я наконец добралась до двери в кабинет мистера Морнингсайда, меня охватили дурные предчувствия. Я безошибочно почувствовала напряжение с той стороны. Он громко выругался и с такой силой ударил кулаком по столу, что, казалось, дом содрогнулся от его ярости.
Глубоко вздохнув, я постучала в дверь. Звук получился мягким и робким, поэтому я подпрыгнула, когда раздался неестественно сильный голос мистера Морнингсайда:
– Что там?
Я откликнулась. Звук снова пролучился тихим и слабым:
– Это… Это Луиза. Я хотела поговорить с вами о моем отце.
Послышался вздох. Пауза. Он что-то пробормотал, потом со стоном протянул:
– Уходи, Луиза.
– Нет. Нет, я не уйду. Я хочу поговорить с вами прямо сейчас…
Дверь распахнулась, и я увидела мистера Морнингсайда. Он стоял у стола, тяжело опираясь сжатыми кулаками о столешницу.
– Сейчас очень неподходящее время, – прорычал он.
Я сделала несколько осторожных шагов вперед и откашлялась, стараясь не съежиться под его недовольным взглядом. В кабинете царил еще больший беспорядок, а обычно идеально причесанные волосы мистера Морнингсайда были всклокочены. По столу были разбросаны открытые книги, перья и пергамент, а непосредственно перед ним, между сжатыми кулаками, лежал какой-то странный журнал. Он был написан от руки, и все страницы покрывали рисунки, наброски и какие-то каракули.
– Я хочу встретиться с этим человеком, – сказала я, достав две половинки письма из кармана передника. – Я… Я прочитала то, что он решил сообщить, и меня это не удовлетворило. Я полагаю, что он передо мной в долгу, в огромном долгу, который я намерена потребовать. Понимаете, я хочу получить его деньги. У меня на них определенные планы.
Лицо Дьявола расплылось в коварной ухмылке, но поза его не изменилась.
– Перевела, да? А кто помог?
– Никто не помогал, я сделала это сама, – упрямо возразила я.
– В самом деле? А какими справочными материалами ты пользовалась? Насколько я знаю, в библиотеке нет словаря гэльского языка…
– Как я это сделала, не имеет значения, – перебила я. – Я хочу с ним встретиться. Вы можете это устроить?
Наконец он немного расслабился, сел, откинувшись на спинку кресла, и отвел волосы со лба. Его нашейный платок сбился в сторону, и мистер Морнингсайд поправил и его.
– Боюсь, птичка, это имеет значение. Ты скажешь мне, как тебе удалось перевести письмо, а я организую для тебя эту месть.
– Это не месть, – пробормотала я, глядя себе под ноги.
– Это однозначно месть, Луиза, и в этом нет ничего плохого. Как ты выразилась, он тебе кое-что должен. Так вот, это ты тоже должна мне объяснить. – Мистер Морнингсайд приподнял темные брови и кивнул в сторону письма. – Как?
Он, вероятно, мог бы и сам легко догадаться, как я умудрилась это сделать, но я подчинилась. Я бросила письмо на стол, где валялись остальные документы.
– При помощи моей силы. Я Подменыш, так что просто его изменила.
Его золотистые глаза опасно сузились.
– Вот так просто?
– Так просто.
Еще больше откинувшись на спинку кресла, мистер Морнингсайд потер подбородок и задумчиво посмотрел сначала на письмо, потом на меня. Наконец его взгляд скользнул к открытому журналу, лежавшему перед ним.
– Это удивительный прогресс для кого-то, чьи силы только-только пробудились. Тебе точно никто не помогал?
Я кивнула, начиная терять терпение.
Он хлопнул по лежавшему на столе журналу и усмехнулся. Вид у него был взволнованный.
– Насколько сильно ты хочешь встретиться с этим человеком? Насколько сильно хочешь реализовать эти планы?
– Очень сильно, – ответила я, чувствуя, как в душе снова вздымаются гнев и злость, а с ними растет и моя решимость. Кройдон Фрост обязан был обеспечить мне другую жизнь, и я не собиралась спускать ему это с рук. – Очень-очень сильно.
Мистер Морнингсайд сложил пальцы домиком и уставился на меня поверх них с ленивой улыбкой сытого кота.
– Очень-очень сильно, говоришь? Так сильно, что готова заключить сделку с самим Дьяволом?
Глава 10
Помни, девочка моя, – говоривал мне пьяный отец, – у каждого человека есть свой предел. У всех есть свои слабости – у малых и у великих. И ты должна об этом знать, моя девочка, но ты также должна знать и свои собственные слабости. Ты должна увидеть стену прежде, чем врежешься в нее лбом.
Несомненно, это была та самая стена. Я стояла перед Дьяволом, и он предлагал мне заключить сделку. Я посмотрела на птиц за его спиной, они все уставились на меня живыми бусинками глаз. И они молчали – все до единой. Это было похоже на плохой знак, словно даже эти безмозглые птахи не могли поверить, что я всерьез обдумываю подобное предложение.
Но я действительно над ним размышляла. Я не знала, контролирую ситуацию или нет, но, по крайней мере, у меня в душе появилось какое-то чувство помимо сожаления и одиночества. Теперь у меня появилась цель, и я видела ее очень ясно. Я хотела встретиться с Кройдоном Фростом и наказать его за то, что он сделал со мной и с моей матерью, покарать за бедствие, которое я всегда считала своим отцом, а больше всего за то, что он обрек меня на жизнь в теле Подменыша.
И если бы мне удалось заполучить часть его богатств и использовать их, чтобы вырваться из странной ситуации, в которой я оказалась, – прекрасно. Но было бы еще лучше, если бы мне удалось помочь своим друзьям избавиться от работы, на которой их заставляют убивать.
Глаза мистера Морнингсайда горели ярко и маняще – как угольки морозной ночью. И все же во мне заговорили рассудительность, осторожность и здравомыслие. Я спрятала руки за спину и, задумчиво покачиваясь с пятки на носок, заговорила, осторожно подбирая слова.
– Я могу узнать условия, прежде чем на них соглашаться? – спросила я.
– Можешь, – сразу ответил он. – У меня будет лишь одна маленькая просьба.
Я глубоко вздохнула и кивнула.
– Ну хорошо, чего вы хотите?
Он снова сел и потянулся за графином бренди, который скрывался за горой мятых бумаг. Налив себе немного, он медленно выпил и откинул голову назад, разглядывая меня поверх своего тонкого, породистого носа.
– Я бьюсь над расшифровкой одного очень важного документа, – произнес он. Мой взгляд тут же упал на лежавшие перед ним исписанные каракулями страницы. – Да, это он. Я купил его за огромные деньги на одном аукционе. Аукцион Кэдуолладера в Лондоне. Довольно занятное местечко. Они занимаются только очень редкими товарами с нашей стороны.