– Может, и интерес. – Бригадир покачал головой. – Да спрос за тот интерес особый.
– Вы же с этими парнями, наверное, приехали? – удивленно поинтересовался Мастер.
– Да нет, не с ними.
– Как же не с ними. Красного-то я там видел, в машине. Он там единственный к дому пошел, оружие поволок, еще что-то, вроде передатчика.
– Дело ясное, что дело темное. – Бригадир задумался на секунду. – Ты вот что, друг Мастер, пока особо о нашем разговоре не распространяйся. Я тут кое-что в памяти восстанавливаю, а то когда шибко башкой прикладывают, то события норовят улететь из головы. Комкаются, путаются, мне бы картинку одну восстановить.
– Понимаю, – согласился Мастер.
Оставшись один, Бригадир огляделся. Темная масса деревьев, плотные пятна кустов. Ни звука, ни проблеска света. Тишина. Захотелось вдруг послать все к черту, рвануть… и тут он будто споткнулся, упершись в ментальную стену. Ему попросту было не дотянуться до своих воспоминаний. Он воспринимал окружающий мир, осознавал себя, знал краткую биографию, вроде как ту, что указывают в досье. Родился, учился, не привлекался. Травмы, контузии, огнестрельные и ножевые ранения… Черт бы с ним. Бригадир шумно вздохнул, попытался представить родной дом, мать, отца, супругу бывшую, а может, и нет, – и только размытые пятна. На амнезию это не походило. Бригадир не то чтобы разбирался в случаях потери памяти, но представлял себе это несколько иначе. Образы были, сведения о них в черепной коробке хранились. Улица Тургенева, на которой жил, номер маршрута автобуса, которым ездил в институт, марка любимого пива. Улицы, дворы, бегущие мимо машины, все так четко виделось, будто происходило в данный момент, а вот с лицами беда. Информация о них сохранилась, но вспомнить черты сталкеру почему-то было не по силам. Есть ли дети, все ли хорошо с пожилыми родственниками… как он вообще тут оказался? Бригадир попытался вспомнить, как очутился в Зоне, и, к ужасу своему, не смог. Он просто тут был, как нечто само собой разумеющееся, как уродливый морф, псевдоплоть, как аномалия под кустом, как артефакт, за который глотку друг другу старые друзья перегрызут.
Утро следующего дня встретило путников проливным дождем. Лес стал источать неприятный запах, не такой, как «на воздухе». Все тут было отравлено, изведено почти под корень, и только не пойми как сохранившаяся растительность все еще цеплялась за жизнь. Радиации тут не особо и много было. Если только в каких-то точках горячих зашкаливало. Раньше похуже с этим было, народ боялся, что с такими показателями долго не протянут, но что-то изменилось, и радиационный фон начал колебаться. Новички не обращали внимания, ориентируясь по приборам, а вот старые бойцы подмечали. Аномалии начинали нехорошие появляться, артефакты пропадать и становиться все ценней. Зона будто бы исчерпывала себя. Однако полностью не уходила, будто готовилась уже преподнести очередной неприятный сюрприз. Знать бы какой.
– Ну, планы, по ходу, не поменялись. – Атлет упаковал остатки провианта. – Надо двигать к Кордону, а там уже мой человек встретит. У него тоже время не резиновое. Есть свои люди…
– Где конкретно?
– Пропускной пункт «Дитятки». Дальше ждет транспорт, на подходе к Горностайполю.
– Беззаконная территория, – покачал головой Мастер, – не стоит оно того. Там же банда на банде сидит и бандой погоняет.
– А мы в обход пойдем, через Прохоров Выгор.
– Ну не знаю, – протянул неуверенно Мастер, – это ваша телега. Я своего нахлебался, хорошо хоть «Банхаммер» при мне. Двину к схрону, потом к Черевачу, к вольным. У них спокойней, да и перегибов нет.
Все обернулись к до этого молчавшему Красному. Тот только плечами пожал.
– Валю с тобой, Бригадир. Найдется, Атлет, в конвое местечко?
– Найдем. – Сталкер пожал плечами. – Коли обузой не будешь да проблем создавать не намерен. У меня контракт на одного Бригадира. Если «Борг» или «Борей» на хвост сядут, в балласт превратишься.
– Не превращусь.
– Патроны свои, жрачку отработаешь, коли что, – резюмировал Атлет и взглянул на Бригадира. Тот уверенно кивнул.
При таком раскладе, когда сразу две группировки хотят тебя непременно достать, они это обязательно сделают в периметре, а вот за периметром это будет уже сложней. «Воздух» пока, слава богу, больше, чем Зона.
С Мастером распрощались быстро. Тот качнул только головой да скрылся в лесу. Парень решил идти своей дорогой, так кто его осудит за это? Всяко это была не его война. То обстоятельство, что идти придется через бандитский КПП, Бригадира даже обрадовало. Можно было пройтись краем полигона, увидеть своими глазами, что все же стало с проектом «Артефакт», а не полагаться на чужие слова.
Глава 21
Идти по лесу всегда жутко, особенно по такому – черному, непролазному и, как оказалось, малознакомому. Если к дому обычно выходили по ориентирам, то теперь приходилось менять направление и прокладывать новый путь. Марш превратился в унылый шаг. Плетущийся впереди Атлет то и дело останавливался, раскручивал тяжелую гайку на шнуре. Приходилось пригибаться или отходить, чтобы не схлопотать в лоб ненароком, но старый проверенный способ работал. Беглецы миновали колючие заросли, черную прогалину на пепельной земле обошли от греха подальше, пересекли ручей с мутной водой, и через пару часов небо над головой стало светлей. Выматывающий нервы дождь закончился, осторожно выглянуло солнце из-за свинцовых туч, идти стало немного веселей.
