— Я жалею только об одном, — вклинился в разговор Краер, — что именно Высочайшим Князьям приходится тратить жизнь, гоняясь то за одной напастью, то за другой. Неужто неприятности не могут гнездиться в одном и том же месте или хотя бы расти на одном кусте?
— Не горюй, Ловкопалый, — ласково сказала Эмбра, — ты можешь вскоре лишиться этих бесконечных погонь, словно никогда и не носился взад-вперед по королевству.
— Что возвращает нас к тому, о чем я вам твердил как раз перед тем, как возчики посходили с ума, — с триумфом заключил бывший квартирмейстер. — Если недовольство и беззаконие царят по всей Долине, несмотря на то что мы уже переловили всех скверных баронов и опасных чародеев, о которых знали — если не считать задевавшегося куда-то Фелиндара и его Дваер, — то куда же нам теперь торопиться? Может, легче осесть где-то в приятном местечке, где полно вина, хорошей еды и податливых девок, и подождать, пока враги сами придут? Мы можем устроить несколько ловушек или что-нибудь вроде того…
— Милорд Делнбон, — подозрительно вкрадчивым голосом произнесла леди Талазорн, — мне не послышалось? Вы сказали: «податливые девки»?
— Я думал лишь об удобствах лорда Черные Земли, миледи! — поспешил объясниться Краер. — Честное слово! Я…
— Краер, — холодно сказала леди Талазорн, — я твое вранье за сто миль вижу. И потому будешь ты спать начиная с этой ночи в куда более холодной постельке.
Коротышка поморщился и умоляюще глянул на Тшамарру, но она отвернулась и уставилась на запад, за реку.
— Холодная постелька! — обратился Хоукрил к ближайшему дереву. — Не хотел бы я такое испытать.
— Чем реже леди Талазорн и лорд Делнбон будут браниться, тем лучше, — решительно заявил Черные Земли. — И чтобы мне не выглядеть суровым старым папашей, давайте будем говорить о чем-нибудь другом. Краеру в будущем придется поползать на брюхе, и чем больше слов будет сказано сейчас, тем солонее ему придется потом. Так что ради нас же самих давайте будем честны друг с другом. Насколько я помню, двое из нас высказывались за Сторнбридж. Эмбра, прошу, расскажи нам как военачальник, по какой причине лучше направиться туда.
Его дочь кивнула.
— Как начал говорить Краер, прежде чем его язык уехал вместе с ним в сторону, явные враги короны либо разбежались, либо уже в наших руках, либо затаились. Нам нужны сведения об их местонахождении, делах или информация о странных происшествиях, а также надо узнать, как на самом деле оценивают Ролина местные жители, а не полагаться на слова наместников или баронов, которые только о себе и думают. — Она криво улыбнулась, затем продолжила: — Некоторым из нас знаком наместник Сторнбриджа — по крайней мере, мы можем составить о нем мнение. Болван, растяпа и пьяница. Так?
— Согласен, — сказал Черные Земли.
Хоукрил и Краер кивнули, показывая, чтобы чародейка продолжала.
Эмбра на сей раз улыбнулась по-настоящему.
— Вино развяжет ему язык, а мы с Тшамаррой усилим действие вина заклятиями, если понадобится, чтобы вытянуть из него правду. Если даже он не знает ничего, кроме того, что у него под носом, мы узнаем, как народ в его владениях относится к королю и всей Аглирте. Может, мы узнаем даже больше, чем хотелось бы, но мы должны с чего-то начать, раз уж легкая охота кончилась.
— Тут еще одно, — помедлив, добавила Тшамарра. — Не хочу обидеть вас всех, указывая на очевидное, но мы уже долго охотимся на чародеев и до того полкоролевства прошерстили, уничтожая змеиных жрецов. И если мы сейчас не встречаем ни одного из них, то это не значит, что мы очистили от них Долину, — просто они научились прятаться. Мы странствуем по королевству и замечаем, когда персона, которую мы недавно встретили в Друнгарте, благополучно перебирается в Оверембер, но крестьяне этого не видят. Они привыкли к бродячим торговцам, к беглецам из баронских владений и не подозревают, что эти путники могут быть не теми, за кого себя выдают. Не все чародеи или змеиные жрецы надменны и глупы. Многие очень даже умеют прятаться… И я подозреваю, что за последние годы большинство из них научилось осторожности и терпению.
— Хорошо сказано, — кивнул Черные Земли. — Будем искать болтунов и хвастунов и посмотрим, что они смогут нам рассказать. Наместник Сторнбриджа, может, и не знает ничего, кроме праздников да постельных утех, и не ведает, откуда идут к нему деньги, но те, кто жаждут власти, скоро это увидят и попытаются его использовать. Если так, то мы по крайней мере узнаем их имена и лица. Мои магические способности — смешной пустяк по сравнению с вашими, милые дамы, но я и этим воспользуюсь в наших целях.
— Хорошо, — пробурчал Хоукрил, взгромождаясь на коня, — похоже, мы пришли к согласию. Замок дурня, которого мы наметили, недалеко, и мы еще до исхода дня туда доберемся — если, конечно, какие-нибудь сумасшедшие возчики не помешают. Так что в путь.
