– Мистер Хилл, – с очень натянутой улыбкой поприветствовал меня ученый. – С возвращением. Надеюсь, что это очень важно, вы отвлекаете меня от работы, – его взгляд метнулся к выходу, как будто он очень хотел уйти. – Я проводил на одном из сосудов одну очень сложную процедуру, и мне нужно как можно скорее вернуться обратно.
– Прошу прощения, доктор Олсен, – широко улыбнувшись, сказал я. – Это не займет много времени. У меня всего лишь есть несколько вопросов, которые касаются вашей работы с сосудами.
Он расслабился. Разговоры о сосудах, о созданных им «детях» никогда его не утомляли.
– Разумеется, мистер Хилл. Что вы хотите узнать?
– Вы были в числе первых ученых, которые разрабатывали программу создания сосудов, я прав?
Он самодовольно поднял голову.
– Да, это так. Моя работа в клонировании и генетике сыграла очень большую роль при разработке программы. Почему вы спрашиваете?
Мое сердце бешено колотилось. Эту карту надо было разыграть правильно.
– Доктор Олсен, я могу доверять в этом вопросе только вам, – ответил я. – Очень важно, чтобы эта беседа осталась только между нами, так что слушайте меня внимательно. Мне нужно, чтобы вы передали мне все данные касательно исследований, разработки и экспериментов по созданию сосуда для Старейшего Змия.
Брови доктора взлетели вверх.
– Мистер Хилл, я не знал, что вам об этом известно, – сказал он, и мое сердце ухнуло вниз. То есть это правда. Действительно существовал сосуд для Старейшего Змия, и доктор Олсен принимал участие в его создании. – Мне казалось, что ваше происхождение и происхождение вашей сестры не должно быть раскрыто, – продолжил ученый. – Организация очень четко дала нам это понять.
Я почувствовал оцепенение, но заставил себя улыбнуться и продолжить разговор.
– В свете недавних событий организация решила, что нужно рассмотреть все данные, которые касаются Эмбер Хилл, чтобы найти способ взаимодействовать с ней и нарастающим конфликтом с отступниками. Как ее брат и тот, кто провел с ней больше всего времени, я получил задание рассмотреть всю доступную информацию, включая и ту, которая касается ее происхождения. Так что, доктор Олсен, если вы перешлете мне то, что мне нужно, я буду очень вам благодарен. Разумеется, жизненно необходимо вести себя благоразумно. Старейший Змий не хочет, чтобы эта информация стала известна кому-то еще.
Он долго смотрел на меня с натянутым выражением лица. Беспокойство нарастало, но я продолжил спокойно говорить:
– Доктор Олсен, вы меня услышали? Есть какие-то проблемы?
Он пришел в себя.
– Нет, – быстро сказал он. – Никаких проблем. Прошу прощения. Иногда я забываю, как сильно различаются наши виды. Но нет, организация превыше всего, даже превыше семьи. Я это понимаю, – он остановился, на его лице промелькнула тень. – Даже слишком хорошо, – почти прошептал он. – Вы получите необходимую вам информацию, мистер Хилл, – закончил ученый, отодвигаясь от экрана. – Я перешлю ее прямо сейчас. Вам нужно что-то еще, прежде чем я вернусь к работе?
– Нет, – ответил я. – Благодарю вас, доктор Олсен.
Ученый быстро кивнул, и экран потемнел.
Я в ошеломлении сидел за столом. Доктор Олсен подтвердил то, что говорилось в письме. Эмбер должна была стать сосудом Старейшего Змия. Ее создавали специально для главы «Когтя». А это значило, что, поскольку я ее брат-близнец, я тоже клон Старейшего Змия.
На компьютере появился сигнал о новом сообщении.
Моя рука тряслась, когда я прикоснулся к клавиатуре, и я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Действительно ли я хочу это увидеть? Может ли это пошатнуть основы того, что я думал и знал? Если это случится, что я буду делать дальше?
Я открыл письмо и обнаружил во вложении файл. «Проект Исполины», – гласило название файла, и мои внутренности скрутило, как будто в животе у меня закишел рой змей. Курсор завис над файлом, я с трудом пытался принять решение. Я могу удалить это письмо, уничтожить его и стереть всю информацию о проекте и о том, что он мог значить для Эмбер и для меня самого. Я могу продолжить свой подъем в «Когте», выше и выше, к самой вершине. Я уже так близко. От вершины меня отделяет только один шаг, и тогда все может принадлежать мне. Я наконец-то буду свободен.
Но тогда я могу никогда не узнать правду. А это связано не только со мной, это связано еще и с Эмбер. И даже теперь, когда мы стали такими разными, что казались почти незнакомцами, она все еще была моей сестрой, моим близнецом, моей семьей. Я всегда заботился о ней, несмотря ни на что.
Я нажал на кнопку.
Я повернул на узкую гравийную дорогу, и передние колеса фуры подскочили. Я поморщился, опасаясь, что это может причинить неудобства очень ценному грузу, который находился в прицепе. Я вез пять драконов, четыре из которых были беременны, а одна приходила в себя после перелома крыла. Драконы быстро поправлялись, а, если верить Райли, любое повреждение крыльев заживало особенно быстро, потому что от крыльев напрямую зависело выживание дракона. Эмбер было уже намного лучше, и она смогла принять человеческую форму, но несколько дней, которые мы провели в Атлантическом океане во время путешествия обратно в Штаты, были напряженными. А нехватка сильных обезболивающих совсем не облегчала ситуацию.
