Наша свадьба была… Дело в том, что каждая девушка мечтает о чем-то красивом, быть причастной к такому сказочному процессу, чтобы люди могли разделить с тобой эти чувства, и мне тоже хотелось надеть платье и красивую свадьбу. Мне казалось это естественным желанием. У нас были прекрасные шесть лет официального брака и всего семь лет вместе, просто наши ценности изменились с годами, и мы стали разными.
Творческий беспорядок – это суть моей жизни. Я могу забывать про какие-то вещи, а она любит порядок, чтобы стул стоял именно у стеночки. Наступают моменты в бытовом плане, когда мы реально говорим, что друг друга раздражаем, но это нормально, мы люди. Первые полгода у нас все было плохо, потому что мы никогда не существовали как муж и жена, и у меня тоже бывали моменты, когда я переступал черту.
– Свекровь в день свадьбы подарила мне кольцо, и теперь я надела его специально на правую руку как знак того, что выходить замуж нужно не за свекровь, а за мужа. Самый сложный период был в ноябре 2015 года. Ольга Шалимовна, мать Глеба, художник по гриму, причем достаточно талантливый, сделавший хорошую карьеру, когда-то решила стать продюсером. У меня были большие гастроли с мюзиклом «Территория страсти», восемь или девять городов России, и вот там у нас со свекровью, которая была продюсером этого спектакля, было очень веселое общение. Ей казалось, что она важная персона и прокатчик должен возить ее по всем городам за свой счет. Но на самом деле ситуация с рентабельностью спектаклей на гастролях совершенно другая: продюсер делает свою работу дома, а по городам ездят те, кто физически занят – гримеры, администратор и актеры. Ей просто нравится быть начальницей, летать в бизнес-классе.
У нас с Ольгой Шалимовной все было необратимо с самого начала. Каждый день на завтрак, обед и ужин я слышала от свекрови, что мне очень повезло и Глеб в меня влюбился, ведь он талантливый, гений. И я в принципе была согласна, спорить не с чем, но ведь и сама тоже смогла чего-то достичь в жизни, мне хотелось, конечно, какой-то теплоты. Мы так много раз это обсуждали и так много раз пытались все спасти, потом это стало бессмысленно, прошли чувства. К моменту развода четко понимали, что мы абсолютно два чужих друг другу человека, у каждого своя дорога. Если бы я была для Глеба приоритетом в жизни, если бы он ко мне по-настоящему что-то испытывал как мужчина, то не позволил бы своей маме разрушить наши отношения. Он был между двух огней, а так как маму он знает все же побольше, чем меня, он сделал свой выбор. Так будет с любой девушкой, которая появится в его жизни: маму он знает дольше и всегда отдаст ей предпочтение. А мне таки хочется, чтобы муж понимал меня и не давал в обиду.
Вообще, я замуж выходила не за свекровь и с удовольствием оградилась бы от всего этого, но это уже вопрос выбора моего бывшего мужа. Конечно, если бы не совместная работа с ней, у нас был бы прекрасный брак, но наши взгляды разошлись, мне хотелось больше посвятить себя и свое время семье, у него же были другие приоритеты, хорошо пошел карьерный рост. Мне кажется, что влюбленности в музыку у него было больше, чем в обычного живого человека. Мы оба хотели ребенка, но я что-то для этого делала, а он продолжал заниматься карьерой. Глеб не говорил, что карьера важнее, просто начал жестко расставлять приоритеты. Он находится в азарте, для творческого человека это понятное состояние. Если бы мне было 25 лет, я бы с удовольствием наслаждалась этим процессом и поддерживала его дальше, но мне гораздо больше, и я хочу другого. Мои приоритеты резко изменились, а у него нет, ему в сознании еще 20 лет, он окрылен и готов дерзать. Глеб постоянно находился в сильном нервном напряжении, у него было одно шоу за другим, это занимало много сил и энергии, и я, как творческий человек, его поддерживала, понимала, что это такое. Но дело в том, что как женщина я хочу другого. Рада за его творческий рост, но когда он поедает все твое время и сознание, то не остается времени, сил и желания для семьи, а время-то идет.
Каждый человек, когда строит отношения, проецирует в своей голове, как это должно быть, что это будет за модель отношений. На самом деле мы можем быть прекрасными друзьями, но сейчас, наверное, это уже сложно, так как есть камень преткновения в виде его матери, которая вела агрессивную политику. Мне было прямо сказано свекровью: «Пока ты подчиняешься мне – твой брак будет существовать, если нет – я его разрушу». Собственно, так и произошло. Ей почему-то казалось, что я хочу отнять у нее какую-то власть. Так случилось, что Светлана, бывшая девушка Глеба, активно участвует в жизни его семьи. Когда Ольга Шалимовна дала роль Светлане в мюзикле «Территория страсти», я помогала ей, проводила какие-то репетиции и давала советы по актерскому мастерству, но каждый должен заниматься своей работой. Дело в том, что Светлана, к сожалению, не обладает никакими музыкальными талантами, а это музыкальный спектакль, в нем нужно петь. Глеб записал ее в студии, она в театре пела под фонограмму, что мне показалось весьма унизительным, ведь мы с Глебом имеем образование. Все, включая заслуженного артиста России Валерия Еременко, выплевывали связки на сцене и пели вживую, а Светлана выходила, открывала рот, получала букеты и считала, что это и есть профессия артиста мюзикла. Я сказала, что для меня это неприемлемая ситуация, она не Моника Беллуччи, которая собрала бы нам зал, чтобы мы шли на такие компромиссы. Я не понимала, в чем смысл такого участия, это было неуважение к зрителю, который платит деньги за билет. Я люблю талантливых людей.
