– Идите, идите! Кусты в полном порядке.
Пришлось двинуться к дому. Не успела Люся отойти на приличное расстояние, как услышала:
– Дядя Саша, ты что, сдурел? Это же наша поденщица!
– Тише, Кариночка…
– Что тише? Ты хочешь Галину Федосеевну мамой называть?
– Да ну глупости…
– Саша, это такие люди – один неверный шаг с твоей стороны, и вцепятся – не стряхнешь.
Больше дядя Саша в Люсину сторону не смотрел.
Люся неплохо училась в школе, и учителя говорили, что высшее образование вполне ей по плечу. Она мечтала стать врачом, участковым терапевтом, как соседи тетя Маша и дядя Сережа Присячи. Они оба трудились участковыми, причем дядя Сережа жил на своей территории, а тетя Маша обслуживала соседнюю. Дверь в их квартиру почти никогда не закрывалась, дядя Сережа в шерстяной шапочке с надписью «зенит» носился по вызовам, сверкая очками, тетя Маша знала всех бабушек района по имени-отчеству, дети их росли как сорная трава, с начальной школы умели сварить суп и не знали, что такое родительская проверка домашних заданий. Они сами открывали у себя таланты, сами записывались в музыкальную школу и мерили соседям давление, если оба родителя были на вызовах. Семья балансировала на грани нищеты и была абсолютно счастлива.
Люся надеялась, что и ее ждет такая интересная судьба, но не вышло. В первый год после школы она недобрала один балл. Второй раз получила двойку по биологии, хотя знала предмет на отлично. Третий раз мама спрятала гордость в карман и отправилась на поклон к хозяйке. Та сделала вид, что не поняла намека, и, вместо того чтобы дать денег на взятку, перенаправила Галину Федосеевну к своей приятельнице Пестряковой, но та даже не дослушала, а с милой улыбкой сказала, что не имеет нужных связей.
На следующий год появилось платное обучение, Люся воспрянула духом, стала откладывать деньги, но тут умер папа.
Учеба стала недосягаемой. В медицинском институте нет вечернего и заочного обучения, и мама никак не могла содержать дочь и еще оплачивать ей учебу.
Люся сделала еще пару попыток поступить на бюджетное отделение и сдалась, смирилась с работой в супермаркете и решила, что предназначение женщины – быть женой и матерью.
Но и тут ей не повезло. Романы заканчивались крахом, а когда она рискнула женить на себе парня с помощью беременности, то осталась одна с ребенком.
Она перестала ездить к Корсунским на подработки – видеть студентку медицинского института Карину было очень тяжело, но когда сын подрос, пришлось выбирать между удовлетворенным самолюбием и достойным содержанием ребенка.
И Люся стала домработницей Карины.
Та с годами стала еще вежливее и надменней, но это было даже хорошо – чем больше дистанция, тем лучше. Тем меньше мыслей, что жизнь ласкала Карину с самого рождения, а Люся прозябает на задворках собственной судьбы, хотя ни в чем ни перед кем не виновата.
Естественно, она всей душой желала, чтобы Карина тоже хлебнула грязи и горя, но в целом Люсе удалось отгородиться от собственных эмоций, пока в один прекрасный день она не включила случайно телевизор и не узнала на экране того самого Сашу, который когда-то заигрывал с нею в саду. Оказалось, что он не просто преуспевающий бизнесмен, а настоящий олигарх, и тут Люсю накрыло.
Она могла думать только о том, что «у нас могло бы что-то получиться!». Это было как болезнь, навязчивая идея: внезапно Люся твердо уверилась, что получасовой легкий флирт без вмешательства Карины перерос бы в счастливый брак.
Припомнился и отказ Корсунских помочь ей поступить в институт. В самом деле, она так хорошо работала на них, старалась изо всех сил, подтирала чужую грязь, а они пожалели ей на взятку. Ведь для Корсунских это были сущие копейки, им всего один раз не пошопиться, а у нее бы судьба сложилась!
«Если бы не ты, поганая рожа, я была бы сейчас женой олигарха!» – думала Люся, кипя от злости.
Несколько раз ее пытались переманить другие семьи из окружения Корсунских, но Люся отказывалась, несмотря на то, что предложения поступали действительно выгодные.
Ненависть к Карине стала для нее чем-то вроде разогревающей мази при остеохондрозе, бодрящим чувством, помогающим жить и двигаться вперед. Она надеялась, что когда-нибудь представится случай отомстить и насладиться крахом хозяйки, но для этого надо быть рядом с нею.
Люся выжидала и следила за Кариной в оба глаза, но ненавистная баба вела себя безупречно.
Шло время, и Люся почти отчаялась когда-нибудь увидеть унижение своей работодательницы. Она стала задумываться о том, чтобы прекратить эту добровольную пытку завистью и заняться собственной жизнью. Она еще не старая женщина, еще может выйти замуж и получить профессию поинтереснее, чем кассирша в супермаркете. Сын вырос хорошим и ответственным парнем, деньги на его обучение она накопила, и ничто не мешает ей уйти от Пестряковых и самой записаться на какие-нибудь курсы.
Если есть на свете справедливость, то Карина когда-нибудь окажется в полной заднице, а если нет, то Люсины скромные усилия все равно ни к чему не приведут.
