Я заметил, что Эмбер притихла. Она разглядывала центр карты. Затем протянула руку и коснулась пальцами края карты.
– Правильно ли мы поступили? – задумчиво сказала она с мрачным видом. – Поступила ли правильно я, когда настояла на том, чтобы мы отыскали Орден? Может быть, Райли, в конце концов, был прав, – она убрала руку, все еще не сводя взгляда с карты, как будто та могла дать ответы на ее вопросы. – Что, если Орден не готов к этому? – пробормотала она. – Они охотились за нами на протяжении сотен лет. На протяжении веков мы были в их глазах чудовищами и демонами. Их убеждения не изменить за несколько дней. А я даже не подумала о драконах. Что будет, когда они увидят, что приближаются солдаты Ордена? Они с тем же успехом могут начать паниковать и драться из-за страха и отчаяния, – она вздохнула и склонила голову. – Черт возьми, если мы отправимся на тот остров и по моей вине кто-нибудь из драконов будет ранен или убит…
Я встал позади нее и обхватил руками за талию.
– Это будет не твоя вина, – сказал я ей. – Ты сделала все возможное, чтобы подготовить к этому обе стороны. Ты права, Орден не сможет изменить свои убеждения за несколько дней. И пока Орден Святого Георгия существует, драконы будут бояться и ненавидеть его. Но с чего-то ведь нужно начинать.
Она отклонилась назад и положила руку мне на плечо.
– Это огромный шаг, Эмбер, – сказал я, с удовольствием сжимая ее руку. – Ты даже не представляешь, насколько важно согласие офицера Ордена сотрудничать с драконами. Они начинают слушать. Нам просто нужно поверить, что они сдержат свое слово, и, в конце концов, узнают правду.
– Мартин – возможно, – Эмбер нежно сжала мои руки. – Я вижу, что он наконец-то принял нас, или хотя бы понял, что некоторые драконы не хотят того, чего хочет «Коготь». Но лейтенант Уорд… – она вздохнула, и на ее лице появилась тень. – Я боюсь того, на что он способен, – прошептала девушка. – Что он может приказать своим солдатам. Мы будем в глуши, драконы не смогут сбежать. А что, если на самом деле он хочет попасть на тот остров, только чтобы уничтожить там всех драконов? Райли никогда мне этого не простит, – ее голос упал, теперь девушка говорила еле слышно. – Я никогда себе этого не прощу.
– Этого не случится, – твердо сказал я ей. – Мы его остановим. Я остановлю его, Эмбер, обещаю. Даже если мне придется лично пристрелить его.
Эмбер содрогнулась.
– Надеюсь, до этого не дойдет.
Я тоже. Я устал сражаться со своими бывшими братьями. Мне плохо от того, что на моих руках их кровь. Я защищал отступников, подпольную сеть и дракона, которого люблю. Но это не значило, что каждый раз, когда мне приходилось стрелять в того, с кем я когда-то сражался бок о бок, я не ненавидел себя.
– Гаррет? – задумчиво сказала Эмбер. Она вырисовывала пальцами круги на моих предплечьях. – Как ты думаешь… Мы доживем до окончания войны?
Я посмотрел на нее. Было сложно это представить. Всю свою жизнь я провел на войне и помню только сражения, кровь, битвы и смерть. Исключением стало только одно короткое воспоминание о маленьком городке под названием Кресент-Бич и о лете, которое изменило все.
– Не знаю, – пробормотал я. Разумеется, союз Ордена с драконами-отступниками был огромным шагом в правильном направлении, но он оказался заключен слишком поздно. Когда «Коготь» был готов уничтожить все. – Почему? – спросил я. – Почему ты об этом подумала?
– Я не знаю, – Эмбер протянулась назад и запустила пальцы мне в волосы. – Наверное, я вспоминала то лето, – и ей не нужно было уточнять, что она имела в виду. События того лета оставили неизгладимый след в наших воспоминаниях. – Я подумала, что было бы неплохо снова начать жить нормальной жизнью. Не бежать и не сражаться не на жизнь, а на смерть. Знаешь, как давно я и думать не смею о сёрфинге? Или о чем-то, что не включает в себя пули, пистолеты и безумные самоубийственные операции?
Я усмехнулся.
– Я думал, для нас это норма.
Она хлопнула меня по руке, и я ухмыльнулся, прижав ее крепче.
– Может быть, когда-нибудь, – пробормотал я, и она вздохнула. – Когда-нибудь это закончится, и ты сможешь вытаскивать меня на вечеринки и танцы и делать все нормальные вещи, которые обычно делают люди, – я криво усмехнулся и убрал ее волосы с плеча, чтобы поцеловать в шею. – Скорее всего, тебе придется меня научить. Я все еще не до конца понимаю, что такое жить нормальной жизнью.
«Я влюблен в дракона. Моя жизнь далека от нормальной настолько, насколько это возможно».
– Честно? – прошептала Эмбер. – Теперь мне на это плевать. Я просто… хочу, чтобы мы все это пережили. Каждый из нас. Ты, Райли, Джейд, Мист, отступники… Данте, – она сглотнула. – Чем дольше идет война, тем выше вероятность, что я кого-то потеряю. Пока что нам везло. Я не помню, сколько раз мы уже были на волосок от смерти, но знаю, что вечно так продолжаться не может, – она очень крепко стиснула мои руки. – Это все, чего я хочу, – прошептала она. – Я лучше умру, сражаясь рядом с тобой, чем проживу нормальную жизнь в одиночестве.
Я нежно развернул ее к себе и провел большим пальцем по щеке.