Изначально, когда они были семьей, у них было что-то общее. А к моменту, когда они поняли, что разные люди, уже изменились приоритеты. Для Насти важна семья, любящий и любимый муж, ребенок. И когда в старости вокруг них с мужем будут бегать дети и внуки, она будет понимать, что прожила жизнь так, как захотела, и есть то, что останется после нее. А что одинокий человек может оставить после себя? Для Глеба сейчас важно другое, важно расти в карьере, это прекрасно, для мужчины нет никаких возрастных ограничений. А женщина должна чувствовать себя всегда любимой и знать, что рядом есть мужчина, который поцелует ее утром и скажет «доброе утро».
– Глеб однажды подарил звезду с моим именем. Это было очень открыто, ярко и пафосно – на съемке одной из программ, где неожиданно для всех мой муж встал на одно колено и подарил мне звезду с неба. Это было сделано на камеру, перед всей страной он показал себя романтической натурой, но после передачи ни разу не предложил сходить и взглянуть на небо, где есть моя звезда. Настоящая романтика – это ток, который понятен только двоим, энергия между людьми. На самом деле эта звезда является напоминанием о том, чего бы я не хотела в своей жизни. Подобные вещи должны происходить тет-а-тет. Я оставила ее, как шрам на моей душе.
Моя попытка построить счастье была одна-единственная, с Глебом. Он был человеком, с которым я мечтала, желала, искренне трудилась над тем, чтобы создать семью. Предыдущие отношения с Алексеем Макаровым, сыном Любови Полищук, были не такими. Затянувшийся эмоциональный фейерверк, который закончился позже, чем должен был. Еще в первый месяц я поняла, что это не мой человек, не буду связывать с ним свою судьбу. С ним было весело, он начитанный и остроумный, у нас совпадали во многом вкусы. Периодически он говорил: «Выходи за меня замуж», – а я переводила это в шутку и отвечала: «Никогда».
Зря на Лешеньку пишут, что он, мол, руку поднимает, это неправда. С Макеевой у них вот что вышло: она жила с ним и при этом писала сообщения другому мужчине. Леша стал отбирать телефон и случайно задел рукой, ну кулачищи-то большие, вот и попало. Мне потом говорил, что надо было больше по морде дать, а я только нечаянно. А Макеева в прессе такую шумиху подняла.
– Это произошло один раз, но прилюдно, на съемочной площадке в Тунисе. Меня увезла «Скорая», было написано заявление в полицию, случайно так задеть не получилось бы. Композитор Роман Игнатьев, написавший музыку к прекрасному мюзиклу «Монте Кристо», очень своеобразная творческая личность. Он написал стихи эротического содержания и послал их всем, мне кажется, даже директору театра. Это высветилось на экране, и у Леши случилась вот такая реакция. Шли съемки, ко мне пришли продюсеры и попросили забрать заявление, чтобы продолжить работу и, естественно, под их ответственность. Да и он не идиот, понял, что это произошло в состоянии аффекта. Конечно, я забрала заявление, мы были на выезде с целой съемочной группой, не хотелось всех привлекать к этому, но я покинула проект, уехала в Москву. Потом он говорил, что очень жалел, но дальше ничего не могло продолжаться, это был определенный знак – все должно было прекратиться еще раньше. Сейчас он живет своей жизнью, все у него нормально, родил дочь, был женат уже.
Тогда был очень тяжелый период в жизни. Я узнала о смерти брата, когда была на тренировке «Ледникового периода», мне стало плохо, я потеряла сознание, мне вызвали «Скорую» и откачали. После этого мой партнер, с которым я каталась, Александр Абт, отвез домой, разговаривал по телефону с папой и мамой, привез в аэропорт и посадил на самолет, потому что я была не в состоянии, не понимала, что происходит, – не могла принять эту информацию за реальность. Брат был меня старше на год, вся наша жизнь была совместная и неразделимая, и несмотря на то, что я уехала из Краснодара жить в Москву, что-то соединяющее у нас оставалось.
Его смерть – глупое стечение обстоятельств. Брат искупался в озере, у него была ранка на ноге, а в воде оказалась инфекция. Он заразился инфекционным менингитом. За неделю человека не стало. Симптомы очень простые – легкое недомогание, как при гриппе. Он не думал, что это может быть что-то серьезное, был в командировке в Воронеже и думал, что просто простыл под кондиционером. Когда он попал в больницу, к сожалению, уже шел необратимый процесс. Реальный диагноз ему поставили, когда он был уже мертв. Не смогли его спасти.