Всю дорогу Бригадир слушал волну наймитов. Прихваченная рация тянула на несколько километров, так что если вдруг кто-то в бункере и выжил и решил сесть на хвост, то можно было перехватить радиопереговоры. Опасаясь маячков, Бригадир включал саму рацию редко, доставал из кармана аккумулятор, вставлял в аппарат, не закрывая задней крышки, настраивал сбившуюся волну и прислушивался, однако в эфире царила полная тишина. Возможно, Полковник мог перевести своих бойцов на резервный канал, как раз опасаясь такого сценария, но тут уже не угадаешь. Сниффера, чтобы волны «чесать», в комплекте не было, так что приходилось вновь полагаться на сталкерскую удачу да верное предчувствие.
Вдруг Красный закашлялся и остановился, схватившись за грудь. Атлет глянул на Бригадира: мол, я же тебе говорил.
– Сейчас отпустит. – Старик прерывисто дышал, лицо его покрыли крупные капли пота, да и сам он был не темнее листа мелованной бумаги. Ноги Красного подкосились, и он тяжело опустился в черный мох.
– Приплыли. – Атлет подошел к старику, взглянул на него с прищуром. – Задери-ка ему рубашку, – кивнул Бригадиру.
Тот так и сделал. Взору их предстал огромный лиловый кровоподтек, да такой впечатляющий, что Бригадир аж попятился.
– Трупоед, помнишь? – сипло произнес Красный. Слова, похоже, давались ему с трудом. – Я все, не смогу больше. Сказать тебе что-то должен. Как скажу, останусь тут, отлежусь, может, до домишка того доковыляю. Сил больше нет в себе это сдерживать.
– Ну-ну, ты чего? – Бригадир развел руками. – Ты думаешь, я тебя тут брошу?
– Ты не бросишь, да я сам не пойду. – Красный закашлялся в платок, развернул, изучая кровавый отпечаток. – Кровь уже идет.
– Быстро он как-то, – нахмурился Атлет. – Держался, держался…
Старик полез в карман куртки, вытащил пару пустых шприцев с военной маркировкой.
– Вот, значит, как. – Атлет принял шприцы, пробежался взглядом по надписям на них, присвистнул. – Это ж смерть шпионам, считай, ты вообще сколько кубиков ввел?
– Понемногу…
– Сколько?
– Двадцать пять.
Атлет потянул Бригадира за собой. Оттащил в сторону, зашептал на ухо:
– Закончился Красный. У него то ли кровоизлияние, то ли что порвано. Ему по делу в больничку да под нож надо бы.
– До доктора болотного дотянем?
– Нет. Ты посмотри на него, краше в гроб кладут. Он на химии только и держался. Где только взял, чертяка? Может, у наймитов занял, пока мы из бункера ноги делали?
– Ну, химия, и что?
– Видел я такие боевые коктейли. Английские, смогут тебя на плаву до двух суток продержать, потом лютейший отходняк. Здоровому молодому мужику тяжко, а чего про нашего говорить? Он из трехсотого в двухсотые однозначно брыкнется.
– Бригадир.
Красный приподнялся на локтях. Сталкер поспешил к товарищу.
– Сказать тебе должен, но наедине, ему не доверяю. – Старик кивнул на стоящего неподалеку Атлета. Тот пожал плечами, отошел подальше, присел на замшелый камень.
– Да что ты заладил…
– Я чувствую, как все старики, когда смерть приходит. – Голос Красного слабел с каждой секундой, грудь вдруг принялась ходить ходуном от удушливого кашля. – Слушай, Бригадир, не перебивай. Нас человек тридцать было, все бойцы-молодцы. Однако с «Бореем» тягаться не смогли, да и заслать кого за помощью – тоже. Явились они сначала с миром, территорию отписали, дали денег, потом долго что-то возили. Я своих подрядил за долю малую им поляну почистить. Потом появился научник их, разговоры повел мутные – про то, что, мол, испытуемых им не хватает. Предложил деньги солидные, чтобы мы им сталкеров таскали, из тех, что покрепче. Я, конечно, вор, но на это все понятия имею, поэтому я их и послал.
Несли мои охрану внешнего периметра почти месяц, а потом «Борей» атаковал. Грибов моих ребят в ночи перебил, несколько человек только оставил и утащил их с собой.
– Подожди, старик. Мы же с тобой давно друг друга знаем, у «Артефакта» воевали, хабар делили…
– Не перебивай…
И все полетело в тартарары. Бригадир слушал и недоумевал. Он помнил одно, а Красный говорил ему совершенно другое. Не было, оказывается, ни осады кроками, ни поддержки красновцев, ни исполина, рубящего головы. Ничего из того, что он помнил так четко и ясно.
– Держали меня где-то в бункере, дня два, может, больше, – тихо шептал старик. – Я уж совсем отчаялся было, но заявился Грибов. Настолько самоуверенный, тварь, что даже ствол не прихватил. Ну и правильно, я тогда еле живой был. Вот прям как сейчас. Отвели меня в больничку, подлатали. Я спросил, что с моими, так Гриб только посмеялся. Сказал, что им лучшее применение найдется. Мне же растолковал два возможных расклада: один – в силос с пулей в затылке, а второй – приглядеть за одним человечком. Так и сказал: присмотри, а то мы сами присмотрим, – и вот это показал.