На восточной дороге в Осклодж они не встретили никого, кроме одинокого крестьянина, что шел рядом с телегой, запряженной волами. Он, разинув рот, уставился на них, затем по аглиртскому обычаю кивнул в знак приветствия — не раболепствуя перед Высочайшими Князьями, но и не выказывая враждебности.
— Слава Троим, — сардонически пробормотала Эмбра, и спутники поддержали ее ироническими взглядами. По дороге в полях они видели крестьян за работой. Большинство выпрямлялись, чтобы посмотреть на проезжающих особ, но только один помахал им рукой.
Постепенно дорога становилась все более безлюдной, и тропинки к воротам ферм уступили место деревьям, тесно обступившим дорогу.
Под пологом густых ветвей свет был тусклым и зеленоватым. Краер повернулся в седле и молча махнул Хоукрилу. Латник кивнул и знаком приказал своим спутникам придержать коней, быть настороже и двигаться как можно тише.
Делнбон поспешил вперед, сильно оторвавшись от Хоукрила. Тшамарра услышала тихий шорох вынимаемого из ножен меча — Черные Земли готовился к схватке. Нахмурившись, она начала творить заклинание.
В этот момент Эмбра осознала, что по обеим сторонам дороги вдруг перестали звучать птичьи голоса.
Лес внезапно погрузился в странную тишину. Сбруя коней привычно позвякивала, но звуки эти в полном безмолвии казались необычно громкими, и Высочайшие Князья внимательно прислушивались, приглядывались и… ждали.
Тшамарра внезапно замерла в седле, и почти тотчас же Краер молча поднял руку, предупреждая об опасности. Еще мгновение стояла тишина — а потом заросли вдоль дороги словно взорвались. Огромные темные твари бросились на всадников, ломая ветви и срывая листья, кувырком вылетая на дорогу. Шестилапые чудовища величиной больше медведя, с зубастыми пастями шире, чем у самой здоровенной и мерзкой чернорыбы, что когда-либо попадалась в силптарские сети. Злобные, голодные глаза горели красным огнем. Твари набросились на попятившихся от страха коней.
Эмбра в сердцах ругнулась, шаря в поисках Дваера и пытаясь удержаться в седле. Свистнул меч Эзендора, и тварь, пытавшаяся вцепиться чародейке в руку, рухнула с разрубленной мордой. Оранжевая кровь ударила фонтаном, послышался полный боли дикий вой — и ему хором ответили остальные твари, мимо которых к друзьям несся на своей испуганной лошади Краер, на скаку швыряя метательные ножи в красные глаза и глотки.
Хоукрил встал в стременах, бросил повод и удержал своего огромного скакуна на месте, взяв его за голову железной хваткой. В другой руке он сжимал меч и без устали вращал им, так что вскоре размытый круг стали начал разбрасывать капли оранжевой крови.
Тшамарра громко крикнула и схватилась за голову, когда три холодных, враждебных разума разрушили ее заклятие поиска и тут же устремились прочь из ее мозга, словно три ледяных меча вонзились и тут же были вырваны. И как только эти магические клинки исчезли, бешеная атака тварей прекратилась и звери с ревом бросились прочь во все стороны.
Трещали и ломались ветви, мохнатые тела ломились сквозь подлесок. Хоукрил кинулся в погоню. Многие из тварей пали под тяжелыми ударами меча Анхару. Эмбра вызвала пламя прямо под носом у одной из них, все еще угрожавшей чародейкам, а Черные Земли зарубил еще одну, когда та неуклюже пыталась протиснуться между деревьями.
Краер, который оставался впереди отряда, тихо выругался, когда шестилапое чудовище увернулось от него и бросилось в сторону, унося в себе один из лучших его кинжалов. Спрыгнув с седла, он перекувырнулся в воздухе и, приземлившись, бросился в погоню. Короткий быстрый рывок — и он схватился за рукоять кинжала, словно утопающий за соломинку, сильно потянул и увидел, что сидит на трясущейся, вонючей спине твари, а навстречу ему несется толстый сук. В то же время он заметил, как другая тварь повернулась к нему мордой, разинув зубастую пасть, и вовремя вспомнил, что это не баллада и чересчур отважные герои долго не живут.
Схватившись одной рукой за рукоять, а другой — за ветку дерева, Краер крутанулся и повис над землей с окровавленным кинжалом в одной руке. Челюсти клацнули где-то внизу.
Он ударил ногой по морде твари, но та развернулась среди поломанных ветвей, чтобы снова броситься на него. К счастью, тут на помощь подоспел Хоукрил.
Латник размахнулся, держа меч обеими руками, словно лесоруб, собирающийся свалить дерево одним ударом, и тварь взвыла от боли: одна ее лапа была отрублена. Мохнатое чудище бросилось в заросли и, с треском ломая ветви, исчезло.
Тем временем Черные Земли пусть не с такой силой, но не менее успешно орудовал своим мечом, рубя чудовище, которое все никак не оставляло попыток наброситься на леди Эмбру и Тшамарру.
— Как будто кто-то направляет их, — задыхаясь, произнес он, рубя по и так уже исполосованной морде.
Наконец тварь, заскулив, бросилась прочь в заросли.
И тут все остальные мохнатые создания исчезли, и Высочайшие Князья Аглирты, переводя дух, посмотрели друг на друга, на окровавленные и переломанные ветки, дрожащих и испуганно фыркающих коней.
— Да, прогулки по лесным дорогам Аглирты в наши дни полны приключений! — прокомментир