– Я не могу обещать тебе этого, дракон, – мягко сказал я ей. – Хотелось бы мне, но я не могу. Хотел бы я защитить всех, но на войне это непозволительная роскошь, – она грустно кивнула, и я притянул ее ближе к себе, опустив голову. – Но я могу обещать тебе это: пока я дышу, я не сдамся. Я буду сражаться за то, чтобы мы могли жить нормальной жизнью. Если я не погибну на этой войне, я буду рядом с тобой, когда мы этого добьемся, – она моргнула, и я слабо улыбнулся. – Давай, когда все это кончится, мы найдем пляж и снова займемся сёрфингом? Что скажешь? Держу пари, ты упадешь с доски быстрее, чем я.
Ее глаза вспыхнули, а на лице наконец-то появилась ухмылка.
– Я принимаю вызов, солдат, – сказала она, обнимая меня за шею. – А ты возьмешь свои слова обратно, а заодно наглотаешься морской воды с песком, когда тебя смоет в океан.
– Вот как, – я крепче сжал ее талию, чувствуя, как по моим венам начинает течь жар. – А что, если не смоет? Что я получу?
– Любовь и вынужденное восхищение дракона.
– Я думал, у меня уже это есть.
– Не испытывай удачу, солдат, – сказала Эмбер и поцеловала меня. Я закрыл глаза, чувствуя, как по всем частям моего тела распространяется жар, который сметает беспокойство, стресс, нервозность и страх, хотя бы сейчас. Все же мы можем погибнуть, на войне это даже слишком просто. Моргнул – и кто-то убит. Но если меня убьют, когда я буду сражаться за нее, за будущее, которое я, возможно, никогда не увижу, я не буду об этом жалеть.
Разумеется, это не значит, что я сдамся без боя.
– Лейтенант Уорд?
За дверью раздались обрывистые, торопливые шаги, и мы отпрянули друг от друга.
– Лейтенант Уорд, – сказал кто-то, влетая в комнату. – Я достал бумаги, о которых вы просили…
Солдат прервался на полуслове, моргнув от удивления, когда увидел в комнате меня и Эмбер. Я посмотрел солдату прямо в глаза, чувствуя, как у меня по спине от шока узнавания побежали мурашки, и увидел, что он тоже меня узнал.
Он не изменился с тех пор, когда я видел его в последний раз. Это было пару лет назад, и мы встречались мимоходом. Я делал все, чтобы избегать его. С тех пор он вырос на несколько сантиметров и получил новый шрам под нижней губой. Но все остальное, от тяжелого взгляда голубых глаз и линии подбородка до того, как именно скривились в усмешке его губы, когда он меня узнал, было точно таким же, как я и помнил.
– Так, так, – сказал Питер Мэттьюс, он говорил все так же самоуверенно и насмешливо, как и когда мы были новобранцами, которые пытались выжить в Академии. – Кто это тут у нас? Неужели сам любитель ящериц и предатель?
– Что тебе нужно, Мэттьюс? – спокойно спросил я, не обращая внимания на мгновенно поднявшуюся злость. Меня взбесили не его слова, в последнее время я слышал оскорбления куда хуже, и от друзей, и от врагов. Его слова не могли меня разозлить, все это я уже слышал. Но сам Мэттьюс и долгие годы издевательств и истязаний, конкуренция и наша взаимная ненависть друг к другу.
«Это не важно», – внушал я себе.
Мы больше не в Академии, не боремся за одобрение, не пытаемся доказать, чего мы стоим. Мне больше не одиннадцать, мне уже нет нужды стараться защититься от издевательств. Мы оба были солдатами, но его мне больше не нужно было бояться.
Но внутри у меня что-то появлялось, медленно поднималось пламя, которое горело в легких, становилось все горячее. Жар, злость и дикое, почти первобытное желание защитить девушку, которая стояла рядом со мной. Я медленно сделал вдох, и воздух у меня в горле стал обжигающе горячим.
– Лейтенант Уорд уже ушел, – сказал я солдату, мотнув головой в сторону выхода. – Возможно, если ты поторопишься, ты сможешь его догнать.
Мэттьюс ничего не ответил. Он бросил беспардонный взгляд на Эмбер, которая стояла рядом со мной, и ухмылка на его лице стала еще более неприятной.
– А это, должно быть, твоя драконья шлюшка. Понимаю, почему ты так сильно увлекся ей – она почти симпатичная. Для высасывающего душу ящера. Скажи, Себастьян, – он посмотрел на меня с дьявольской ухмылкой, обнажив зубы. – Мне любопытно. Ей больше нравится спереди или сзади?
И пламя, которое текло по моим венам, охватило меня полностью. По моим жилам оно пробежало, обжигающее, злое, от него мои глаза налились кровью. Я почувствовал, как иду вперед, как напрягаются мышцы, как сжимаю кулак, чтобы засунуть Мэттьюсу его в рот и вытащить с другой стороны черепа.
– Гаррет, не надо!
Кто-то сзади схватил меня за руку и рывком заставил меня остановиться.
– Это то, что ему нужно. Ему нужен любой повод, чтобы вышвырнуть нас, чтобы показать всем, что мы жестоки и нам нельзя доверять.
Я сделал глубокий вдох и взял себя в руки, превозмогая жар и дикую ярость. Она права. Нельзя, чтобы Мэттьюс спровоцировал драку. Слишком многое зависело от совместной работы. Одна потасовка могла уничтожить все шансы на то, что драконы и люди поладят между собой. Эмбер это понимала.