Уже первые испытания привели к великолепным результатам, за тем лишь исключением, что к концу начального этапа сам индивид, подвергшийся вживлению нейрочипа с ИИ, неизменно умирал. Пришлось кое-что подкрутить, чтобы команды системы не изнашивали организм до дыр. Кому нужен одноразовый суперагент? Ушло на это немало времени, и когда мы приступили к полевым испытаниям, у нас на руках уже была готовая модель. Осталось проверить ее на практике. И тут мы столкнулись с первой, вполне ожидаемой проблемой. Нельзя вмиг научить человека тому, чего он никогда не знал. Не хватает ни мелкой моторики, ни инстинктов, ни поведенческой модели в той или иной ситуации. Вживи чип в библиотекаря, и он поведет себя в опасной ситуации ровно так, как повел бы себя в жизни. У нас получится просто очень быстрый и выносливый библиотекарь, без боевых и тактически навыков. Знания у него будут, но применить их на практике, особенно в ходе боя, в ситуации, наполненной стрессом и опасностью, этого он сделать попросту не способен. Как достать нужный образчик? Предложить испытания военным? Наемникам? Полицейским? Ветеранам горячих точек? Да кто, мать его, добровольно пойдет на такое? Я бы не согласился, чтобы в моих мозгах копался импортный эскулап, пусть даже и за очень большие деньги.
Можно использовать военных преступников, но вот достать их очень сложно, и они как-то очень быстро кончаются. Где набрать контингент, подходящий под все условия, чтобы тебя потом не затаскали по судам? Правильно, в Зоне. Почва тут для лабораторных и полевых испытаний благодатная, хотя, конечно, и минусы свои есть. Те же патроны пачками приходится отгружать, чтобы всякую мутировавшую мразь на подходах отстреливали, но это самые маленькие потери.
Испытания начались, мы набрали подопытных и тут же столкнулись с новой проблемой – несовместимостью в психологическом плане. Даже если до этого у образца было все хорошо с нервной системой, его крыша неизменно съезжала набекрень, едва мы отпускали вожжи. Одни резали вены, другие пускали себе пулю в голову, третьи устраивали в лаборатории кровавую баню, и мне не оставалось ничего другого, как пустить хороший материал в расход. И тут нашему Денису Петровичу пришла в голову замечательная идея. А что, если выставить ИИ, то бишь Искусственный Интеллект, вперед, выдвинуть его на первый план, в то время как основному сознанию дать хорошенько проспаться? Программе можно рассказать что угодно, выставить любые константы, скормить самую несусветную чушь, сразу определив, что чушью этой она будет руководствоваться. Проект подавления основной личности дал отличные результаты. Не зря Сенников у нас такой лысый, видать, думает много, и думает, как вышло, не зря. Новая победа и новая трудность. ИИ не может существовать автономно. Ему не хватает житейского опыта носителя, коммуникабельности, а построение отдельной нейронной сети для самообучения означало задержку и, как следствие, срыв сдачи проекта. Так почему бы не дать ИИ знания носителя, просто приоткрыв маленькую дверцу в истинное сознание? Тогда как это объяснить?
Первые наши попытки провалились. Испытуемые сходили с ума, а софт, внедренный в мозг, входил в цикл и просто рушился. Дать человеку понять, что в его голове живет больше одной личности, толкнуть его на грань помешательства, которую он с каким-то извращенным удовольствием переступит. Нужна легенда, и у каждого она своя. Кто-то считает, что слышит голоса с того света, другие думают, что у них и правда раздвоение личности, третьи подозревают, что в их голову вползла неземная форма жизни. Вот откуда сила, откуда возможности, откуда открытые вдруг, спящие до этого долгие годы, возможности организма. Теперь все встает на свои места. Первый Бригадир – да, да, не смотри на меня так, ты далеко не альфа-версия – продержался почти неделю. В лабораторных условиях, под присмотром врачей. Второй Бригадир смог выбраться на свободу самостоятельно, и мы понесли нешуточные потери, и только третья версия, правильная, послушная как дрессированный пони, дала ошеломительный результат.
Прежде всего мы разработали некую личность, некоего криминального авторитета, Смелякова, что сидит сейчас по серьезной статье где-то под Иркутском. Его психотип удивительно хорошо подошел давно уже расшифрованному, внедренному к нам «меченосцу», Брайну Дженнингсу, сливающему информацию своим нанимателям еще в пору работы в центральном офисе «Айрон Армор». Пришлось заинтересовать твою первую личность, Бригадир номер три, заманить ее в Зону, дать полномочия, должности, а заодно прогнать на всех наших психотестах, чтобы подобрать нужный муляж жизни, тот самый, который бы идеально подошел к сложившимся условиям. Часть модуляции пришлось выбросить, она бы только помешала в ходе полевых испытаний, другая же часть, неприоритетная, была позже заменена самим ИИ на входящие данные. Мы только примерно смогли просканировать накопившуюся информацию у тебя в башке. Чип буквально трещит по швам от калибровок и допусков. Ты прошел через Зону, смог убить несколько мутантов голыми руками, обогнал ворма в клетке, очистился от радиационного заражения у наймитов, прошел сквозь активную аномалию с потерей лишь в хронометраже. Даже чип той аномалии получилось обмануть, но ненадолго. Очень быстро система рассчитала затраченную энергию на момент потраченного времени и километража и выявила белое пятно, мы уже очертили эту аномалию на картах, и скажу тебе, это что-то удивительное. Если мы сможем понять ее действие, хотя бы на сотую долю процента… Эх-хх…
Гриб посмотрел на лежавшего на столе Бригадира-Брайна. Можно было не быть экспертом в психологии, чтобы понять, что тот ему не верит. Однако недоверие не мешало анализировать события. Ничего не подозревающий ИИ в мозгу агента начинал понимать, что происходит, складывать фрагменты мозаики, выстраивать порой не слишком стройную, но уже вполне понятную картину происходящего.