Я беспокоился за нее. Она делала вид, что все хорошо, но я знал, что ей больно, и она изо всех сил пытается это скрыть. Хотел бы я облегчить ее боль, быть рядом с ней, но так много вещей требовали моего внимания. И лейтенант Мартин, и лейтенант Уорд требовали отчета о том, что случилось в инкубаторе, а Мартин к тому же просил, чтобы я действовал как координатор между Орденом и отступниками, пока Эмбер поправляется, а Райли безумно занят заботами о двух с лишним десятках испуганных драконов.
К счастью, путешествие почти закончилось. Я знал, что не только я буду рад снова ступить на твердую землю.
Фура, возглавлявшая нашу колонну, остановилась, подняв облачко пыли. За ней я увидел знакомую синюю крышу двухэтажной фермы. Здесь было достаточно комнат, чтобы разместить большую группу драконов-отступников. Но это в нормальное время. Территория фермы занимала огромную площадь, и безопаснее места, чтобы спрятаться от «Когтя» – и от всего остального мира – было не найти. Но на ферме уже жило двенадцать детенышей, и всех их Райли в свое время вытащил из «Когтя». Сейчас мы привезли еще двадцать шесть драконов. На протяжении нескольких следующих дней здесь будет очень тесно. И это не считая примерно десятка солдат Ордена Святого Георгия, которые тоже поселятся на ферме.
Я подавил гримасу. Очевидно, что «Коготь» даст какой-то ответ после всего, что произошло на острове, поэтому было решено, что союз между Орденом и отступниками будет продолжен – по крайней мере, сейчас. Никого из нас это особо не радовало, особенно не в восторге были Райли и лейтенант Уорд. Но даже они понимали, что чем нас больше, тем лучше, и что если мы будем поддерживать этот союз, это будет лучше, чем если мы будем врагами. Если «Коготь» снова отправит против нас сосудов, вместе, по крайней мере, у нас будет шанс на победу.
Я посмотрел в зеркало заднего вида на фургон, который ехал вслед за мной. Машина притормозила и заехала на дорожку. За рулем был лейтенант Мартин, рядом с ним сидел Уорд, со своей обычной кислой миной. Я бросил настороженный взгляд на крыльцо. Из окон уже высунулось несколько любопытных голов, наблюдавших, как конвой заезжает во двор. Райли предупредил остальных о прибытии на ферму солдат Ордена и просил не паниковать при их появлении. Надеюсь, что обойдется без этого.
Фургон остановился рядом, и окно пассажирской двери опустилось.
– Себастьян, – устало сказал Мартин, глядя на меня. – Где они нас разместят?
– Ферма переполнена, – ответил я. Это было мягко сказано. С прибытием драконов общее число драконов-отступников составляло тридцать восемь, и это не включая Эмбер, Райли, Мист и Джейд. Ферма была большой, но каждая доступная комната, диван и раскладушка будет занята драконами. Драконами, которые были истощены, потрясены, озадачены, и все же – по понятным причинам – боялись Ордена. Селить в и так переполненном доме еще и десяток солдат Ордена – значило испытывать судьбу. – За домом есть барак, – сказал я Мартину. Он с мрачным видом кивнул. – Если верить хозяину фермы, его не использовали на протяжении многих лет, и все спальные места заняли драконы, но у нас хотя бы будет крыша над головой.
– Обойдемся, – Мартин оглянулся на молча ожидающих солдат и вздохнул. – Видали и похуже.
– Это не очень удобная оборонительная позиция, Себастьян, – отметил Уорд. Он с презрением посмотрел на ферму. – Если «Коготь» нападет на нас, когда мы будем здесь, мы окажемся в очень невыгодном положении. Какие меры ящерицы приняли, чтобы на нас не напали посреди ночи?
– «Коготь» не знает об этом месте, – ответил я. – После Ночи клыка и пламени нам больше некуда было идти. Остальные пристанища Райли были скомпрометированы. К тому же, это единственное место, в котором большое количество драконов может жить, не привлекая внимания посторонних.
– И все же, – Уорд покачал головой, – здесь нет охраны. Нет защитных сооружений. Нет даже часового. Как ящерицы собираются сражаться, если на них нападут?
– Они не солдаты, сэр, – я кивнул в сторону окон, из которых все еще выглядывала пара лиц с огромными обеспокоенными глазами. – Многие из них еще подростки. Никого из них не готовили к войне – за некоторыми исключениями. До недавнего времени при малейшей опасности они оставляли свои пристанища и пускались в бега. Это все, что они могли сделать. Они предпочитали не вступать в заведомо проигрышную битву и знали, что разговоры ничего не изменят. Этому научили их мы, солдаты Ордена Святого Георгия.
Уорд закряхтел.
– И все же это не причина понижать бдительность, – видно было, что мои слова его не успокоили. – Особенно сейчас. «Коготь» пытается уничтожить всех нас, для этого у них есть неограниченное количество бездушных выродков, или как вы их там называете. Если нам придется остаться здесь, я хочу, чтобы были предприняты все меры предосторожности, прежде чем «Коготь» явится сюда и убьет каждого из нас, – он коротко выдохнул и скривил губу, как будто готовился сказать что-то, что вызывало у него отвращение. – Мне придется поговорить с этим синим ящером. Посмотрим, получится ли у нас исправить эту оплошность.