Но только Люся начала разрабатывать план дальнейшей жизни без Пестряковых, как в ее жизни появился Виталий Горский. Он подсел к ней в вагоне метро. Люся не поверила во внезапно вспыхнувшую страсть молодого человека к усталой женщине за сорок, перевела в шутку, но Виталий не отставал, и в конце концов признался, что хотел познакомиться с ней, потому что имеет на Карину длинный и острый зуб.
Люся заинтересовалась и продолжила общение.
Он был разведен, и, насколько Люсе было известно, не состоял в сколько-нибудь серьезных отношениях, и явно был не прочь с ней переспать, но она решила не усложнять себе жизнь даже ради такой прекрасной цели, как месть Карине.
И не ошиблась. Общий враг сблизил их гораздо лучше, чем секс, и вскоре Виталий превратился почти в члена семьи, стал Люсе вроде младшего брата. Сын сначала принял его настороженно, но убедившись, что новый знакомый не занимается с матерью ничем предосудительным, подружился с ним на почве общих интересов. Виталий работал фельдшером «Скорой помощи», и сын тоже тянулся к медицине.
Он долго не рассказывал, почему хочет мстить Карине Корсунской, ныне Пестряковой, а когда наконец решился, то Люся поняла, что вскоре будет достойно вознаграждена за долгое ожидание.
Виталик любил старшую сестру Лизу, хотя времена, когда она нянчилась с ним, давно прошли, и теперь он жил своей мальчишеской жизнью, а она – своей взрослой.
Когда у Лизы появился парень, Виталик отнесся к этому спокойно, хоть и не без интереса. В конце концов он их застукал и благословил, и потом сваливал из дому не за скромную мзду, а потому что радовался, что у Лизки такая любовь.
Георгий ему понравился: сильный, веселый, простой, и когда Лизка призналась, что у них все серьезно, с удовольствием прикидывал, как они все вместе станут жить.
Виталик неплохо играл в шахматы, и почему-то ему представлялось, как они с Георгием будут проводить вечера за этим занятием, потом думал, что у Лизки появится младенец, и он станет помогать ей, потому что сестра очень много нянчилась с ним самим. Он был уверен, что сестра счастлива, и готовится к свадьбе, поэтому очень удивился, услышав, как она тихонько плачет в подушку.
Виталик стал ее утешать, и Лиза призналась, что с Георгием все у нее хорошо, но однокурсница Карина Корсунская не дает ей покоя и требует, чтобы она порвала с возлюбленным, потому что брак между ней и Георгием – дело давно решенное, в нем заинтересованы не только сами молодые люди, но и родители. Лиза сначала просто посмеялась, но Карина от вежливой просьбы быстро перешла к требованиям, угрозам и оскорблениям. Сказала, что если такой чмошнице, как Лиза, один раз оказали милость и пригласили на день рождения, это еще не значит, что она стала своей в кругу достойных людей. Лиза всего лишь жалкое быдло, не умеет ни встать, ни повернуться, и Георгий очень скоро это поймет и бросит свою затрапезную Золушку, так что чем скорее Лиза от него отстанет, тем меньше сама будет страдать. «Ты не понимаешь, с кем связалась, – шипела Карина, – мы раздавим тебя, как вонючего клопа. Георгий все равно на тебе не женится, но если ты сама сейчас уберешься с его пути, то мы тебя не тронем и позволим учиться дальше. А если нет, я пойду к его маме, которая тут работает, расскажу про тебя, и ты пукнуть не успеешь, как вылетишь из института на хрен!»
Лиза не собиралась расставаться с любимым человеком и не боялась, что ее, отличницу, вдруг вышвырнут из института, но не хотела признаться Георгию в том, что подруга его детства нагло ее запугивает. Ей было неловко, вдруг Георгий увидит в этом давление, вымогательство обещания жениться, да и доказательств у Лизы не было.
Карина стала бы все отрицать, сказала, что Лиза врет, потому что ревнует к подруге детства, и неизвестно, кому поверит Георгий – любимой девушке, с которой знаком всего месяц, или той, которую знает всю жизнь?
Виталик утешил сестру, сказал, что эта козлиха поорет-поорет, да и успокоится, а в наше время не могут какие-то там родители стать преградой истинной любви. Тоже поорут и успокоятся, чай, не девятнадцатый век на дворе.
Больше Лиза не плакала, Виталик решил, что все обошлось да и забыл про неурядицы сестры.
В тот день он возвращался из школы в грустном настроении. Две двойки, причем одна за контрольную по математике, трояк за сочинение, англичанка ничего не поставила, но перед всем классом обозвала бестолочью, в общем, было от чего впасть в отчаяние.
Ноги отказывались поворачивать домой, когда он думал, какой разнос устроит мать за плохие оценки, поэтому Виталик немного погонял с друзьями, а когда те разошлись, поплелся в парк и вскарабкался на свое любимое дерево, чтобы спокойно все обдумать и выработать стратегию, при которой мать никогда не заглянет в дневник. Например, просидеть на верхушке до позднего вечера, и тогда она будет орать на тему «где ты шлялся?» и не вспомнит про успеваемость.