– Ты мне не веришь? – Грибов криво усмехнулся.
– Отчасти. – Бригадир попытался пожать плечами, но в ту же секунду понял тщетность своей попытки. – Много тут нестыковок, роялей в кустах. Почему, к примеру, Брайн мне помогал?
– Да черт его знает, – хмыкнул Грибов. – Он, наверное, тоже хотел жить, а когда помехи, генерируемые аномальным пространством, входили в резонанс с передачей данных со спутника, блокада могла ослабляться. Без получения командной схемы она вообще открываться не должна. Именно тогда твоя истинная сущность и вылезала на поверхность, просачивалась. Сначала она действовала строго в рамках схемы, а точнее, не действовала совсем. Вступительный модуль просто диктовал тебе сказочку про инопланетянина, часть которой мы залили как основные воспоминания, а потом, когда испытания вошли в основную фазу, что-то пошло не так, и личность Дженнингса потянула тебя за собой, захотела выйти на контакт, запретила выбираться с закрытой территории, вернее – принимать помощь в этом. Ты просто не понял ее до конца.
– Откуда вы все это знаете? – опешил Бригадир. Его непоколебимая уверенность в том, что Гриб несет полный бред, сейчас пошатнулась.
– Я же говорю. Вы считали часть поверхностной информации, все то, для чего не нужно прямое подключение к нейрочипу…
В дверь постучали, и на пороге появился мужчина в белом халате. В руках у него мелькнул шприц.
– Что, уже? А мы только разговорились. – Гриб изобразил разочарование. – Ну да ладно, Брайн-Бригадир, разговаривать с тобой сейчас – все равно что объяснять теорию струн гусенице. Она и перебивать не будет, но и потом эти знания никак не применит. Не освоить гусенице теоретическую физику.
Глава 31
Майкоп оказался мужиком средних лет, с обширными залысинами, с сутулой, почти грушеобразной фигурой. Весь его вид говорил, что из тепличных условий бункера его заставили выбраться крайние обстоятельства.
– Не знаю даже, чем вам помочь, Феникс, – пожал он плечами. – С внешними вас свести – плевое дело, можете даже в охранение попасть, но вот сколько это времени займет, сказать не могу.
Идея была проста: проникнуть в бункер под самым благовидным предлогом, внедриться, так сказать, и навести там небольшой шорох в разрезе диверсионной работы. Попытаться слить данные – это программа минимум, максимум – это вывести Дженнингса наружу и препроводить до Кордона, откуда ему прямая дорога сначала в северо-западное убежище, ну а потом на Туманный Альбион.
– А ты подумай, Майкоп, подумай, – доверительно произнес Феникс. – Мы же не штурмом бункер брать будем. Нам бы туда морду просунуть да разнюхать по углам, что и как устроено. Я уже чую эпический провал предприятия, но пока не попытаешься, ведь не поймешь.
– Идея есть. – Должник снова пожал плечами. – Можете примкнуть к внешнему кольцу охранения. Там сталкеры как раз дежурят, прохожих отваживают да мутантов отпугивают. Как ни выйду на первый уровень, все слышу, как они стреляют. Вот и сейчас. Слышите?
Все прислушались. Где-то на противоположной стороне заработал автоматчик, через секунду к нему присоединился еще один. Сухие звуки выстрелов полетели над базой.
– Я уж и сам не рад, что влез. – Майкоп поежился боязливо.
– А чего так? – ехидно поинтересовался Мастер. – Или климат не подошел?
– Да климат-то привычный, – отмахнулся мужик. – Вот только не так все, как на бумаге расписывают. Слишком уж все скользко, противно. Сначала вроде бы полевые испытания начинали. Сразу было понятно, что этика там хромает на обе ноги, но деньги такие предлагали, что отказаться было невозможно. Финансовая мотивация, она, знаете ли, во все времена решала…
– А чем вообще вы конкретно занимаетесь?
– Сектор сетевой безопасности. Протоколы шифрования и передачи данных. Гоним массив исследований на спутник «Айрон Армор» два раза в день при устойчивой связи. С передачей тут проблемы, так чтобы не потерять данные, в моем отделе трудятся сразу четыре человека. В две смены, так сказать. Я создал онлайн-протокол отслеживания целостности данных в процессе всей передачи с наших серверов на конечную точку. Как только что-то ломается, протокол вступает в действие и компенсирует потери.