Работ было проведено много, однако они не были завершены. С нетерпением ждали операционного оборудования и аппаратов жизнеобеспечения. На нижнем уровне, рядом с лабораторией киберимплантов, готовили полноценные операционные. Внедрение модулей и начало их испытаний собирались производить именно в Зоне. Операции эти имели несколько спорных моментов, так что пойти на них «на воздухе» «Айрон» не решался. Опять же, успех или, наоборот, провал работы нейрохирургов можно было запечатать в недрах бункера, особо не беспокоя акционеров.
Сам бункер был поделен на зоны, и неспроста. Верхнюю часть, первый подземный этаж, выделили под жилые площади, столовую и мелкую ремзону. Второй уровень был технический. С него же можно было попасть в лаборатории. Третий отдали под реакторную, где вырабатывал электроэнергию на весь комплекс универсальный ядерный реактор, компактный, с дизельный генератор размером.
Был в комплексе и четвертый уровень, секретный, о назначении которого знали только специалисты отдела «Артефакт», глава службы безопасности, с десяток солдат «Борея» и сам Грибов, курировавший весь цикл доступа с верхних уровней до святая святых проекта. Там, в анабиозных ваннах, находились подопытные. Два ряда по десять капсул, матовое стекло, панели информации о состоянии, дополнительные источники питания на случай выхода из строя основной цепи. Между капсулами прохаживались лаборанты, занося данные с панелей в планшеты. Те, в свою очередь подключенные к общей сети комплекса, собирали информацию на сервере и в момент прохождения по нужной траектории спутника «Борей» на орбите отправлялись в британскую штаб-квартиру.
Грибов стоял за толстым смотровым стеклом, наблюдая, как работают люди в белых халатах. Рядом скучал Сенников.
– К чему нам готовиться, Денис Петрович?
– Что вы имеете в виду, Глеб? – Ученый поправил очки и оторвался от разгадывания кроссворда.
– Данных по пациентам нет. – Гриб кивнул в сторону рядов с капсулами. – Операция проведена, скоро вы будете выводить их из комы, и что дальше?
– Тут самые стойкие. – Денис Петрович оживился, чувствуя, что пошла его тема. – Шесть из шести в основном тестировании. Анализ, лидерские качества, взаимодействие, управление. У всех без исключения проверена генетика до седьмого колена. Наша неудача в прошлый раз объясняется неверными медицинскими данными, предоставленными партнерами.
– Пятнадцать двухсотых вы называете просто неудачей? – Захар покачал головой. – В бога играете…
– Отнюдь. У нас другая часть евгеники, милейший. Мы лишь подталкиваем застывший в анабиозе прогресс, раскачиваем мозговую активность, тренируем нейронную систему. Вот увидите, сегодня все пойдет по плану. – Прикоснувшись к кнопке интеркома, Денис Петрович произнес: – Начинайте со второй камеры.
Лаборанты застыли, попятились. Один из них неохотно кивнул и двинулся к указанному боксу. Движения его были какие-то неуклюжие, будто человек сразу отсидел себе ноги и руки и теперь в них, наконец, возвращалось кровообращение.
– Сам процесс пробуждения долгий. Наблюдается атрофия мышечного каркаса, – продолжил Сенников, пока его подчиненный колдовал над медицинской панелью камеры. – Мы возлагаем большие надежды на «Артефакт», но не исключено, что пациенту придется учиться ходить и разговаривать заново.
На пульте рядом с перегородкой тревожно замигала сигнальная лампочка. Побежали какие-то цифры. Выведенные на главный экран пультовой показатели давления опасно забрались вверх, выгнулась дугой гистограмма.
– Разгерметизация, – послышалось из интеркома.
Лаборант откинул полу халата. Рука легла на кобуру с «Глоком». Крышка поползла в сторону, дошла до верхнего предела и остановилась. Некоторое время ничего не происходило. На лице лаборанта отразилось облегчение. Он подошел к боксу, нагнулся и помахал рукой людям за стеклом.
– Все нормально. Пациент приходит в созна…
Договорить он не успел. Взметнувшаяся из анабиозного тумана рука крепко сдавила его горло. Ученый задергался, отпустил пистолет, попытался развести пальцы подопытного, но не тут-то было. Захват был мощнейшей силы. А дальше – рывок, и часть гортани лаборанта осталась в руке у человека из капсулы, а сам он, срывая с себя провода, оказался на свободе. Высокий, заросший, мускулистый, показав удивительную скорость, он уже держал «Глок» в руке. Лаборанты кинулись к выходу. Ладонь Грибова ударила по кнопке блокировки гейта лаборатории. Испуганные люди застучали по прозрачной перегородке, заголосили, забыв о том, что все они вооружены. Тем временем пациент оценил обстановку, занял позицию и потянул за спусковой крючок.
– Твою мать. – Грибов покачал головой, наблюдая, как голый солдат расстреливает гражданских, укрывшись за собственной камерой. Ни мышечной атрофии, ни дезориентации у него явно не наблюдалось. – Что опять случилось? Вы опять напортачили, Сенников?
Ученый за пультом представлял из себя жалкое зрелище. Испуг исказил его лицо, халат на спине пропитался потом, оставив уродливый темный отпечаток на белой материи, редкие волосы на голове слиплись в сосульки. Губы его дрожали, руки со скоростью молний отбивали что-то на клавиатуре.
– Я ничего не понимаю. Он был самый стабильный.
Солдат внутри лаборатории переместился к одному из трупов и завладел его табельным оружием, кинул взгляд на людей за стеклом. Взоры его и Грибова пересеклись, да так, что казалось, еще секунда, и полетели бы искры. Захар подошел к стеклу, скрестив руки. Боец задержался на секунду, а потом рванул вперед. «Глок» заработал с максимальной скоростью, пули аккуратно, без зазоров ложились в стекло там, где стоял Грибов, но преграда, рассчитанная на прямое попадание из крупного калибра, выдержала этот натиск. Отстреляв обойму, солдат остановился, отшвырнул пистолет и ударил в стекло кулаком, раз, другой, третий. Перед лицом сталкера появились кровавые отпечатки. Грибов потрясенно покачал головой и шагнул внутрь защищенной кабины, достал из кармана смарт-карту и приложил к считывателю на пульсе.
– Сенников. Включайте газ.
Глава 18
В подземелье наймитов Атлет ориентировался, как у себя дома. Он уверенно шел по запутанным, с точки зрения Бригадира, коридорам так, будто прогуливался тут каждый день. Проходя мимо комнаты с надписью «Связь», сталкер невольно задержался, схватил Атлета за рукав.
– Погоди.
– Что такое?
– Чувствую.
– Что чувствуешь?
– Объяснять долго. – Бригадир прислонился к стене, надвинул кепку на глаза. Атлет был вынужден пристроиться рядом.
– Ты поспать, что ли, решил?
Бригадиру было не до шуток. Начавшее уже притупляться чувство присутствия в голове Брайна появилось вновь и начало стремительно нарастать. Мысли прояснились, стало даже дышать легче. Таинственный сверхразум, так долго не подававший признаков жизни, возвращал носителю силы. Травмированную руку пронзила боль, резкая, будто удар током, но только на секунду, а затем благостное тепло покатилось волнами по телу, наполняя его мощью и уверенностью. Какой, к черту, боевой коктейль, Брайн вернулся!
«Мне не пробиться… – послышалось издалека, будто кто-то шептал из дальней комнаты. – Поверхность… выйти на поверхность…»
Бригадир потянул дверь на себя, та открылась. Сюр какой-то. Пункт связи находился не под охраной, тут скучала всего пара бойцов. Один увлеченно читал что-то, повернувшись спиной к двери, второй слушал эфир, надев на голову наушники. Лоб связиста избороздили морщины. Резкий удар рукоятью «Глока» по шее – и парень с книжкой выбыл из игры. Связист обернулся, опешил, выпучил глаза, уставившись на черный ствол перед носом.
– Что за эфир? – спокойно поинтересовался Бригадир.
– Спутник со штаб-квартиры, – просипел парень, вдруг потеряв голос. – Сводки там, отчеты…
– Но-но! – В комнату вошел недовольный Атлет, повел дулом автомата. – Не дергайся. Вздумаешь тревогу поднимать, свинцом быстро нашпигую.
Связист понимающе закивал.
– Как сюда связь проходит? – продолжил допрос Бригадир, не снимая пальца со спускового крючка.
– Приемопередатчик над землей. К нам – кабель по каналу. Неделю пыхтели, тащили. Мабута что, того? – Кивок в сторону мирно лежавшего на бетонном полу товарища.
– Жив твой приятель. Не ссы в компот. По отноркам вашим связь есть?
– Только тут. По комплексу – короткая волна через ретрансляторы.
– Обрубить ее как?
– Погасить генератор.
– А он…
– В подвале, ясно дело.
– Ну, молодца. – Новый удар – и еще один мирно спящий.
– Как ты их разговорил ловко, – хмыкнул Атлет.
– Делов-то. – Бригадир принялся ощупывать карманы связистов. Парни, находясь в отключке, не особо возражали. – Они же наемники, не идейные, типа «Долга». Им платят, пока они живы. Да и нет ничего дороже собственной шкуры, брат, коли на дядю воюешь.
Осмотр карманов противника ничего толкового не принес. Колода карт, старая, потертая, цена ей копейка, – вот и весь трофей. Ни оружия, ни ножей, ничего, что можно было бы использовать как средство самообороны. Видимо, Полковник рассудил, что на пункте связи, среди дорогостоящего оборудования, стволы держать незачем, а может, и вовсе парни были гражданскими специалистами. В войсках подобное практиковалось, особенно в ЧВК, где с десяток таких вот наемников сидели в укрепрайоне и занимались технологической рутиной, дабы не мешать другим наймитам шпиговать противника свинцом. Мелькнула мысль лишить группу связи, но отсутствие оной точно всполошило бы местных, они бы незамедлительно явились, чтобы выяснить, что происходит, и подняли бы тревогу. Время стремительно утекало.
– Еще немного, – твердил Атлет, уверенно шагая по коридору. – Два пролета, и камеры будут. Там твои приятели и сидят. Охрана есть, но тоже бестолковая. Все наверху, стволами меряются.
Бригадир крался за проводником. Больная рука уже не особо беспокоила, однако в голове творилось черт знает что. Мозги прочистились, можно было складывать логические цепочки, делать выводы, но вот что-то все же не сходилось. Ну не собиралась мозаика, слишком много появилось спорных моментов, нестыковок на сером фоне смертельной гонки.